– Мишель, – вновь позвал он.

Покачнувшись на ослабевших ногах, Мишель дотянулась до халата и сунула руки в рукава.

– Прошу тебя, Мишель, – продолжал Антонио, – мне необходимо поговорить с тобой. Если ты меня слышишь, не пугайся. Открой окно.

Мишель сделала шаг вперед, но у нее подкосились колени, она больше не могла двигаться. По телу струился пот, тонкая ткань халата прилипла к коже.

– Мишель! Проснись! – крикнул Антонио. Словно подстегнутая отчаянием, прозвучавшим в его голосе, Мишель торопливо приблизилась к окну, но не спешила поднимать жалюзи.

– Антонио? – прошептала она. – Что ты здесь делаешь? Почему не вошел в дверь?

– Потому что для этого нам пришлось бы миновать пост охраны, а я привел с собой человека, которого никто не должен видеть, – ответил Антонио.

– Кто это? – спросила Мишель, отступая к краю окна и пытаясь выглянуть наружу через щель жалюзи.

– Чико, один из юношей, о которых нам рассказывал Луис. Он тоже здесь. Он остался внизу, в лодке, не смог подняться…

– Луис здесь? Он жив? – Мишель охватил радостный экстаз, словно от наркотиков, и, не раздумывая больше ни секунды, она подняла жалюзи и распахнула окно. – Как тебе удалось его спасти? Где… – Она умолкла, от ее лица отхлынула кровь. Она смотрела мимо Антонио на человека, который пришел вместе с ним. – О Господи! – выдохнула Мишель, не в силах оторвать глаз от Марсело. – Антонио, как ты мог…

– Выслушай меня! Я знаю, о чем ты подумала! – воскликнул Антонио. – Ты ошибаешься. Он хочет поговорить. Он многое знает о Пастиллиано и готов нам рассказать.

Мишель продолжала смотреть на главаря бандитов. Его грубое заносчивое лицо было залито серебристым лунным светом, по бокам стояли двое вооруженных мужчин.

– Но почему? – спросила она. – Почему он решил встретиться с нами?

– Потому что он не получал денег от Пастиллиано, – объяснил Антонио. – И еще потому, что Марсио был одним из его людей.

Мишель не отрывала взгляд от Марсело.

– Где Луис? – осведомилась она.

– Там, внизу, – ответил Марсело. – Если хотите, могу отвести вас к нему.

Несколько секунд Мишель в упор смотрела на него, борясь со страхом и недоверием. Но если эти люди хотят расправиться с ней, они могли бы без труда сделать это уже сейчас. И если Антонио доверяет им, почему бы ей не последовать его примеру?

– Давай выслушаем его, – предложил Антонио. – От этого не будет никакого вреда.

В конце концов Мишель нехотя отступила от окна, и мужчины забрались через окно в комнату. Пока они шли следом за ней по коридору и поднимались по лестнице в гостиную, она гадала, не совершила ли только что самую страшную ошибку в своей жизни.

Чтобы проверить это, она включила свет и, дождавшись, пока мужчины соберутся в комнате, посмотрела в глаза Антонио.

– Я должна позвонить Тому, – сказала она и, обхватив себя руками, принялась ждать ответа.

– Здесь так красиво! – со вздохом произнесла Эллин, опуская голову на плечо Майка и глядя на море, лениво катившее прозрачные волны в лучах заходящего солнца. – Я бы хотела, чтобы мы остались тут навсегда.

– Угу, – пробормотал Майк и, заметив, что бокал Эллин опустел, поднес к ее губам свой мартини.

– Ты думаешь, нам будет здесь скучно? – спросила Эллин.

– Может быть, соскучимся года через два, – ответил Майк.

Эллин улыбнулась и подставила губы для поцелуя.

– Как дела с обедом?

– Все в порядке. Будет готов примерно через полчаса.

Они долго сидели, наслаждаясь близостью друг друга и прислушиваясь к звукам ночи, спускавшейся над маленькой бухтой.

– Я люблю тебя, – шепнул Майк, глядя в море.

Сердце Эллин замерло. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, и попросила:

– Повтори еще раз.

Майк улыбнулся, но его глаза, пристально смотревшие в лицо Эллин, оставались серьезными.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – негромко произнесла Эллин.

Глаза Майка продолжали обшаривать ее лицо, и наконец он спросил:

– Так как же нам быть?

Эллин покачала головой:

– Не знаю. Я надеялась, у тебя готов ответ.

– Чего хочешь ты – ты сама?

– Если бы все зависело только от меня?

Майк кивнул.

– Тогда, пожалуй, я захотела бы, чтобы ты переехал в Штаты.

Майк отвернулся и устремил взгляд в темнеющую даль.

– Я знал, что ты это скажешь, – произнес он.

– Но этому не бывать, не так ли? – спросила Эллин, чувствуя ком в горле.

Прошло несколько минут, прежде чем Майк вновь посмотрел на Эллин, но она не дала ему возможности возразить:

– Я поеду в Лондон. Я все обдумала и решила…

Майк медленно покачал головой:

– Нет. Ничего не выйдет. К тому же я не хочу, чтобы ты ехала в Лондон.

Его слова причинили Эллин такую боль, что она утратила дар речи. Потом она попыталась отодвинуться.

– Эллин, послушай, – заговорил Майк, подтягивая ее к себе.

– Не хочу ничего слушать! – отозвалась она, поднимаясь на ноги и глядя на Майка сверху вниз. В ее глазах застыли гнев и страдание. – И не хочу знать, что у тебя на уме! Сначала ты говоришь, будто бы любишь меня, потом – что не хочешь меня…

– Ты только выслушай меня, – сказал Майк, вставая. – Я говорил, что не хочу, чтобы ты ехала в Лондон, но это еще не значит, что я не хочу тебя. Господи, я люблю тебя и не хочу, чтобы между нами все оставалось по-прежнему – короткие встречи то тут, тот там, неделя отпуска вдвоем два раза в год… но мы должны быть реалистами, Эллин, и попытаться найти какой-нибудь другой выход, который удовлетворит нас обоих. Проклятие… – процедил он, услышав, как в доме зазвонил телефон. – Давай не будем обращать на него внимание.

Эллин покачала головой:

– Я просила маму позвонить мне вечером, она будет беспокоиться, если я не отвечу.

– Ладно, – сказал Майк и наклонился, подбирая бокалы, а Эллин зашагала по дорожке, ведущей к дому.

– Алло? – промолвила она, подняв трубку.

– Здравствуйте. Нельзя ли мне поговорить с Майком? Это его брат Каван.

– Да-да, разумеется, – ответила Эллин. Голос Кавана пробудил в ней безотчетную тревогу. – Сейчас я его позову. – Она подошла к двери и выглянула наружу. Майк прошел лишь половину пути от моря к дому. – Это твой брат, – сказала она, когда Майк ступил на веранду. – Он чем-то обеспокоен.