Аннабет сделала особенно сильный рывок, и даже я ее не сумела удержать. Но поскольку вцепилась мертвой хваткой, то перелетела через кресло и повисла на крыльях, продолжая держать ее за плечи. Ни дать ни взять гигантская моль нависла над шубой! И, естественно, именно в этот момент в кабинет ворвался Уотреторн, готовый рвать и метать, а следом за ним и Яспера.

Волной магией Аннабет отбросило обратно в кресло, ну а заодно и меня – я приземлилась за ним.

– Какого демона?! – рыкнул Арен. – Вы клялись, что в ней нет силы! Вы клялись, что она никогда не узнает!

– Арен, я прошу… – Ленард устало поднялся. – Помоги ей.

– С какой стати? У нас был уговор!

– Речь сейчас не об уговоре. Она представляет опасность. Выведи ее из транса, пусть девочка придет в себя, иначе к утру она перетопит всю школу!

– Там в столовой все адепты в отключке, – подтвердила Яспера. – Она пела для них за ужином.

– Вы все идиоты! – рявкнул Уотерторн, и я даже подскочила.

Хорошо, что магия все еще удерживала Аннабет в кресле. Заметка на будущее: я сильнее любого мага Штормхолда, кроме Кроста, Акориона, Бастиана и Уотерторна. Нельзя недооценивать водного короля.

– Она не должна была здесь учиться!

– Арен, не время для споров!

Аннабет удалось сорвать кляп. Первые звуки песни наполнили помещение, а потом я успела зажать ей рот рукой и взвыла – острые зубы вцепились в ладонь. Ошалев, я смотрела на темные капельки крови.

– У нее зубы острые!

– Ими удобнее разрывать мясо, – пояснила Яспера и тут же стушевалась под взглядом трех пар глаз. – Я читала. Серьезно.

Выругавшись, Арен опустился возле Аннабет на колени. Несколько секунд – и зрительный контакт с ним ее будто заворожил. Взгляд стал рассеянным, а лицо расслабилось. У них как будто была связь, недоступная остальным. А когда Уотерторн протянул руку и осторожно погладил девушку где-то за ухом, под копной русых волос, я испытала нечто очень похожее на зависть. В прикосновении было столько нежности, что защемило сердце. Хотя, пожалуй, то была лишь напускная забота – лицо Арена не позволяло заподозрить его в теплых чувствах к Аннабет.

Но что еще более странно, так это что не только во мне эта картина вызвала сильные эмоции. Ленард так сильно сжал челюсть, что на скулах заиграли желваки. Он отвел глаза так, будто смотреть на Аннабет и Арена было… больно?

Да что здесь происходит?!

Аннабет вдруг перестала биться и орать. Осторожно, не веря в то, что странный ритуал Уотерторна подействовал, я убрала руки – и она осталась сидеть в кресле, завороженно глядя на Арена. Он повторил свое прикосновение, и на мгновение Аннабет закрыла глаза. На пушистых ресницах блеснули слезы, плечи опустились, а волосы закрыли лицо.

– Откуда вы… – не удержалась я от вопроса, но Ленард предупреждающе покачал головой.

– На этом все, – холодно произнес Арен. – И если вы еще хоть раз за ней не уследите – это будут сугубо ваши проблемы.

– Так это вы.

Голос Аннабет в абсолютной тишине кабинета прозвучал неестественно громко и хрипло – наоралась вволю.

– Вы мой отец? Значит, это правда? Я… думала об этом, но…

– Я не твой отец, – отрезал Уотерторн. – Потому что не просил твою мать рожать. Она хотела с помощью ребенка обеспечить себе лучшую жизнь и серьезно просчиталась. Я надеюсь, тебе хватит ума помалкивать, потому что в противном случае оплата обучения в этой школе может быстро закончиться.

Аннабет вздрогнула, огромными глазами глядя на Арена, будто не веря, что слышит это. Ленард стиснул зубы, а Яспера устало опустилась в кресло за стол.

– Почему вы так с ней говорите?! – Я вышла вперед.

– Потому что мне не нужны выродки темных тварей, и то, что когда-то давно я трахнул ее мамашу, никаким образом не меняет моего отношения к полукровкам.

– Именно поэтому ты дружил с палачом? Потому что ненавидел темных?

Уотерторн усмехнулся.

– Хорошо. Уточню: я ненавижу темных, которые паразитируют, лгут, изворачиваются и продаются. Ее мать была почти такой же сучкой, как и ты, Таара, только мозгов было поменьше, и поэтому она родила. Как показала жизнь…

Он бросил на притихшую испуганную Аннабет быстрый взгляд.

– Яблочко от яблони упало очень недалеко. Всем спокойной ночи. Яспера, займись пострадавшими.

Он с грохотом захлопнул за собой дверь. Я чувствовала себя… странно. Как будто меня облили чем-то холодным и дурно пахнущим. Не представляю, каково было Аннабет. Выйти из транса, вдруг узнать отца – и натолкнуться на такое отношение и такие слова.

– Я ему сейчас…

– Деллин, – покачал головой магистр Ленард, – не нужно.

– Не нужно?! Вы вообще слышали, что он наговорил?! За оскорбления уже не принято наказывать?! Если она и правда его дочь…

– Да, боюсь, что так. Извини, Аннабет. Ты не должна была узнать. Ты спрашивала тысячу раз, но… сама видишь, к чему бы привел мой честный ответ. У нас не было выбора. Арен всегда знал, как успокоить Лилли.

– Лилли? – жалобно переспросила Аннабет.

Мне стало ее еще жальче. О, я очень хорошо понимала и прекрасно помнила эту робкую надежду, которая вспыхивала каждый раз, когда я думала, что вот-вот и узнаю что-то об отце или жизни мамы в Штормхолде. И разочарование тоже помнила.

Ибо правда в том, что любая сирота представляет своих родителей как богатых добрых людей, звезд или супер-сильных магов, из-за чужого коварства и превратностей судьбы потерявших родное дитя. А не как циничных придурков, которым плевать на дочь. Или как воплощенную смерть и магическую субстанцию в гигантской канаве. Даже не знаю, кто более мерзок – мой «папочка» хаос или Арен Уотерторн.

– Да, так ее звали. Она была сиреной, жила в городке неподалеку от Школы Воды. Мы с Ареном вместе учились, так же, как и вы, ходили на выходные в город. Встретили Лилли, которая работала на местном рынке. Она нам понравилась, обоим. И мы какое-то время из-за нее соперничали. Оба сильно влюбились, оба не хотели сдаваться. Лилли проявляла симпатию ко мне, но… выбрала Арена. Оказалось, потому что у него было имя, власть… ей хотелось вырваться из нищеты. Тогда чистокровным темным было сложнее, чем сейчас, их не принимали. Да и все не слишком-то изменилось. Когда Арен узнал, что она его не любит, а использует, чтобы выбиться в люди, он бросил ее. Тогда Лилли сказала, что беременна тобой, но это не помогло. Он разозлился на нее.

Ленард отвернулся к окну, а я тоскливо задумалась: есть ли хоть у кого-то в этой школе счастливая история любви?

– Лилли пришла ко мне, она надеялась до поры до времени скрыть беременность, но я тоже не горел желанием возвращаться к той, что предпочла богатого друга. Она ушла. Из-за беременности ее выгнали с работы и из комнаты, она подхватила воспаление легких, потеряла голос. Для сирены это смертельно. Родила тебя и умерла через три дня. Я узнал это после, когда искал ее могилу.