– Пойдем, Брен!

– Все-таки я предпочел бы увидеть тело.

– Да не волнуйся ты так. Старушка Миссисипи не любит выпускать из своих объятий то, что ей принадлежит. – Крис хлопнул друга по плечу и потянул за собой. – Эган мертв, Брен, мертвее мертвого, а Мак-Лири, наверное, уже щебечет перед констеблем, как пташка. Поедем-ка домой.

– Что ж, поедем. – Брендон улыбнулся впервые за последний час.

– Зайдешь выпить бренди? Впрочем, вряд ли.

Крис посмотрел на Брендона с такой многозначительной улыбкой, что тот откликнулся на нее. «Эвергрин» был уже совсем близко, и скоро усталые лошади миновали ворота поместья.

– Нет, пожалуй, бренди подождет до завтра, – ответил Брендон.

– Я так и понял. Спросил только из любезности. Я рад, что Присцилла снова в полном порядке.

Друзья обогнули особняк и приблизились к конюшне. Несмотря на поздний час, она была освещена и Захария ждал у входа. Друзья спешились. Чернокожий гигант взял поводья, но не спешил увести лошадей. Он явно сгорал от любопытства.

– Расправились с негодяями, хозяин?

– Не вдвоем, Захария, и не голыми руками… – засмеялся Крис, – но можешь передать всем, что вопрос решен. Целая шайка негодяев прекратила свое существование.

Конюший широко улыбнулся и повел лошадей в стойла.

– Что ж, Крис, спасибо за все. – Брендон протянул руку другу, и тот крепко пожал ее. – Без твоей помощи мне бы не осилить это дело.

Они расстались в той части обширного сада «Эвергрина», что отделяла особняк от флигеля. Крис поспешил к жене, а Брендон направился туда, где его ждала – должно быть, изнемогая от беспокойства – Присцилла. С усмешкой он заметил, что почти бежит.

Дверь распахнулась еще до того, как Брендон приблизился к флигелю. Силуэт Присциллы был отчетливо виден в освещенном прямоугольнике.

– Брендон? – окликнула она, вглядываясь в темноту. Как только глаза ее различили знакомую фигуру, она устремилась навстречу любимому и бросилась к нему в объятия.

– Все кончено, – тихо сказал Брендон, предупреждая вопросы. – Эган мертв.

Он явственно ощутил, как напряглось ее тело. Присцилла отстранилась. Она уже приготовилась ко сну и была сейчас в красивой ночной сорочке Сью Элис, распущенные и расчесанные на ночь волосы покрывали ее грудь и плечи. Брендон не видел глаз Присциллы, но знал, что она встревожена.

– Ты сам… сделал это?

– Нет, – ответил он, радуясь, что может ответить так. – Эгана застрелил старший констебль Харли. Этого не случилось бы, но он не оставил нам выбора.

– А я бы хотела, чтобы не случилось многое из того, через что нам пришлось пройти, – прошептала она со вздохом, снова приникая к нему. – Трудно поверить, что Стюарт…

– Со временем ты все забудешь.

– Как мне забыть? Да я и не хочу, сказать по правде. Брендон понимающе кивнул и подхватил Присциллу на руки. Все еще чувствуя слабость, он предвкушал счастливое воссоединение. В спальне Брендон опустил свое сокровище на постель, но Присцилла вдруг воспротивилась, когда он попытался обнять ее.

– Подожди, Брендон! Ты сказал, что мы поговорим после твоего возвращения. Так вот, я хочу рассказать тебе…

– Позже!

Он не желал сейчас слышать об Эгане и о том, что тот сделал с Присциллой. Главное, что они снова вместе, и его ласки сотрут с ее тела отпечаток рук Эгана, очистят ее душу.

Он принял в объятия единственную любовь своей жизни, всей душой веря в то, что отныне все у них будет в порядке.

Рози проснулась с первыми лучами солнца и несколько мгновений не могла понять, где она и что с ней. Она была полностью одета и лежала не в постели, а на диване в гостиной. Голова ее покоилась на коленях Джеми, так и заснувшего сидя. Когда Рози пошевелилась, он открыл глаза и улыбнулся даже не губами, а всем своим веснушчатым лицом.

– Как спалось?

– На такой подушке? Просто чудесно!

– Я бы не отказался просыпаться вместе с тобой каждое утро.

На это она не спешила отвечать. Прошлым вечером Рози ждала его, снедаемая беспокойством, то меряя шагами гостиную, то стоя у окна и вглядываясь в ночную тьму, прорезанную лишь светом фонаря над входом в отель. Джеми появился лишь много часов спустя, и нервы ее сдали настолько, что она разрыдалась у него на груди.

Но сейчас было не время для слез, даже для счастливых.

Рози уселась.

– Прежде чем начинать новый день, нам нужно поговорить, Джеми, – решительно сказала она. – Я вижу, к чему идет дело, и хочу, чтобы между нами не оставалось никаких недомолвок. То, что вчера сказала Присцилла насчет Калеба и меня…

– Но я-то ничего такого не говорил!

– Все равно я хочу объяснить.

– Ладно, будь по-твоему.

– Узнав о том, чем занимается мой… мой покровитель, я подумала сначала, что должна бросить его. Мне ничуть не хотелось иметь отношение к грабителю и убийце. Однако не всегда и не все так просто, Джеми. Расстаться с Калебом для меня означало снова спуститься на ступеньку ниже, а ведь подняться стоило немалого труда. Не исключено, что я снова оказалась бы в «Размалеванной леди»…

Она умолкла, и тотчас рука Джеми обвила ее талию.

– Постой! Я все время твердила себе, что это ненадолго, клялась при первой же возможности уехать из города. Видишь ли, я откладывала деньги из тех, что Калеб давал мне «на булавки». Еще немного – и я смогла бы добраться до какого-нибудь отдаленного городка и начать достойную жизнь. Я знаю, ты думаешь, что это все отговорки, ибо такие, как я, никогда не меняются…

– Ничего такого я не думаю и думать не могу, Рози. Кто я такой, чтобы судить тебя? Я родился на свет мужчиной, а ты женщиной, и наши жизненные дороги изначально были разными. Кто знает, что было бы со мной на твоем месте?

«Он слишком добр, – подумала Рози, – и пытается утешить меня. Но считает ли он так на самом деле?»

– Твое прошлое, Рози, не имеет значения для меня. Не потому, что я недостаточно дорожу тобой, просто я так устроен. И именно поэтому я прошу тебя стать моей женой.

– Стать твоей женой? – эхом повторила она, не в силах осмыслить услышанное.

Неужели он и впрямь думает о браке? И с кем! С бывшей проституткой! Да если бы Джеми предложил ей стать его любовницей, она бы потеряла дар речи от счастья!

– Я понимаю, – продолжал между тем Джеми, – что все это слишком быстро и ты не можешь пока ничего чувствовать ко мне. Ну и пусть. Я буду любить за нас обоих.

– Все это какая-то шутка…

Синие глаза молодого человека потемнели. Он убрал руку с ее талии и поднялся.

– Признаться, я и не сомневался, что получу отказ. Я могу предложить тебе простую жизнь, мало похожую на городскую. Жена ковбоя – не бог весть что. И все-таки не обижай меня, не смейся надо мной.