— Он или Бадж, — вставила Сюз. — Впрочем, Бадж мог проболтаться Джеку. Он ничего от него не скрывает.

— Значит, кто-то из них говорит Линни, что произошла заминка с получением страховки и что ей лучше отстать от Марджи. Он же предлагает Линни поискать в офисе у братьев Маккена бриллианты. За крупное вознаграждение, разумеется, — закончил изложение версии вместо Гейба Райли. — Тогда все последующие события приобретают смысл.

— Но зачем Тревору понадобились бриллианты? — удивилась Сюз. — Денег у него полно.

— Потому что они являются главной уликой, — усмехнулся Гейб. — Отец умер, никому не сказав, где они спрятаны. А сам Тревор не мог прийти к нам и без всяких объяснений начать розыски. Вот он…

— …и выжидал, как обычно. Так это Тревор убил Линни? — спросила Нелл.

— Может, и Джек, — выдохнула Сюз. — Встретился с ней в темном переулочке и пришил. Он способен на все ради своей фирмы.

— Придется идти в полицию, — решил Гейб. — Пусть там разбираются.

— Полностью с тобой согласен, — кивнул Райли.

— А есть ли шанс, что Стюарт вернется? — осведомилась Сюз. — Марджи что-нибудь грозит?

— Нет, — заверила Нелл. — Линни же говорила, что работает в одиночку.

— Твоя вера в нее греет душу, — ухмыльнулся Гейб. — Она лгала всем без разбора.

«Только не мне», — мысленно возразила Нелл и встала.

— Поеду домой. Спать. Сюз?

— Я еще посижу немного, — промямлила Сюз, не глядя на Райли.

«Дай тебе Бог».

— Я подвезу тебя, — пообещал Гейб, и от его улыбки у Нелл екнуло сердце. До чего же хорошо снова опереться на его руку!

— Я скучала по тебе, — призналась она, сидя рядом с ним в темноте машины.

Он повернулся и поцеловал ее.

— И по машине тоже, — добавила она. — Как считаешь…

— И не мечтай, — перебил он, заводя мотор.

Когда они остановились у ее дома, Нелл все же спросила:

— Ты когда-нибудь позволишь мне сесть за руль?

Он снова одарил ее долгим медленным поцелуем и только потом отрицательно покачал головой.

— Значит, у нас еще не такие близкие отношения, — констатировала она.

Гейб еще раз поцеловал ее и уехал.

Она крепко спала и во сне слышала крики. Разбудил ее лай Марлен. Нелл различила свое имя, поняла, что кричит Сюз, села, вдохнула дым и закашлялась. Из-за двери доносилось приглушенное потрескивание, означавшее только одно: пожар. Нелл скатилась с кровати. Пол уже был теплым. Она схватила Марлен, которая попыталась с громким визгом вывернуться из рук, и с опаской подошла к двери. Осторожно приоткрыла ее. Повсюду стоял густой дым, но пламени видно не было. Нелл поползла к спальне Сюз. Тут подруга снова позвала ее, и Нелл сообразила, что крик доносится снизу. Она повернула к лестнице и увидела оранжевое свечение. Марлен вырвалась из рук и метнулась назад. Нелл бросилась за таксой и нашла ее на постели. Бедняжка успела зарыться носом в плед. Пришлось завернуть ее с головой в шениль и мчаться к лестнице во весь дух.

Только оказавшись у выхода, она обернулась и застыла, пораженная ужасом. Центральная часть квартиры превратилась в ад. Столовый гарнитур налился багровым цветом. Громко треснуло стекло горки, и оттуда, как в замедленной съемке, выпала фигурка Сузи Купер. Следом обвалились полки.

Откуда-то возник Райли с криком «Идем быстрее!», но Нелл простонала: «Мой фарфор» — и не двинулась с места. Тогда Райли выволок ее в весеннюю ночь, на другую сторону улицы, к плачущей Сюз и сыплющей проклятиями Дорис. Рядом стояли пожарные машины, и Нелл вдруг сообразила, что все это время слышала сирены. Она подумала о Сузи, что погибает в огне, о всех чудесных воспоминаниях, связанных с ней.

— Это поджог, — сказала она Райли, краем сознания отмечая, что тот топчется босой на мокро, м асфальте. — Кто-то хотел нас убить. Кто-то…

Сюз, оттолкнув Райли, обняла ее и Марлен:

— Слава Богу, вы живы!

— Кажется, ты спасла меня, — медленно выговорила Нелл, старательно держась спиной к дому. — Я проснулась от твоего крика. Я…

Совсем близко завизжали тормоза, хлопнула дверца, и на тротуар выскочил взъерошенный Гейб:

— Что тут творится?

Нелл медленно подошла к нему и прижалась, чуть не плача. Такса сердито заворочалась. Нелл немного отстранилась, стащила плед с собачьей головы, и Марлен залилась истеричным лаем, впрочем, не пытаясь удрать.

— Это все, что удалось взять, — сказала Нелл Гейбу. — Марлен и плед. Фарфор погиб. Остальное не имеет значения. Но Гейб!..

Она знала, что гневит Бога зря, что все обошлось, она и Марлен в безопасности, и Сюз тоже, что в их жизни не потеряно ничего важного. И все-таки… Она слышала жалобный звон фарфора — и мир разлетелся вдребезги.

Измученная, потрясенная, Нелл сидела на кухне Гейба в одной из ночных рубашек Лу. Марлен дремала у нее на коленях.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал Гейб. — Я постелил в детской Лу.

— Моя голубая пижама пропахла дымом. Боюсь, отстирать ее не удастся.

— Даже не пытайся, — согласился Гейб.

— Тебе она нравилась.

— Неверно. Мне нравилась ты в пижаме. Если припоминаешь, я при первой удобной возможности от нее избавлялся.

— Верно. — Нелл попыталась улыбнуться.

Вскоре она лежала на кровати глядя в потолок и прислушивалась к мирному похрапыванию Марлен, хотя в ушах по-прежнему ревело пламя и раздавался жалобный звон фарфора. Он звенел голосами матери и бабушки. Тим постоянно делал добавления к чайному сервизу, дарил по одному предмету… когда любил ее. А десятилетний Джейс, светясь от волнения, преподнес ей на день рождения сахарницу.

У Нелл перехватило горло. Та сволочь, что сожгла ее квартиру, уничтожила заодно прошлое. Превратила в комки обгорелой глины, и вынести это невозможно. Нелл перевернулась, уткнулась лицом в подушку и заплакала.

Что-то холодное коснулось ее шеи. Приподняв голову, она обнаружила Марлен, тыкавшуюся в нее носом. Вероятно, такса советовала на свой лад не принимать горе близко к сердцу.

— Прости, крошка, — прошептала Нелл.

Марлен лизнула ее в щеку. И тут Нелл сломалась: она зарыдала в полный голос, прижимая к себе собаку, та принялась осушать ей слезы языком. Когда она наконец выплакалась, усталая Марлен плюхнулась на постель. Нелл поцеловала мохнатую головку и отправилась в ванную смывать собачью слюну.

Она оттерла лицо и взглянула в зеркало. Похоже, несчастье на ней не отразилось. Глаза хоть и измученные, но блестят, на щеках, натертых полотенцем, румянец. Она пережила развод, депрессию и поджог.

У нее вдруг подкосились ноги. Ужасно захотелось спать. Она поплелась в комнату Лу и по пути заглянула к Гейбу. Тот оставил дверь открытой на случай, если она позовет. Лунный свет падал на постель. Гейб спал. Волосы казались темным островком на белой наволочке.