— Вы никуда не убегайте, — прошептал Никита на ухо Тамаре. — Вернусь, и вместе домой пойдем. Соскучился по детям, так хочется их потискать.

— Они сами кого хочешь потискают, — Тамара погладила мужа по плечу. — Конечно, мы тебя подождем. У нас еще вино не выпито.

— Не увлекайтесь, — рассмеялся Никита и найдя взглядом Олега, мотнул головой в сторону парадной.

К Хованскому он приехал на внедорожнике охраны особняка за неимением своего автомобиля. К выбору новой машины следовало подойти со всей ответственностью. Откровенно говоря, почивший «бриллиант» уже не вписывался в новую жизнь со статусом хозяина и его значимостью в столичном обществе. Никита теперь вращался в таких кругах, где человека оценивали даже по внешнему облику кареты и впряженных в нее лошадей (шутка!). А значит, автомобиль должен быть соответствующим положению. Но, черт возьми, времени сейчас заниматься подобными вещами абсолютно не было.

Никита не стал брать с собой Слона и Олега. Они остались в машине, коротая ожидание игрой в карты, а волхв миновал пропускной пункт Следственной Коллегии на Лиговке, расположенный совсем недалеко от особняка Назаровых, и вошел в реконструированное здание. Сказав охраннику, что ему назначена встреча со старшим следователем отдела «М», он спокойно поднялся на второй этаж, нашел нужный ему кабинет и через пару минут уже сидел напротив Хованского.

— Всякого я навидался, Никита Анатольевич, за свою жизнь, — чародей-следователь, словно не замечая нетерпение молодого волхва, пил кофе, приготовленное секретаршей. — Удивить меня трудно, но девушка, одним ударом ломающая шею накачанному по самые ноздри стимулирующим наркотиком убийце, сумела привлечь к себе внимание. Скажу сразу, шансов у них не было никаких, даже с оружием. Но случилось чудо, даже не представляю, богов ли вашей родственнице благодарить или наставника по магическому искусству. Кто, кстати, ставил ей боевую базу?

— Дед, Фархад Каримов, — ответил Никита, поневоле присоединяясь к дегустации яванского кофе, густого, насыщенного и горячащего кровь. — За Анору я никогда не волновался. Ее потенциал весьма силен, это было видно сразу, когда она появилась в моей семьей. Кто этот человек, проникший на территорию особняка?

— Его имя вам ничего не скажет, барон. Обыкновенный студент Петербургского историко-филологического института. Некий Каразин Елизар, учился на четвертом курсе исторического факультета. Из обедневших дворян. Родители проживают в Отрадном, в небольшом имении. По самому Каразину трудно что-то сказать. Лавров одаренного студента не снискал, обычная посредственность, коих много среди молодых людей, мятущихся по жизни и меняющих свои предпочтения как перчатки.

Хованский сделал два неторопливых глотка, прикрыв от удовольствия глаза. После чего продолжил:

— Три года назад увлекся идеями социальных преобразований в империи. Как результат — стал ходить в кружок «социалистов-новаторов». Одна болтовня без реальных продвижений в общественные институты. Ну, я понимаю, волонтеры там, идейные борцы прогрессивного человечества, идущие с пламенным взором в глазах и желанием стать мучениками в борьбе за новые идеи. Нет, собирались на конспиративных квартирах, — при этих словах Анислав Радиславич поморщился, словно прикоснулся к чему-то гадкому и склизкому, — и занимались пустопорожними разговорами. Как результат, начались побочные эксперименты с «радугой». К тому времени ее достать было очень трудно, и все же сбытчиков еще не всех переловили. Наш Каразин оказался человеком, мягко говоря, впечатлительным и психологически неустойчивым. Его приятели, с которыми я уже побеседовал, в один голос говорили, что меняться Елизар стал очень быстро после того, как сдружился с каким-то странным господином, имени которого никто не знал. Обычный человек в черном пальто и шляпе, постоянно натянутой на глаза. А! Еще тонкая и элегантная трость при нем. Ни возраста, ни внешних отличительных признаков. Подозреваю, это был намеренный эпатаж во внешности, чтобы сбить с толку свидетелей.

— Когда это произошло?

— Месяца четыре назад, — Хованский с хрустом покрутил шеей и откинулся на спинку кресла. — С тех пор Каразин стал отдаляться от посиделок и чаепитий. У него даже девушки не было. Да и не стремился он к романтическим отношениям.

— Интроверт? На них «радуга» действует сильнее, — покачал головой Никита.

— Точно. Так и произошло. Сдвинулось что-то у парня в мозгах окончательно. И вот мы подходим к ключевому моменту. Знакомству с «черным человеком». И сразу же встаем на тропу догадок. Возможно, это именно он стал пичкать Каразина модифицированной гадостью и усиливать его физические возможности.

— Вопрос: зачем?

— Именно, зачем? — Хованский вздохнул и допил остатки кофе, чашку поставил на блюдце и отодвинул от края стола. — В свете последних событий, связанных с вами, Никита Анатольевич, я склонен подозревать работу иностранной агентуры Ордо Маллеус. Даже больше, я уверен, что таких людей как Каразин, «черный человек с тростью» подготовил несколько.

— Тело Каразина было покрыто руническими знаками, — напомнил Никита, — и именно из-за них я торопился на встречу с вами. Вы расшифровали их?

— Увы, никто не смог связать воедино разрозненные цепочки символов-рун. Все специалисты, которых я приглашал на консультацию, оказались бессильны перед шифром.

— Я хочу их увидеть… Кстати, что насчет модификаторов? Что за препарат?

— «Радуга» с какой-то примесью. Дает привыкание, организм легче переносит физиологические изменения. В результате мы имеем физически сильного мутанта, я бы так сказал. Удивительная и страшная новинка, меняющая расклады в нашем магическом мире.

Никита был уверен, что Хованского совсем не радует перспектива распространения подобного препарата. Знает ли о новой напасти император? Нет сомнений, конечно, ему уже доложили о ситуации, и дело Бельских приобретает иную окраску. Есть вероятность, что через Новохолмогорск этот новый наркотик распространяли вычегодские потайники, и князь Иван Бельский имеет все шансы закончить жизнь на виселице.

— Не передумали, барон, спуститься в подвал? — иронично спросил следователь.

— Каразин у вас? — оживился Никита.

— Увы, приходится некоторые трупы, проходящие по магическим преступлениям, привозить на Лиговку, — усмехнулся Анислав Радиславич, вставая с кресла. — Холодильник находится в соседнем крыле. Это недалеко. Идемте, барон.

Судя по всему, доступ в морг для Хованского не представлял особой проблемы. У него имелось разрешение, которым следователь и воспользовался. Анислав Радиславич по дороге объяснил, что мертвые клиенты с подобной историей, как у Каразина, представляют большой интерес у Иерархов. Но, пока идет следствие, он всячески препятствует их посещению.

— Первым делом я хочу, чтобы вы первым, Никита Анатольевич, посмотрели на этого типа, — открывая дверь прикосновением руки к металлической пластине, вмонтированной в стену. Вспыхнули тонкие полосы, соединенные в причудливый узор. Метка сработала и пропустила Хованского. — Весьма интересные росписи на теле.

— Н-да, это мало похоже на татуировки, — сразу же сказал Никита, когда тело Каразина, лежащее на выдвижном столе, оказалось перед ними. Он внимательно рассмотрел цепочку рун, протянувшихся от правой стороны