— Милая! — Алексей намеренно проговорил это зычно, максимально повысив голос, и вздохнул, будто жена его могла видеть. Она не могла, он был уверен, что не могла, но сверху на него спикировал её пеньюар, прямо на голову, и Алексей рассмеялся. И тут же заверил: — Я тебя не тороплю, честное слово. Точнее, тороплю, но это не я. Это дети. — И вот тут уже прибегнул к фактам. — Ир, в самом деле, они уже детский бассейн весь на газон вычерпали!

— Я иду. — Она, наконец, показалась на лестнице, приостановилась на верхней ступеньке, позволяя ему полюбоваться, даже ножку соблазнительно выставила, но тут же поторопилась спросить: — Тебе нравится?

Алексей тут же кивнул. Потом решил, что из-за его поспешности Ира может усомниться в его искренности, а ведь ему на самом деле нравилось, она нравилась, причём во всём и всегда, и, добавив в голосе степенности, заверил:

— Очень. Ты красавица.

Ира вместо того, чтобы расцвести в улыбке, аккуратно подтянула бретельки бикини, посмотрела на себя сверху, окинув критическим взглядом то, что могла рассмотреть, и стала спускаться по ступенькам.

— Новый купальник.

— Замечательно.

— Я уже не помню, когда в последний раз могла позволить себе надеть бикини.

— Знаю, и ты очень страдала, — продолжал он любимую жену морально поддерживать. Прятал улыбку, но не слишком старательно, потому что получил тычок сразу же, как только Ира спустилась. Но взглянула вопросительно.

— Я точно хорошо выгляжу?

Он её за плечи обнял, поцеловал в плечо, и начал приводить доводы, которые устроили бы любого рационального человека. Проблема в том, что женщина, родившая ребёнка и потратившая немало времени на возвращение привычных форм, рациональностью не отличалась. Но Алексей всё равно старался, уже две недели, с тех пор, как они засобирались в отпуск, и Ира принялась бегать по магазинам, в панике соображая, в чём она появится на пляже.

— Ты у меня красавица. Всегда была красавицей, и всегда будешь. — Лёша шутливо навалился на неё, выставил перед ней руки. — Даже когда у тебя был вот такой живот, ты была очаровательна.

Ира решила проявить бдительность и напомнила:

— Ты говорил, что я невозможна.

Он тут же головой качнул, отказываясь.

— Это было всего раз… или два. И тогда ты, правда, была невозможна.

Вместо того, чтобы обидеться, Ира едва заметно усмехнулась, вырвалась из рук мужа и подошла к зеркалу. Посмотрела на себя. Судя по тому, как расправила плечи и взглянула свысока, осталась увиденным довольна. Алексей мысленно возрадовался, и, не дав ей опомниться, за руку взял и вывел из дома. Их сразу накрыли детские голоса, радостные визги, и Алексей даже брови вздёрнул, когда трёхлетняя дочка крикнула особенно пронзительно. Детский надувной бассейн, ещё совсем недавно наполненный водой, странно накренился, вокруг лужа, а Андрей брызгал на младшую сестру водой, а та визжала и бегала от него по газону. Только Андреас был спокоен, сидел в плетёном кресле неподалёку и меланхолично попыхивал сигарой.

— Мама! — Маленькая Лара, увидев мать, тут же кинулась к ней, руки протянула, а после, как собачка, помотала головой с разлохматившимися хвостиками, и мокрыми руками замахала.

— Господи, ты вся сырая. — Ира потуже затянула на талии узел парео и взяла дочь на руки.

— Я тебя предупреждал, — сказал Алексей. Оттащил сына от лужи и спросил: — Вы чего натворили?

— Нам дедушка разрешил!

Алексей на отца оглянулся, заметил у того в руке бокал с красным вином, и усмехнулся.

— Не сомневаюсь.

— Пойдём на пляж?

— Да, Ира, наконец, собралась.

Ира на мгновение замерла, услышав это высказывание, но решила никак не реагировать, хотя весёлый взгляд мужа и приметила. Передала ему дочку, сама взяла сумку с вещами, надела сначала Ларе на голову яркую панамку, потом Андрею на голову новую кепку с футбольной эмблемой, и обернулась к Андреасу.

— Вы нам компанию не составите?

— И отказаться от часа блаженного покоя? — отозвался тот с усмешкой. — Ира, я старый, больной человек…

Она даже рассмеялась, когда он так нахально принялся жаловаться на здоровье и судьбу, и пошла за мужем, к тому же Андрей нетерпеливо потянул её за руку. Мальчику хотелось на пляж, хотелось к морю, где отец снова будет учить его плавать, а всю воду в детском бассейне всё равно пришлось перевести на сестру, которая так смешно визжала и отмахивалась от него. Девчонки, по его мнению, вообще были существами странными и совершенно не интересными. Например, Лара совсем не интересовалась машинами, роботами и в футбол играть не любила. Все вокруг говорили, что она ещё маленькая, но Андрей не верил, что сестра, повзрослев, научится разбираться в столь интересных и важных вещах, Ларка только кукол любила, с белыми, как снег, волосами. Любила их расчёсывать, кормить и рассаживать на диване в определённом порядке, что казалось семилетнему мальчишке безумной глупостью.

— Мне мама обещала, что будет возить меня в бассейн каждый день, если я научусь плавать.

— Каждый день? — подивилась Ира.

Андрей очень серьёзно и решительно кивнул, абсолютно по-взрослому нахмурил брови. Совсем, как отец и дед. Правда, Андреас хмурился редко, обычно ухмылялся.

— Папа, а ты будешь меня возить в бассейн?

— Конечно, буду, — отозвался Алексей. — Если ты перестанешь дразниться и драться. Тебе в школу идти осенью, а ты вести себя не умеешь.

— Умею, умею! — тут же завопил мальчик, да с такой горячностью, что Лара перегнулась через плечо отца и на брата взглянула с удивлением, а Ира поторопилась пасынка успокоить. Покрепче сжала его руку, успокаивая, а Лёшу попросила:

— Давай не будем затевать этот разговор сейчас. Мы в шаге от пляжа и моря. — И понизив голос так, чтобы её только муж слышал, добавила: — Оставь ребёнка в покое, дай ему отдохнуть.

Алексей очень выразительно поджал губы, всем своим видом давая понять, что постоянные женские одёргивая — что со стороны жены бывшей, что со стороны жены нынешней, по данному вопросу, к разрешению проблемы не ведут, но спорить он опять же не собирается. Пусть, пусть его сына отчислят из детского сада за чересчур активное поведение за месяц до его окончания, может тогда женщины осознают, что твёрдая мужская рука необходима ребёнку ещё до наступления школьной поры. В конце концов, Андрюшке семь лет, а не семь месяцев, а все вокруг только руками всплёскивают при виде его симпатичной мордашки и ангельского взгляда. Этот взгляд Андрею от матери достался, светлый и невинный, совершенно не отражающий его истинные мысли и намерения. И как говорила Софья Игнатьевна, когда-нибудь это яркое несоответствие разобьёт немало женских сердец, они и сейчас уже бьются. И можно понять мать, которая души не чает в своём сыне, но даже Ира каждый раз готова кинуться на защиту и не дать Алексею как следует мальчишку отругать. А Андрей всегда готов отстаивать свою правоту, видимо, чувствуя поддержку со стороны женской части окружения, что, признаться, тоже было неплохо. Настаивать на своём Андрею удавалось, причём не капризами и слезами, а непонятно откуда взятыми доводами и объяснениями, Алексей порой заслушивался и удивлялся, откуда в голове у семилетнего ребёнка такие мысли, а скорее фантазии берутся. Всё по полочкам разложит, даже то, чего в природе не существует.