Однако, к ее досаде, на этот спонтанный экспромт-стриптиз тот никак не отреагировал. Поморщившись, Лев отрицательно качнул головой и насмешливо посоветовал:

— Срам свой прикрой! Чего разнагишалась? Я — не Доминик Стросс-Кан, а ты не негритянка Диалло… Закругляйся с этим представлением!

На мгновение растерянно остановившись, горничная неожиданно завопила, царапая себя ногтями:

— Помогите! Насилуют!! А-а-а!!!

Не ожидавший такого демарша Лев громко рассмеялся, качая головой из стороны в сторону — настолько глупо и нелепо выглядела эта странная девица. Осекшись на полуслове, та вопросительно воззрилась на Гурова.

— Чего орешь, дуреха? — укоризненно спросил Лев и, взяв с тумбочки телефон, показал его горничной. — Все снято на видео. Показать? Теперь не ты, а я имею право подать на тебя в суд за такую провокационную выходку. А учитывая, что ты пыталась подкупить собой офицера полиции, находящегося при исполнении, отмотают тебе срок — мама не горюй!

Деморализованная происходящим, горничная некоторое время стояла столбом, растерянно хлопая глазами. Затем она дрогнула и, прикрываясь руками, торопливо заговорила уже совсем другим, умоляющим тоном:

— Господи! Вот так влипла… Слушай, а давай разрулим это без скандала? Нет, если и вправду хочешь — возьми меня, и проблему на этом закроем. А? Ну, чего ты? Неужели я такая страшная? Очень прошу — не надо в суд! Я не хочу в тюрьму! — на ее ресницах блеснули слезы.

— Прекрати! — строгим тоном остановил девушку Гуров. — Сначала оденься, а потом поговорим.

Когда горничная привела себя в порядок и, повинуясь жесту Льва, села на стул, он, тоже опустившись на свободный стул у стола, спросил:

— Кто и для чего поручил тебе рыться в моих бумагах? Врать не советую — «липу» почувствую в момент. Ответишь честно — снятое камерой тут же сотру. Слушаю!

Закивав в ответ, «стриптизерша» сообщила, что поручение ей дал портье Никита, который пригрозил, что невыполнение чревато немедленным увольнением. Он же проинструктировал и как себя вести, если ее вдруг застигнут врасплох. В бумагах постояльцев этого номера ей нужно было найти текущие планы работы и иные документы, которые бы прояснили цель прибытия московских сыщиков. Насте — так звали горничную — портье приказал сфотографировать найденное цифровой мини-камерой.

— Теперь меня отсюда гарантированно выгонят… — шмыгая носом, пожалобилась горничная.

— А кто хозяин вашей гостиницы? — о чем-то смутно начиная догадываться, поинтересовался Гуров.

— Так его тут вообще никто не знает, но я слышала, что его зовут Валентином Семеновичем. Живет он вроде бы в Булейском районе, забыла, в каком именно месте…

— Случайно, не в Лазурном Саду? — Лев пристально посмотрел на свою собеседницу.

— Да, да, именно там! — обрадовалась Настя.

— Смотри! — Гуров показал ей свой телефон. — Нажимаю на кнопку — все, файл стерт. Теперь вот что… О нашем разговоре Никите — ни слова. Это и в твоих же интересах. Значит, тебе нужны снимки бумаг… Хорошо! На, вот это, это и это — снимай своей камерой. Для отмазки сгодится, — он подал ей несколько мало что значащих справок.

Покидая номер, Настя оглянулась. Уже вполне пришедшая в себя и даже повеселевшая, она окинула Льва любопытным, оценивающим взглядом.

— А вот, если честно, то все-таки почему ты меня не захотел? — тряхнув волосами, неожиданно спросила она.

— Ну, женщины! — Гуров усмехнулся. — Тебя это очень волнует? Хорошо… У меня есть жена, к которой я до сих пор неравнодушен. Такой ответ устраивает?

— Мне бы такого… — горничная тягостно вздохнула. — Только похожего, скорее всего, найти уже нереально.

…Пройдя в холл гостиницы со стороны буфета, Гуров краем глаза заметил удрученно-досадливое лицо портье. Судя по всему, тот остался крайне недоволен тем, как горничная выполнила его задание. Лев вышел из гостиницы и направился к скверу. Отойдя за стену разросшегося бордюрного кустарника, созвонился с Вольновым.

— Саша, как-нибудь незаметно пройди в сквер к старому дубу. Есть интересная информация, — сообщил он, услышав отклик Александра.

Тот появился менее чем через пять минут. Лев вкратце рассказал ему об итогах своих встреч, а также об операции, которую самолично решил провести Станислав. Сообщил и о только что происшедшем в их номере.

— …Значит, Валентин Семенович? — задумчиво переспросил Вольнов. — Надо будет пробить его через наши базы данных…

По его словам, сегодня с утра еще с двумя местными фээсбэшниками, под видом команды сантехников, проверяющих состояние подземных коммуникаций, они больше полдня провели на улицах Лазурного Сада. При этом спецслужбисты постоянно вели запись разговоров всех, кто находился дома, неприметно снимая их лазерными радарами с окон коттеджей.

— …Ничего интересного не услышали… — с досадой сказал Александр. — Так себе, пустая болтовня. Вам со Стасом повезло больше. Особенно тебе!.. — покрутив головой, он рассмеялся, намекая на «представление», устроенное горничной.

Впрочем, кое-что интересное засечь в Лазурном Саду команде Вольнова все же удалось. Когда фээсбэшники, облаченные в комбинезоны сантехников, спускались в канализационные люки, взглянув на окна одного из коттеджей, напротив которого в тот момент они остановились, Александр встретился взглядом с жильцом этого дома. Тот хмуро наблюдал за ними, чуть раздвинув занавески.

— …Поверишь ли, такая страхоглядная, здоровенная морда! Его в фильме «Вий» можно было бы и без грима снимать. Да! Какой-то весь темный, опухший… Буркала мутные, веки — в ладонь толщиной, щетина — в палец, уши толстые, мохнатые, носяра толстенный, нижняя челюсть — как у мерина-тяжеловоза. И, вот знаешь, взгляд у него такой неприятный, пронизывающий. Один из моих помощников, Ромка, в это время спускался в шахту. Он к этому дому находился спиной. И что бы ты думал?! Почувствовал его взгляд и обернулся. Он мне потом говорил, что в этот момент откуда-то ему в спину как будто могильным холодом повеяло.

— А что это за страшила, узнать не удалось? — на лице Гурова отразилось напряженное размышление.

— Нет… — Вольнов досадливо поморщился. — Представляешь, мимо шла какая-то женщина, мы к ней обратились с пустячным вопросом, чтобы завязать разговор. Она от нас так шарахнулась! Как будто перед ней были не сантехники, а монстры из преисподней. Там вообще атмосфера угнетающая, все зажато, все заторможено… Мы в тамошний магазин зашли за продуктами — цены, кстати, обалдеть! — и попросили булочек и сока. Продавщица улыбается, правда, как-то принужденно. Только я ее спросил — а чего это все тут такие зашуганные? — она вмиг переменилась. Посмотрела на нас так, будто мы потребовали отдать всю дневную выручку. Адрес-то этого «мордоносца» я запомнил — улица Малиновая, дом девять. Но, сам понимаешь, не пойдут же сантехники в местную администрацию выяснять, кто где проживает!

— Ничего, завтра мы со Стасом прикатим. Разберемся! — Лев хитро прищурился и огляделся по сторонам. — А на улице Малиновой, между прочим, как сказал Стасу журналист Карский, барон Дэвидштейн и проживает. Не его ли вы там видели? Черт! Если это он и в самом деле, то как бы чего, зараза, не заподозрил и не смылся!