Мы очень хотели путешествовать на лайнерах, но подошедший Паганель сказал, что это приглашение для миллионеров и коронованных особ – для тех, словом, кто может купить любой лайнер за наличные деньги. А мы – Паганель уже все разузнал – можем воспользоваться только одним лайнером – теплоходом «Туркмения», который отходит на острова завтра. Вернее, мы не можем им воспользоваться, потому что все билеты распроданы еще неделю назад и сейчас идет запись на палубные места.

Желающих уехать на палубе оказалось немало, хотя про места еще ничего не было известно – дадут или нет. На всякий случай мы тоже записались – восемьдесят шестыми.

– Вот случай, когда наука бессильна, – сказал дядя Коля. – Остается способ, рассчитанный на «а вдруг». Через полтора часа в Южно-Сахалинск улетает самолет. Мест на него нет. Но вдруг кто-то опоздает. Или напьется. Или, не дай бог, попадет в автомобильную катастрофу. Или кого-то схватит аппендицит. Кажется, по-вашему, это называется теорией вероятности… Правда, сразу четырех пассажиров аппендицит вряд ли схватит, но чем черт не шутит.

…По дороге в аэропорт наше такси остановил автоинспектор. Видать, он долго размышлял, останавливать или нет, махнул палочкой в последний момент, и мы поэтому основательно проскочили его.

Автоинспектор пошел к машине. Он шел неторопливо, любуясь по пути окружающей природой. Губы его были вытянуты трубочкой – автоинспектор что-то неслышно насвистывал. Потом он устал идти и махнул водителю, чтобы тот спятился. Водитель сказал: «У, козел!» – и спятился.

– Первое «а вдруг», – вслух заметил папа.

Автоинспектор строго глянул на него, но промолчал.

Водителю он тоже ничего не сказал. Проверил его документы, постучал ногтем по приборам и знаками приказал, чтобы тот проехал сначала вперед, а потом возвратился сюда. Водитель, зло дергая рукоятку скоростей, проехал, развернулся и остановился возле желтой «Волги» с красной полосой.

Из желтой «Волги» вылез второй автоинспектор, и они вдвоем с первым стали задумчиво рассматривать колеса нашей машины. На нас они не смотрели вовсе.

Насмотревшись досыта, автоинспекторы велели таксисту опять ехать вперед, сделать поворот и, разогнавшись, затормозить. Водитель выполнил все это: как следует разогнался и резко затормозил. Рюкзаки, лежавшие возле заднего стекла, попадали нам на головы.

Автоинспекторы достали рулетку и, присев на корточки, принялись измерять что-то на асфальте.

Пока они ставили свои опыты, папа, не отрываясь, смотрел на часы и время от времени сообщал:

– Идет регистрация багажа!

– …регистрация закончена!

– …объявлена посадка!

Наконец автоинспекторы нас отпустили. Папа этого даже не заметил, он все смотрел на часы. Минут через пять папа сказал:

– Все. Взлет. Поздравляю. – И откинулся на сиденье.

…Самолет, к счастью, не улетел. В Южно-Сахалинске упал туман, и рейс задержался. Свободных мест на него, впрочем, все равно не было. Была надежда, как нам сказали. Но слабая.

Папа остался караулить рюкзаки, а мы пошли изучать окрестности.

Изучение закончилось возле ближайшего летнего павильона. Здесь дядя Коля взял себе стакан вина, а Паганель – стакан лимонада. Мне досталась шоколадка.

Дядя Коля с Паганелем обреченно уставились в стаканы и повели такой разговор:

– Значит, загораем…

– Еще как загораем.

– Загораем – будь здоров как…

– Сто лет бы я не хотел так загорать.

– Хорошо, хоть Посьет взяли. Теперь не стыдно и назад.

– Ну уж, черта с два! – возразил дядя Коля. – Скорее я вплавь…

– Апше, можно продаться на «Туркмению», – сказал Паганель. – В качестве агитбригады. Лекции почитать.

– Видали они твои лекции, – сказал дядя Коля. – Вот если бы концерт.

– А почему бы и не концерт? – подхватил эту мысль Паганель. – Я в школьной самодеятельности играл на ложках. На алюминиевых. Здорово получалось.

Дядя Коля, покраснев, сознался, что вроде бы неплохо читает собственные рассказы. Некоторые люди даже смеются.

– Художественное слово, – загнул палец Паганель.

Я припомнила, что мы с папой иногда делаем дома такой номер: папа ложится на спину и поднимает ноги вверх, а я выполняю на его поднятых ногах стойку.

– Прекрасно! – оживился Паганель. – Соло на ложках, автор-исполнитель рассказов и парный акробатический номер. Конферанс я беру на себя…

Тут мы увидели, что от аэровокзала к нам бежит папа, придерживая руками живот.

– Что это с ним? – прищурился Паганель.

Дядя Коля тоже прищурился и озабоченно сказал:

– Пойду закажу ему стаканчик.

Папа добежал, остановился возле приступки павильона и, глядя снизу вверх, заговорил:

– Позвольте вам заметить, – высокопарно начал он. – Позвольте вам заметить… что вы два идиота!.. Я, ты и она, – папа указал на меня и Паганеля, – летим!.. А ты! – Он обидно ткнул пальцем в дядю Колю. – Ты останешься!

Оказывается, папа караулил, караулил рюкзаки и вдруг услышал сообщение о каком-то дополнительном рейсе. Папа не растерялся и быстренько зарегистрировал на него наши билеты. А дяди-Колиного билета у него не было. И теперь вот мы летели, а дядя Коля, больше всех стремившийся на Сахалин, оставался. И, может быть, ему даже предстояло с позором возвращаться назад.

– Минуточку, – сказал Паганель. – Одну минутку… Раз появился дополнительный рейс, то на основном могут освободиться места. Правда, за них наверняка будет драчка. И все же… Ну-ка, возьми трубку! – скомандовал он дяде Коле. – В зубы возьми, в зубы! – Это ему пришлось уточнить, потому что дядя Коля схватил трубку и судорожно зажал ее в побелевшем кулаке. – Так… Теперь сделай умное лицо. Можешь ты сделать умное выражение?! Ну, хорошо. Здесь сойдет. Пошли…

Через полчаса мы все сидели в ресторане и неторопливо хлебали солянку. Спешить было некуда. Рейсы наши, и основной и дополнительный, снова откладывались, но теперь это уже не имело значения. Главное, что все билеты были зарегистрированы и мы могли спокойно ночевать на подоконниках аэровокзала.

Паганель, все еще возбужденный после схватки с администрацией, поднял ложку и сказал:

– Запомните, друзья: всегда и везде все есть. Даже то, чего вообще быть не может, где-нибудь да имеется. Надо только уметь взять… Есть где-то дефицитная черная икра, польские подтяжки, мокасины из оленьей шкуры и билеты на единственный самолетный рейс. Есть суповые тарелки, сборники стихов Евтушенко, электроутюги, можно, наконец, купить босоножки летом и утепленные ботинки – в разгар зимы…

Ну, конечно, требуется немалое упорство, заметил он, и крепкие нервы. А то один его знакомый, например, разыскивая среди зимы как раз теплые ботинки, чуть было умом не повредился на этой почве, чуть было не дошел до мистики и суеверий.