Чтобы все уложить, потребовалось немало времени, и на этот раз Эмерелд, ни минуты не сомневаясь, взяла драгоценности и купчую на дом в Лондоне.

Когда карета Эмбер выехала из Грейстоунса, на ней высилась такая пирамида багажа, что он грозил рухнуть вниз. Эллин и Джейн держали на руках посапывающих во сне младенцев. Эмерелд покормила их в самый последний момент, надеясь, что малыши проспят большую часть путешествия в Уиклоу.

«Сера-1», управляемая Рори Фитцжеральдом, под парусами покинула естественную гавань Грейстоунса. Джонни и Боуэрс, бывший капитан с корабля Монтегью, стояли на носу, оглядывая побережье и горизонт в поисках «Чайки». Шон О'Тул устроился высоко на мачте, вооружившись подзорной трубой.

Они дважды проплыли по Дублинской бухте, осматривая каждое судно, попадавшееся па пути, но не заметили ничего, похожего на корабль Монтегью. Тогда «Сера-1» обогнула Ирландский Глаз, отгораживающий Дублинскую бухту от моря. Не найдя своего врага, они обыскали побережье в обоих направлениях от Брея до острова Лэмбей.

Удовлетворенный тем, что корабля Монтегью не оказалось в радиусе тридцати миль от Грейстоунса, Шон отдал приказ отправляться домой. Он спустился со своего наблюдательного поста и спросил Джонни, отведя его подальше от посторонних ушей:

— Что ты думаешь?

— Боуэрс, вероятно, ошибся, — заявил Джонни.

Шон медленно покачал головой:

— Я чую его нутром.

— В последний раз, когда я виделся с отцом, он выглядел жалким. Он плакал, как сломленный человек, и я уверен, что Джек Реймонд еще долго не сможет ходить. Не думаю, что нам следует особо волноваться.

— Я рад, что ты их больше не боишься, Джонни. Но до тех пор, пока в их дьявольских телах сохранится хоть искра жизни, они будут представлять угрозу.

— Что ж, если Монтегью здесь и были, то теперь их уже нет.

«И где же они?» — спросил Шон самого себя.

— Англси, — произнес он вслух. — Завтра мы осмотрим Англси, просто чтобы убедиться. — «Сера-1» взяла курс домой в Грейстоунс, а О'Тул не мог избавиться от ощущения, что что-то случилось.

Предчувствие не покидало его, пока он поднимался к дому от мола. Грейстоунс выглядел странно притихшим, никого из слуг не было видно. Неожиданно колдовскую тишину нарушил крик ребенка, но мрачное выражение не сошло с лица О'Тула. Он знал, что это плачет сын Джонни, а не его сын или дочка. Он бы отличил их крик от сотни других младенческих голосов.

Шон ворвался в свою спальню с ругательством на устах. Ему не было нужды открывать гардероб, чтобы убедиться, что Эмерелд забрала вещи и сбежала. Стоило ему отлучиться, как она уехала вместе с Эмбер. Эмерелд сделала то, что было выгодно!

Шон заметил конверт, оставленный ею у него на подушке. Он схватил его и запихнул во внутренний карман своей кожаной куртки. Пусть его дьявол подерет, если он станет это читать! Его не интересуют причины, по которым она так поступила. О'Тул знал только одно: сегодня же вечером Эмерелд и близнецы вернутся в Грейстоунс!

Шон О'Тул прямиком направился в конюшни и оседлал Люцифера. Он не станет тратить время на пустую болтовню. Не нужны ему ни советы, ни помощь, чтобы вернуть своенравную женщину. Он и понятия не имел, как давно карета выехала из Грейстоунса. Ему все равно. Не важно, сколько миль они проехали, он их нагонит и вернет.

Первые десять миль Шон не смотрел по сторонам, а только вперед. Потом он взглянул на небо, оценивая, сколько времени осталось до того, когда вечер сменится ночью. До полной темноты осталось не больше часа. Перед ним раскинулся Дублин, и оживленное движение на улицах заставило его замедлить бешеную скачку.

И тут в центре старой столицы он увидел карету Эмбер, тащившуюся в веренице экипажей, повозок и запряженных в тележки пони. Шон пришпорил Люцифера, пронесся по мосту через Лиффи и настиг карету у противоположного берега.

— Кучер, стой! — приказал он.

Вознице хватило одного взгляда на мрачное лицо графа Килдэрского, чтобы немедленно натянуть поводья.

Эмерелд, уже пришедшая в отчаяние от медленной езды по Дублину, выглянула из кареты, чтобы выяснить, чем вызвана очередная остановка. Увидев вороного жеребца и его затянутого в черное всадника, она чуть не заплакала от досады. Шон догнал ее прежде, чем она успела хотя бы выехать из Дублина!

Ее защитной реакцией стал гнев. С пылающими щеками она выскочила из кареты, чтобы встретиться с графом.

Глаза Шона вспыхнули знакомым огнем.

— Садитесь в карету, мадам, я поговорю с вами дома.

Эмерелд с вызовом вскинула голову, сознавая, впрочем, что никогда еще не видела Шона таким разгневанным, как в эту минуту.

— Я еду в Уиклоу. Не пытайся переубедить меня, даром потратишь время!

— Переубеждать вас? — Его низкий голос предостерегал ее, что Килдэр и не собирался вести дипломатические переговоры. — Единственным средством убеждения, к которому я могу прибегнуть, это отшлепать вас, — спокойно заметил он.

Еще ни разу за все время, что они провели вместе, Шон не был с ней груб. или жесток. Он никогда не ударил ее в гневе. Возможно, именно поэтому Эмерелд упорствовала в своем вызове.

— Ты намереваешься устроить сцену прямо посреди улицы? — спросила она.

— Разумеется, собираюсь. — Он спешился и подошел к ней. Шон возвышался над молодой женщиной, его глаза отливали зловещим серебряным блеском.

— Я еду в Уиклоу!

— В Грейстоунс, — неумолимо перебил он.

Люди начали высовываться из карет, чтобы посмотреть на скандал, в любой момент грозивший перерасти в потасовку. Могучие руки Шона схватили Эмерелд за плечи, в их прикосновении не осталось и капли нежности.

— Немедленно садитесь в карету, мадам.

— Заставь меня, — бросила она.

Не колеблясь ни секунды, Шон поднял свое твердое, как железо, бедро, перекинул через него Эмерелд, задрал ее юбки и три раза звонко шлепнул по заднице. Толпа зааплодировала, а О'Тул открыл дверцу кареты, поднял молодую женщину за талию и усадил на отозвавшиеся болью ягодицы. Он привязал Люцифера к карете, потом прошел вперед.

— Трогай, — приказал граф кучеру.

Достоинство Эмерелд разлетелось в клочья. Не обращая внимания на потрясенных нянек, она сквозь слезы взглянула на мать.

— Дорогая, я же говорила тебе, что это напрасные попытки.

Когда они возвратились в Грейстоунс, девушки внесли близнецов в дом, Эмерелд вошла следом. Кейт, Тара, Нэн, Джонни, мистер Берк и Шеймус — все собрались в передней гостиной, словно ожидая их возвращения. Эмбер выразительно взглянула на Кейт и Тару, словно пытаясь предупредить о надвигающейся буре.

Заслышав шаги Шона за спиной — а их невозможно было спутать ни с чьими другими, — Эмерелд обернулась к нему, готовая продолжать битву с того момента, когда ее прервали. Килдэр поднял руку властелина, предупреждая молодую женщину, что ей лучше хранить молчание.