— Ты разговаривал с Тео?

— С каким еще Тео?

Майкла душил гнев: почему нельзя прямо ответить на поставленный вопрос?

— Элтон…

Старик не дал ему договорить, предостерегающе подняв руку.

— Эй, только не надо выпрыгивать из штанов, ладно? Я с Тео не разговаривал, а вот ты — наверняка. Я вообще ни с кем кроме тебя не разговаривал… — Элтон сделал паузу. — Знаешь, Майкл, ты похож на отца больше, чем думаешь. Врать твой отец тоже не умел.

Почему-то Майкл не удивился. В изнеможении рухнув в кресло, он почувствовал какое-то облегчение.

— Что, быстро аккумуляторы разрушаются? — спросил Элтон.

— Угу… — Майкл кивнул и почему-то уставился на свои ладони. — Быстрее всего — пятый, со вторым и четвертым дела чуть лучше, а первый и третий заряжаются неравномерно. Сегодня к утру суммарная емкость аккумуляторов была заполнена лишь на двадцать восемь процентов, а к Первому вечернему колоколу не наберется и пятидесяти пяти.

— Получается, месяцев через шесть нам грозит частичное затемнение, а через тридцать — полное. Твой отец думал примерно так же, — кивнул Элтон.

— Папа знал?

— Майкл, твой папа на аккумуляторах собаку съел! Он давно это предвидел.

Да, все правильно… Страшный секрет знал и отец, и, скорее всего, мать. К сердцу уже в который раз потянулись ледяные щупальца страха. Не хочет он об этом думать, не желает!

— Ну, что молчишь?

Чтобы успокоиться, Майкл вздохнул поглубже. Ну вот, придется хранить еще одну тайну. Он справится и, как обычно, затолкает правду на самое дно сознания.

— Объясни, как собрать приемник! — потребовал Майкл.

По словам Элтона, проблема заключалась не в приемнике, а в горе.

Прежде радиомаяк стоял на вершине, а от него к радиопередатчику на Щитовой вдоль силовой магистрали тянулся трехмильный изолированный провод. После принятия Единого закона антенну сняли и уничтожили. Без нее они оказались безнадежно заблокированы на востоке, а электромагнитные помехи аккумуляторной батареи гасили все сигналы, которые мог бы уловить приемник.

Оставалось два пути: попросить у Семейного совета разрешения вернуть антенну или как-нибудь усилить сигнал.

Что тут выбирать? Не объяснив причину, разрешения не попросить. Другими словами, пришлось бы рассказать Совету про аккумуляторы, а это исключалось в принципе. Если колонисты узнают правду, все остальное отодвинется на второй план. Дело было не только в аккумуляторах, за которые отвечал Майкл, а в желании спасти Колонию. Нельзя лишать людей надежды! Единственным вариантом было разыскать другую колонию, не говоря никому ни слова. Если удастся найти такую и установить радиоконтакт, значит, ее жители решили проблему с энергией, а следовательно, и со светом. Если никто не разыщется, если конец неминуем, пусть о нем лучше никто не знает.

Тем же утром Майкл приступил к работе. На посту Аварийной бригады среди старых ЦПУ, ЭЛТ-мониторов, плазменных панелей, контейнеров с сотовыми и блю-реями пылились древний стереоприемник, который улавливал лишь AM- и FM-сигналы (его можно было использовать как основу), и осциллограф. Ради маскировки Майкл «пересадил» внутренности приемника на шасси обычного ЦПУ — заметить лишний ЦПУ мог только Гейб, но, судя по рассказам Сары, в Щитовую бедняге уже не вернуться — и через аудиопорт подсоединил к пульту управления. В системе контроля аккумуляторов имелся простенький медиа-плеер, и Майкл без труда перенастроил эквалайзер, чтобы отфильтровывать гул аккумуляторов. Без передатчика вещать они не смогут, значит, придется собирать его из подручных средств. А пока следовало запастись терпением и ловить более-менее приличные сигналы с запада.

Таковых не обнаружилось.

Нет, сигналов было множество, от УНЧ до СВЧ. Сигналы вышек-ретрансляторов, работающих на солнечных батареях, сигналы геотермальных станций, до сих пор подпитывающих энергосистему, и даже сигналы спутников, исправно передающих приветы из космоса и наверняка гадающих, куда делись земляне. Целый мир электронного шума, но ни единого сигнала от живых людей!

Элтон надевал наушники, закатывал незрячие глаза и дни напролет просиживал у радио. Майкл отделял сигнал, отфильтровав шум, посылал его в усилители, а оттуда после вторичной фильтрации — в наушники. Элтон абстрагировался от всего происходящего, кивал или трепал клокастую бородку и негромко объявлял: «Что-то слабое, прерывистое, вроде старого аварийного радиомаяка»; или: «Сигнал из-под земли, наверное, шахта какая-то»; или: «Здесь ничего нет, давай дальше».

Так они и проводили целые сутки — Майкл у ЭЛТ-монитора, Элтон с наушниками, погруженный в сигналы почти вымершей цивилизации. Каждый пойманный сигнал Майкл фиксировал в журнале — отмечал дату, время, частоту и вносил комментарии. Затем процедура повторялась снова.

Элтон родился слепым, но Майкл не слишком его жалел, вернее, жалел, но не из-за этого. Слепоту пожилого напарника он считал, скорее, чертой характера, чем неполноценностью. Слепоту вызвала радиация. Родители Элтона были Приблудшими Второй волны, которые появились в Колонии пятьдесят с лишним лет назад, когда пали поселения Баха. Уцелевшие жители двинулись на север и угодили прямо в зараженные радиацией руины Сан-Диего. До Колонии добрались двадцать восемь человек: те, кто мог стоять, несли на руках ослабевших. Беременная мать Элтона металась в горячечном бреду и умерла сразу после родов, а отцом мог быть любой: имен Приблудших Второй волны никто спросить не успел.

В принципе, Элтон неплохо приспособился. За пределами Щитовой ходил с тростью, но «в люди» выбирался крайне редко — день-деньской просиживал за пультом управления и занимался одному ему известными делами. После Майкла Элтон считался лучшим в Колонии экспертом по аккумуляторам — колоссальное достижение, с учетом того, что он ни разу их не видел. Впрочем, Элтон серьезно утверждал, что слепота — настоящее благо, незрячего, мол, обманчивой внешностью не проведешь.

— Майкл, аккумуляторы, как женщины, — то и дело повторял он. — Их надо слушать.

Вечером пятьдесят четвертого дня лета — через четыре дня после того, как Охранник Арло Уилсон убил пикировщицу у заградительной сети, — незадолго до Первого вечернего колокола Майкл запустил систему контроля аккумуляторов, и на экране задрожали шесть зеленых индикаторных полос. Итак, второй и третий аккумуляторы зарядились на пятьдесят четыре процента, четвертый и пятый — чуть меньше чем на шестьдесят, а первый и шестой — ровно на пятьдесят. Зеленая цифра температуры совпадала на всех шести — тридцать один градус по Цельсию. Средняя скорость ветра на турбинном поле составляла восемь миль в час с порывами до двенадцати. Майкл пробежал глазами контрольную таблицу, зарядил конденсаторы, проверил все реле. Как выразилась Алиша? «Нажимаешь на кнопку — свет загорается»? Надо же, как мало понимают колонисты!

— Еще раз проверь второй аккумулятор, — посоветовал Элтон, отправляя в рот ложку овечьего творога.