Треснула десятая пластина.

Поединок закончился.

Публика взорвалась. Рул издал победный вопль, но Келл не сводил глаз с Лайлы. Она стояла, опустив руки, откинув голову, неестественно спокойная.

Потом пошатнулась и рухнула.

IV

Келл ринулся из комнаты и уже на ходу услышал из кольца голос судьи, вызывавшего врача.

Он ее предупреждал. И не раз.

Еще не дойдя до двери, Келл вытащил нож. Гастра бежал за ним по пятам. Стафф преградил дорогу, но Келл оказался проворнее и сильнее. Он нырнул в чулан раньше стражников.

– Ас старо, – проговорил он, прочно запечатав за собой дверь, по которой Стафф молотил кулаками снаружи. Потом нарисовал еще один символ. – Ас тасцен.

И дворец растаял перед ним, сменившись турнирным шатром.

– Победителем объявляется Рул, – провозгласил судья. Келл выскочил из палатки Камероу и ворвался к Лайле. Две служанки укладывали ее на кровать, третья расстегивала шлем. При виде него они вскочили и побледнели.

– Прочь, – приказал Келл. – Все вон отсюда.

Две служанки удалились немедленно, а третья, жрица, словно не слыша, сняла с Лайлы маску демона и отложила в сторону. Лицо под маской было призрачно-белым, на висках темнели вены, из ноздрей текли две черно-красные струйки. Жрица провела ладонью по лицу Лайлы, и через мгновение глаза, затрепетав, приоткрылись. На языке у Келла вертелось с десяток ругательств, но он промолчал. Молчал и тогда, когда Лайла сдавленно вздохнула и приподнялась, качнула головой и пошевелила пальцами, поднесла тряпку к носу.

– Истер, можешь идти, – велела она, вытирая кровь.

Келл молчал, сколько мог, но, едва Истер скрылась, его прорвало.

– Я же тебя предупреждал! – заорал он. Лайла поморщилась и коснулась виска.

– Со мной все хорошо, – проговорила она.

Келл лишь хмыкнул.

– Ты рухнула без сознания прямо на арене!

– Поединок выдался трудный, – сказала она и встала, изо всех сил стараясь не показать, что ее шатает.

– Как можно было сделать такую глупость? – закричал он. – Смотри, у тебя течет кровь – она черная! Магия – это тебе не игрушка! Ты даже правил ее не понимаешь. Хуже того, ты решила, что их не существует. Лезешь напролом через весь мир, делаешь все, что тебе взбредет в голову. Ты неосторожна. Неразумна. Безрассудна.

– А ну заткнитесь оба, – велел, входя, Рай. За ним шли Вис и Тольнерс. – Келл, тебя здесь вообще быть не должно.

Келл, не слушая его, обратился к стражникам:

– Задержите ее.

– За что? – вскинулась Лайла.

– Келл, успокойся, – сказал Рай.

– За то, что выдает себя за другого.

– Кто бы гово… – ощетинилась Лайла.

Келл толкнул ее спиной к шесту и зажал ей рот ладонью.

– Только посмей. – Лайла не сопротивлялась. Лишь стояла, застыв как камень, и сверлила его своими разноцветными глазами. В них горел дикий огонь, и на миг ему подумалось, что ей, должно быть, не на шутку страшно. Но тут он почувствовал прижатый к боку нож.

А в глазах читалось, что, если бы не Рай, она бы его и впрямь пырнула.

Принц поднял руку.

– Стейсен, – обратился он к Лайле и взял Келла за плечо. – Прекрати, прошу тебя.

Лайла опустила нож, и Рай с помощью Тольнерса оттащил от нее Келла.

– Ты никогда не слушаешься. Ни о чем не думаешь. Владеть силой, Лайла, это большая ответственность, и ты ее недостойна.

– Келл, – предостерегающе вмешался Рай.

– Почему ты защищаешь ее? – накинулся маг на брата. – Почему во всем этом треклятом мире только я должен отвечать за свои поступки?

Они лишь во все глаза смотрели на него – и принц, и стражники. И Лайла – у нее еще хватало наглости улыбнуться. Улыбка была мрачная, дерзкая, перечеркнутая черной кровью, все еще текущей по лицу.

Келл негодующе воздел руки и выскочил из шатра.

За ним погнался Рай, он слышал топот его ног по булыжной мостовой. Келлу не хватало пространства, не хватало воздуха, и он, сам не понимая, что делает, достал из ножен кинжал, а из воротника монеты.

Келл прижал окровавленные пальцы к ближайшей стене и прошептал заклинание. Последним, что он услышал, был голос Рая, взывавший к нему. Потом мир унесся прочь, забирая с собой всех и вся.

V

Только что Келл был здесь – и вдруг исчез, и лишь капля крови на стене отметила место его перехода.

Рай стоял возле палатки и смотрел туда, где только что был его брат, и у него сжимало грудь, но не от физической боли, а от внезапного, жестокого понимания: Келл нарочно ушел туда, куда он, Рай, не сможет за ним последовать.

Рядом, как тени, выросли Вис и Тольнерс. Стала собираться толпа. Им не было дела ни до ссоры в палатке, ни до чего на свете, они знали только одно – вот он, обожаемый принц, среди них! Рай понимал, что должен придать своему лицу обычный вид, нацепить дежурную улыбку, но это было выше его сил. Он не мог отвести глаз от кровавой метки на стене.

Тут появился Максим, а с ним и охранники Келла. Толпа перед королем расступалась, он улыбался, кивал и махал даже после того, как взял Рая за руку и повел во дворец. По пути он говорил о последнем раунде, о трех чемпионах, о вечерних празднествах, заполнял молчание ничего не значащей болтовней. Но лишь до той минуты, пока за ними не захлопнулись двери дворца.

– Что произошло? – спросил король, втолкнув сына в личные покои. – Где Келл?

Рай тяжело плюхнулся в кресло.

– Не знаю. Он был у себя, но когда увидел, что поединок закончился, пошел к шатрам. Отец, он просто беспокоился.

– О чем?

«Не о чем, – подумал Рай, – а о ком». Но не мог же он рассказать королю о девчонке, выдававшей себя за Стейсена Эльсора, о той самой девчонке, которая была рядом с Келлом в Черную ночь (и заодно спасла мир, но это, конечно, не имеет значения), поэтому он просто сказал:

– Мы поссорились.

– И где он сейчас?

– Не знаю. – На Рая навалилась усталость, он опустил голову на руки.

– Вставай, – приказал отец. – Собирайся.

Рай с трудом поднял голову.

– Куда?

– На вечерние празднества, куда же еще.

– Но Келл…

– Его здесь нет, – отрезал король каменным голосом. – Он пренебрег своими обязанностями, но для тебя это недопустимо. – Король Максим уже шел к двери. – Когда Келл появится, я им займусь, но ты – принц Арнса независимо от обстоятельств. Так что будь добр, веди себя, как подобает принцу.

Келл привалился к холодной каменной стене. Колокола Вестминстера отбивали время.