Двусмысленность ситуации и ее откровенная неприглядность также раздражали Брашаса. Он был воином и подличать не любил: если враг, значит, враг, если друг, значит, друг. Даже проникновенная речь Старшей Сестры не помогла – осадок, как говорится, остался. К тому же убить придется своих же, спорки, волею случая занесенных на священную планету и более ни в чем не виновных.

Вот и срывался охотник, злясь не столько на спутников, сколько на себя.

– Помолчите!

– Нас могут услышать?

– Лучше не рисковать.

– Извини.

Старшая Сестра отправила в храм два десятка воинов, вооруженных карабинами, дробовиками и пистолетами. Для серьезного боя маловато – у засевших в Красном Доме чужаков были пулеметы и бронемашина, – но храм люди Брашаса удержать могли, а большего от них не требовалось. Предполагалось, что воздушный бой продлится недолго, закончится победой «Неудержимого», после чего чужакам не останется ничего, кроме капитуляции.

– Внутри вы будете молчать, молчать и еще раз молчать, понятно? – Брашас угрюмо посмотрел на пленников-союзников-жертв. – Молчать, что бы ни случилось.

– Я должен буду позвать зверей, – с улыбкой напомнил Ллойд. – Жесты дело важное, но говорить все равно придется.

– Только с моего разрешения.

– Хорошо.

Тем временем три воина, поднатужившись, сдвинули в сторону камень, и Брашас указал на открывшийся проход:

– Сначала будет узко, пойдем по одному, потом, в коридоре, станет проще.

– Я должен идти первым, – немедленно сказал Чизер. – Не хочу, чтобы мой питомец съел кого-нибудь из твоих бойцов.

– Между проходом и внутренним коридором есть дверь, которую твоим зверькам не открыть, – объяснил Брашас. – Так что в проходе безопасно.

– Поверю тебе на слово.

– Никогда! – рявкнул Осчик, словно Вандар мог его слышать.

И едва не погиб – кто-то выстрелил на голос, и пуля пробила перегородку в полуметре от головы галанита.

– У тебя нет выхода, – продолжил увещевания капитан. – Я не хочу ссориться с Компанией, Вальдемар! Что мне это принесет, кроме проблем? Даю слово, что оставлю тебя в живых. Тебя и всех, кто меня предал.

Вандар сидел на капитанском мостике и гудел в переговорную трубу, наполняя помещения цеппеля успокаивающим басом. А его люди дополняли предложение плотным огнем, не позволяя бунтовщикам высунуться из кубрика.

– Вальдемар, опомнись. Ты устал, у тебя сдали нервы, но это объяснимо: экспедиция получилась трудной. Я посажу тебя под замок и выпущу в первом же порту. Даю слово.

– Сука!

Выстрел, еще один и еще… В пистолет вошла последняя обойма.

Кто именно из людей Хеллера оказался предателем, Осчик не знал, да и не хотел знать. Плевать ему на это знание. Сейчас – плевать.

Он вышел в коридор, почти дошагал до мостика, удивляясь, что не видно старпома – они договорились встретиться у дверей, – и услышал шум. Крик. А следом – грохот, и в коридор вывалился окровавленный Хеллер.

Вальдемар среагировал мгновенно: выхватил пистолет и, отступая к лестнице, открыл огонь по людям Вандара. Отбился, ухитрившись добраться до второй палубы, однако толку от этого не было никакого: бунт провалился.

Верные капитану цепари сумели отстоять и астринг, и машинное отделение, и теперь наседали со всех сторон, заблокировав неудачливых мятежников в кубрике.

– Предлагаю последний раз: сдавайтесь!

Трое цепарей – все, что осталось от заговорщиков Хеллера, – одновременно посмотрели на Осчика.

«Тупые твари!»

Но ведь прав проклятый капитан, во всем прав: выхода нет. Бунт провалился и выбор невелик: держаться до последнего патрона либо поверить в искренность Вандара.

– Надо сдаваться.

– А как же мы?

– Поверьте капитану на слово.

Безжалостному пирату? Человеку, приказавшему бомбить мирный поселок?

– Тебя он тоже убьет, – вздохнул самый старший из цепарей. – Вандар никого не прощает.

И что? Разве это повод отказываться от надежды? В конце концов, в чем-то капитан прав: ссориться с Компанией ему не с руки.

– Вальдемар, сдавайся!

Осчик опустил пистолет и громко выругался.

– До сих пор нас прикрывал хребет Скарамарога, – произнесла Старшая Сестра, глядя на проплывающие за окнами мостика горы. – Но скоро он закончится, и нам придется…

– Ты говорила, что экспедиционный цеппель держится высоко в небе, – припомнил Помпилио.

– Так и есть, – подтвердила женщина, весьма недовольная тем, что адиген ее перебил.

– В таком случае, нам нужно быстро, пока не рассвело, набирать высоту. Твои люди справятся с маневром, или пригласить капитана Мона?

Рулевой фыркнул. Марина, стоящая за спиной Помпилио, – тоже, только не зло, а весело.

– Не нужно говорить о нас в уничижительном тоне.

– Не давай повода, – махнул рукой адиген. – Высотомер работает или будем ориентироваться по веревочке с грузиком?

– Мессер, прошу вас…

– Я получил доклад о состоянии кузеля, – жестко продолжил Помпилио. – Твоему шифбетрибсмейстеру что-нибудь говорили о пользе регулярных профилактических работ?

– Состояние машины хорошее… насколько это возможно.

– Ты сделала правильную оговорку, Сестра: «насколько это возможно». Мойза доложил, что крейсер не сделает больше шестидесяти лиг в час.

– Нам удавалось выжать только пятьдесят.

– Очень плохо. – Адиген брезгливо скривился. – Говоря откровенно, я крайне разочарован.

– Нам неизвестны характеристики вражеского цеппеля, мессер, а потому ваши нападки…

– Несвоевременны? Да. Но от этого они не становятся менее весомыми, Сестра. – Помпилио яростно топнул ногой. – Современные импакто делают до семидесяти лиг в час. А мой ИР – до ста.

– Ваш ИР не вооружен восьмидесятимиллиметровыми орудиями.

– Ты пропустила замечание насчет новых импакто.

– Мы не знаем, импакто ли это.

– Скоро выясним.

– Вот именно. – Старшая Сестра выразительно посмотрела на адигена, но он ответил спокойным, открытым взглядом. – К чему вы заговорили о скорости, мессер?

– Мы откроем огонь сразу, как только увидим противника, – объяснил Помпилио. – Я буду в орудийной башне, а твои люди должны удержать цеппель на курсе. Ты когда-нибудь принимала участие в бою? В настоящем воздушном бою?

Врать не имело смысла.

– Нет.

– В таком случае просто идите на сближение с максимальной скоростью, а все остальное сделаем мы с капитаном Моном, понятно? Полагаю, у нас получится разнести противника до того, как он соберется ответить.