находился в руках правительства Якова II), и передал данное сообщение русскому правительству[1949]. В 1696 г. на пиру, устроенном Ф. Лефортом Петру I и его вельможам в Воронеже, был провозглашен тост за английского короля Вильгельма III. Однако П. Гордон демонстративно отказался пить здравницу за «узурпатора британского престола» и вместо этого поднял свой кубок «за доброе здравие короля Якова»[1950].

Как глава якобитской партии в России, П. Гордон вел постоянную и активную переписку с главными соратниками и приверженцами Якова II в Англии, Шотландии, Франции, Италии: графом Мелфортом[1951], знатью своего клана — герцогом Гордоном[1952] и графом Эбердином[1953], а также графом Эрроллом[1954], Нетермюром[1955], архиепископом Глазго[1956] и сэром Джорджем Баркли[1957], участником якобитского заговора 1696 г.[1958] В своей корреспонденции Патрик Гордон пытался воодушевить своих единомышленников, оставшихся в Шотландии и претерпевавших различные притеснения от правительства[1959].

Один из документов, хранящихся в городском архиве Таллина и изданный историком П. Дьюксом, позволяет установить канал связи между якобитами в Британии и России. Из северного королевства письма поступали на имя давнего друга Патрика Гордона видного английского коммерсанта Сэмюэла Меверелла. Последний переадресовывал их доверенным лицам «московитского шотландца» в Роттердам, Данциг (Гданьск) или Гамбург, а оттуда — шотландскому купцу Джорджу Фрейзеру в Ригу или англичанину Томасу Лофтусу и шотландцу Томасу Мору в Нарву. Затем через Псков корреспонденция переправлялась в Москву и Немецкую Слободу. В обратном направлении письма уходили тем же путем[1960].

П. Гордон каждый год (за редким исключением), 14 октября, на свои средства устраивал торжественные празднования дня рождения Якова II, причем однажды хлопотал о сообщении о проведении подобного мероприятия в «Лондонской газете»[1961]. Среди якобитов в России эта традиция продолжалась и после «Славной революции»[1962]. В «Дневнике» Патрика Гордона упоминается о присутствии в отдельные годы на этом празднестве британских подданных «высшего звания» и послов иностранных государств[1963]. Примечательно, что в 1696 г. «в пятом часу утра» на «пирушку» британцев-якобитов пожаловал сам Петр I[1964]. На одном из таких пиров, даваемых Гордоном, польский резидент Е.Д. Довмонт заметил: «Счастлив король, чьи подданные столь сердечно поминают его на таком расстоянии»[1965].

Патрик Гордон тщательно следил за ходом первого якобитского восстания[1966] и успехами армии Людовика XIV против войск Аугсбургской лиги[1967]. Сведения о восстании 1689–1691 гг. в Шотландии петровский генерал частично получал от своего сына Джеймса, принимавшего в нем личное участие[1968]. В одном из писем Гордон-отец просил Джеймса регулярно сообщать ему, «каковы надежды в деле его старого господина [Якова II — К.С.]»[1969]. В мае 1691 г. Патрик Гордон в письме одному из своих знакомых в северо-восточной Шотландии просил дать ему подробный «отчет о том, что происходило с [моего отъезда] в нашей стране, и кто впутался в партии, а кто остался нейтрален». Причем шотландский генерал просил указать титулы и кланы (или семьи), к которым принадлежали интересовавшие его люди[1970]. В своих посланиях за 1690–1691 гг. П. Гордон выказывает неплохую осведомленность о событиях в Ирландии и справедливо указывает на одну из главных причин неудач якобитов: «недостаток достойного поведения и бдительности»[1971]. Известие о поражении войск Якова II на р. Бойн Патрик Гордон отметил краткой и полной горечи заметкой: «Печальные вести о свержении короля Якова в Ирландии»[1972].

После поражения якобитского выступления 1689–1691 гг. П. Гордон внимательно следил за общественными настроениями в Англии и Шотландии и отмечал любые признаки проявления недовольства британцев существующим режимом[1973]. Одновременно П. Гордон следил за составом и численностью войск Вильгельма III и его союзников и сопоставлял их с военным потенциалом Франции[1974]. 27 июля 1691 г. шотландский генерал поместил в своем «Дневнике» подробную заметку о численности военно-морского флота Людовика XIV[1975]. Появление этой записи неслучайно. В окружении Якова II в то время активно разрабатывались планы по использованию военно-морских сил Франции для реставрации Якова II на британском престоле[1976].

В отличие от Патрика Гордона, сведений о других представителях якобитской партии в России и о ее численности сохранилось чрезвычайно мало. Однако ряд опубликованных и архивных документов позволяют ответить на вопрос, что представляла собой партия сторонников Якова II в России в конце XVII в. Якобиты в России были достаточно многочисленны, и ядро этой партии составляли ближайшие родственники П. Гордона, члены его клана, прибывшие в Россию, британские офицеры, находившиеся на русской службе (прежде всего, католики) и входившие в ближайшее окружение генерала Гордона[1977].

Среди соратников Патрика Гордона «по якобитскому делу» следует выделить, прежде всего, его второго сына — Джеймса Гордона (1668–1727). Как и отец он был строгим католиком и получил образование в нескольких католических коллегиях в Европе[1978]. Весной 1688 г. Патрик Гордон отправил Джеймса в Англию на службу Якову II, причем поручил его ходатайству своего давнего друга — графа Мидлтона[1979]. Благодаря влиянию последнего, Джеймсу удалось поступить в гвардию Якова II[1980]. Однако через несколько месяцев грянула «Славная революция», и Джеймс был вынужден вслед за своим монархом эмигрировать во Францию, а оттуда прибыл на «Изумрудный остров», где участвовал в восстании ирландских якобитов. В июле 1689 г. вместе с другими шотландскими офицерами-эмигрантами по приказу Якова II капитан Джеймс Гордон был переброшен в Горную Шотландию в составе полка А. Кэннона и, таким образом, оказался в повстанческой армии виконта Данди[1981]. Московский уроженец шотландских кровей принял участие в знаменитой битве при Килликрэнки, в которой сторонники Якова II наголову разбили правительственные войска, однако сам он был тяжело ранен[1982]. В течение 1688–1690 гг. Патрик Гордон через своих родственников в Шотландии и друзей в Лондоне пытался узнать о судьбе своего сына в охваченной «бедствиями и раздорами» Британии[1983].

Переписка Патрика Гордона со своим сыном является уникальным источником, дошедшим до наших дней, повествующим о трудностях и опасностях, которым подвергались участники якобитского восстания 1689–1691 гг., пытавшиеся после его поражения выбраться из британских владений Вильгельма III в различные концы Европы. Из корреспонденции русских Гордонов следует, что ввиду разветвленной агентурной сети принца Оранского бывшие повстанцы не могли чувствовать себя в безопасности даже на европейском континенте, особенно на территории стран, входивших в состав Аугсбургской лиги. В немецких землях и на шведской территории Патрик Гордон рекомендовал своему сыну «раздобыть проезжую грамоту»[1984] от местных властей, дабы не вызвать подозрений[1985]. Однако лучшим