В то же время мнения о причинах депортации разнились. Часть бывших руководящих работников Калмыкии надеялась, что верхушка советского руководства «не знает» о депортации калмыков, так как «эта мера противоречит основам сталинской национальной политики». Они ссылались на якобы существовавшую до революции практику, когда законы издавало «окружение царя от его имени», а «сам царь многих из этих законов не знал». Считалось, что «основную роль в переселении калмыков в Сибирь сыграли органы НКВД и ряд высокопоставленных людей из окружения [И. В.] Сталина». Бывший председатель Верховного Совета Калмыкии Д. П. Пюрвеев утверждал, что «переселение калмыков… это дело рук враждебных элементов, имеющихся в Советском Правительстве, которые в целях создания недовольства переселили нас в Сибирь». Мнение о наличии «вредительства» в советском руководстве разделял бывший ответственный работник Рыбтреста Калмыкии У. Дорджиев: «Во время оккупации немецкими войсками Элисты Правительство не разрешило эвакуировать калмыцких коммунистов, и таким образом в Элисте осталось около 600… членов партии, которые были уничтожены немцами. Кто же отвечает за жизнь этих коммунистов?» Г. Кедеев, поселковый комендант УНКВД Томской области из числа спецпереселенцев-калмыков, обвинял в депортации «русских, сидящих в НКГБ», которые «систематически сообщали в Москву дутые сведения». Он утверждал, что «они на несчастьях калмыцкого народа хотели выслужиться и добились этого», в результате чего советское правительство, и «в частности, тов. Сталин были информированы неправильно, а калмыцкая верхушка не могла сообщить истины»[1462].

Однако другие представители калмыцкой элиты прямо утверждали о целенаправленности советской политики депортаций («[И. В.] Сталин переселяет целые национальности, не разбирая, кто виноват и кто не виноват»), пророчески указывая, что «после переселения калмыков будет переселена Кабардино-Балкарская и Чечено-Ингушская республики»[1463].

К весне 1944 г. инициативная группа бывших руководящих работников Калмыцкой АССР окончательно сформировалась. В ее состав вошли бывшие председатель Комитета по делам искусств И. М. Мацаков, нарком торговли Мукоокуев, заместитель председателя Госплана Ц. О. Саврушев, нарком юстиции Бадминов, заведующий Оргинструкторским отделом обкома ВКП(б) И. Д. Азыдов, заместитель наркомзема Ц. Манджиев, управделами СНК С.-Г. М. Манджиев (проживали в Куйбышевском районе Новосибирской области), секретарь обкома ВКП(б) по пропаганде Д. Б. Утнасунов, заместитель председателя СНК Д. Г. Гахаев, управляющий Госрыбтрестом Д. Л.-Г. Андраев, начальник ГлавЛИТО А. Б. Наднеев (Барабинский район Новосибирской области), секретарь обкома ВКП(б) Е. Э. Кокшунов, председатель СНК Н. Л. Гаряев, заместитель председателя СНК Б.-Г. Ц. Эрдниев, председатель Президиума Верховного Совета республики О. М. Ностаев (Назаровский район Алтайского края) и другие. Ядро группы составляли Д. Г. Гахаев, С.-Г. М. Манджиев, И. Д. Азыдов, Ц. О. Саврушев, Д. Б. Утнасунов, И. М. Мацаков и Мукоокуев. По данным НКВД, они «систематически устраивали сборища и влияли на остальную часть калмыцких руководящих работников». По инициативе Д. Г. Гахаева было принято решение подготовить индивидуальные и коллективные заявления в советское правительство, требуя «пересмотра калмыцкого вопроса и предоставления калмыкам национальной автономии»[1464].

Лидерство в группе фактически взял на себя бывший заместитель председателя СНК Калмыцкой АССР Д. Г. Гахаев. Уже в январе 1944 г. (менее чем через месяц после депортации) он написал письмо И. В. Сталину, утверждая, что «абсолютное большинство сознательной части калмыцкого народа предано советской власти», и с болью спрашивал руководителя государства: «Почему Вы решили выселить всех калмыков, включая невинных?.. Разве нельзя было выселить и послать на принудительную работу 10–15 тысяч виновных?»[1465]

В мае 1944 г. Д. Г. Гахаев посетил Куйбышевский район Новосибирской области, где на квартире бывшего управделами СНК Калмыцкой АССР С.-Г. М. Манджиева было проведено собрание, на котором присутствовали также И. Мацаков и Мукоокуев. Участники собрания приняли решение ходатайствовать перед советским правительством о переселении калмыков в Алтайский край или Бурят-Монголию и о создании на территории одного из этих регионов Калмыцкой автономной области. На территории Куйбышевского района Д. Г. Гахаев и бывший секретарь Калмыцкого обкома ВКП(б) по пропаганде Д. Б. Утнасунов провели встречи также с И. Д. Азыдовым и Ц. О. Саврушевым[1466].

Вскоре после начала деятельности инициативной группы от ее участников в советское правительство стали поступать коллективные и индивидуальные заявления, которые включали в себя следующие требования: предоставление национальной автономии, амнистия и разрешение свободного проживания для бывших руководящих работников Калмыцкой АССР, оказание срочной помощи депортированным калмыкам. Д. Г. Гахаев направил в советское правительство письма с требованиями «дать автономию», «дать указания о равноправии коммунистов и необходимости произвести проверку наших рядов», «сселить в одно место и держать на казарменном положении семьи предателей», «возместить скот честным колхозникам», «оставить фронтовиков на фронтах», «оказать материальную помощь», «рассеять неправильное представление о калмыках… калмыцкий народ в основном морально здоров, был, есть и будет патриотом своей Родины». В письме на имя М. И. Калинина Гахаев просил его ответить на такие вопросы: «Неужели калмыцкий народ должен умереть голодной смертью среди своих советских людей и в своей Советской стране? Неужели преследуется виновность по крови? Неужели целая нация должна отвечать за преступления ничтожного меньшинства?»[1467]

Д. Б. Утнасунов, Д. Л.-Г. Андраев, С. Менкеев, Ц. К. Корсункиев и Д. Г. Гахаев направили коллективное заявление в Комиссию партийного контроля ЦК ВКП(б). В первой части заявления авторы цитировали речь И. В. Сталина на XII съезде ВКП(б) «о значении калмыков, о достижениях Калмыкии», делая вывод, что, «исключая незначительную часть, калмыки выполнили свой долг перед Родиной». Далее они приводили «ряд фактов о тяжелом положении калмыков» и, наконец, в третьей части выдвигали требования «создать национальную автономию, создать Правительственную комиссию по проверке положения калмыков, оказать срочную материальную помощь, наказать действительных пособников немцев»[1468]. Письмо было адресовано на имя секретаря ЦК ВКП(б) и председателя Комиссии партийного контроля А. А. Андреева (Д. Б. Утнасунов в период учебы в Москве слушал выступления А. А. Андреева и «вынес хорошее впечатление о нем»). Участники группы решили, что человек такого масштаба, как А. А. Андреев, «обязательно разберется в нашем вопросе и, если будет нужно, дойдет и до [И. В.] Сталина». Но проходили месяцы, а ответа не было. Отсутствие результата участников группы «сильно огорчило, но не остановило». Они продолжали писать письма и ждать[1469].