Кто-то может возрадоваться и сказать: но ведь ментовский – это же лучше, чем бандитский! Это хорошо, что бандитов потеснили, – беспредела меньше стало! Так, да не так… Во-первых, ментовский беспредел иногда страшнее бандитского бывает. А во-вторых… Любой профессионал знает – нельзя одновременно служить и Богу, и мамоне. Истинный хозяин – тот, кто реально платит. Крышующие менты получают реальные деньги не от государства – оно платить не в состоянии.

И наконец, в-третьих. На самом-то деле бандитов вовсе не вытеснили со сцены, просто на подмостках появились новые действующие лица. И вот в таком театре, где бандиты начинают перемешиваться с ментами, на авансцену иной раз выходят личности вовсе странные, которых нельзя отнести ни к тем, ни к этим, которым больше всего, наверное, подходит слово «мутант».

В городе на Неве есть (вернее сказать – была) одна такая фигура, мимо которой трудно пройти, рассказывая о бандитском Петербурге. Это – Руслан Артемьевич Коляк, бывший помощник депутата Государственной думы Александра Невзорова.

Руслан Коляк – фигура действительно необычная для оргпреступности, а ведь он, не будучи судимым, варится в этой тусовке уже лет двадцать.{ Здесь также следует учитывать, что эта глава писалась более десяти лет назад.} В отношении Коляка в конце 1980-х годов возбуждалось уголовное дело, но потом оно было прекращено по причинам, которые станут понятными чуть позже. Коляк (в Питере его называют Лупатым, Пучеглазым или уменьшительно-ласкательно Пучиком) какое-то время работал в известном баре «Рим». Поговаривали, что там он приторговывал наркотиками и проститутками, поставлял клиентов для Коли Каратэ… Позже Коляк переместился в кафе-мороженицу на улице Александра Матросова. Уже в те времена братва считала Руслана барыгой, но Николай Седюк защищал его от всех нападок (даже от ближайшего своего подельника Гоги Геворкяна, чьих земляков Руслан кинул, – за это они хотели «посадить его на вертел»). Уже в те годы у Коляка была выстроена система взаимоотношений с сотрудниками правоохранительных органов. Именно это обстоятельство вскоре и оценил Владимир Кумарин, перенявший опеку над Коляком как бы по наследству от Коли Каратэ. О Коляке братва говорила как о «ментовском барабане», сутенере, шулере и спекулянте, его несколько раз намеревались опустить, но Кум всякий раз защищал его: Руслан умел выдумывать разные интересные комбинации, а Кумарин всегда был прагматиком, относившимся к понятиям философски. В общем, для Владимира Сергеевича все средства были хороши, «лишь бы копейка в кассу летела». У многих складывалось впечатление, что Коляк играет роль шута при дворе Кумарина, но при этом они забывали, что шуты зачастую бывают умнее подавляющего большинства придворных… На самом же деле Коляк стал для тамбовцев своеобразным резидентом по работе с правоохранительными органами и со средствами массовой информации – после своего знакомства с Александром Невзоровым Руслан активно начал внедряться на рынок питерских СМИ. Он даже продюсировал целый ряд телепрограмм, в которых, естественно, пытался решать вопросы в собственных интересах и в интересах своих друзей. Коляк любил преподнести свою значимость. Он бравировал знакомствами с депутатами, легко оперируя именами Жириновского, Зюганова, Говорухина, Невзорова и многих других. В 1998 году Руслан высказывал намерение стать депутатом Государственной думы следующего созыва по спискам КПРФ и потому начал штудировать «Капитал» Маркса. Руслан не мог жить без интриг – то была его среда, его стихия.

У очень многих представителей питерской братвы были серьезные претензии к Коляку. В августе 1993 года его пытались взорвать: на проспекте Науки к днищу его автомобиля прикрепили гранату. В нужный момент она взорвалась. Тогда Коляка и его жену спасли только открытые окна, через которые ушла волна избыточного давления… С тех пор Руслан подкладывал под сиденье своего серебристого «мерседеса» стальную пластину. После этого раза четыре в него стреляли, но все как-то неудачно…{ В общей сложности к началу 2003 года по разным подсчетам на Коляка было совершено от 7 до 10 покушений (возможно, их было и больше, с учетом таких, о которых Руслан предпочитал не распространяться). В него стреляли из пистолета и автоматов, его пытались взорвать, травили солями тяжелых металлов… В 2001 году по нему стреляли сразу из трех автоматов, серьезно ранили, однако он сумел самостоятельно добраться до Военно-медицинской академии и снова выжил. Более того, оклемавшись, он помог питерским оперативникам выйти на тех, кто предположительно мог быть причастен к этому покушению. В результате оперативникам удалось задержать участников ОПГ Игоря Сбитнева. Впоследствии суд счел их причастными не только к стрельбе по Коляку, но и к покушениям на бывшего советника председателя Государственной думы Михаила Ошерова и на директора ОП «Балтик-эскорт» Романа Цепова. Кстати сказать, то был уже не первый случай, когда Коляк смог посмотреть в глаза своим вероятным убийцам: в 1997 году во время очередного покушения его охрана сумела задержать киллеров и передать их в руки милиции. Задержанными тогда оказались члены казанской ОПГ.} Кстати говоря, претензии предъявляются к Коляку по большей мере из-за того, что у Руслана язык без костей. Он способен такого наговорить о ком-то, что этому кому-то (после передачи некоторых оценок и характеристик) по понятиям обязательно надо разбираться с Пучиком. Но он жил и здравствовал, хотя и любит повторять, что точно знает день и месяц, когда его убьют и за что именно… В каком-то смысле Коляк – это своеобразная достопримечательность Питера. Да он и сам себя считает феноменом. Многие, очень многие в бандитском Петербурге на протяжении целого десятка лет недоумевали – почему же такой интересный человек до сих пор жив?

Впрочем, стоит, пожалуй, дать слово ему самому. Рассказ Коляка о себе поможет читателю оценить эту многогранную личность (данный рассказ был записан мною в 1998 году; все особенности лексики рассказчика сохранены).

– …Я буду очень много ругаться матом. Очень сложно не ругаться, когда живешь в этом педерастичном мире, когда каждый второй – или педераст, или ничтожество, или самец, или подлец, или чиновник, который облечен властью. А в этой стране любой человек, облеченный властью, учитывая, что государство преступно… то и чиновник преступник.

А мой феномен в этом пятимиллионном городе очень прост. Я, в отличие от всех тех, с кем вам часто приходится беседовать, которые якобы находятся по ту сторону баррикад, я чуть-чуть лучше учился, чем все остальные. Я победитель двух городских олимпиад по литературе, по географии и по истории одновременно.

Я родился в хорошей семье, у меня отец был зам генерального ВНИИ телевидения последние пятнадцать лет, зам генерального «Большевика».

Я родился на улице Маяковского, коренной ленинградец. Мать у меня кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник, всю жизнь работала педиатром, вирусологом, эпидемиологом.

Я, в отличие от всех тех, с кем вам приходится беседовать, я начал свое образование с шестого-седьмого класса, прочитав от корки до корки Руссо, Вольтера, Монтеня, Монтескье, Плутарха и многое другое. Я говорю неплохо на английском. Мне тридцать девять, и я в четырнадцать лет уже хотел по меньшей мере быть президентом страны, я не хотел быть летчиком, космонавтом… Но тогда президентов не было… Тогда были генеральные секретари, так что я хотел быть генеральным секретарем, как минимум.