школы, есть частные учителя. Могут приезжать на дом. Или она сама возьмется за обучение сына… Что угодно, только не школа при соборе Сен-Поль. Если Анри вздумает спорить, они поспорят, но теперь картина ей ясна. Монахиня одержимая, а епископ – воплощенное зло.

При мысли о епископе Серену передернуло, и она еще сильнее огрела кнутом лошадь. Серена не думала, что он станет издеваться над Муссой, но полной уверенности не было. Про Мариуса Мюрата рассказывали всякое. Судя по ее собственному опыту, этот человек был способен на все. Она помнила его глаза.

Можешь издеваться надо мной, священник, но не над моим сыном!

Мусса сидел на стуле, беспокойно поглядывая на епископа. Стул был большой и мягкий. Мусса почти терялся в нем и даже подался вперед, чтобы не утонуть между спинкой и сиденьем. Мысли неслись в сотнях разных направлений. Он испытывал страх, однако не знал, чего именно боится. Пока епископ лишь смотрел на него и молча пил бренди. «Совсем как дядя Жюль, только больше», – подумал Мусса. Интересно, сколько же веса в этом человеке? Наверное, килограммов сто двадцать будет. Следом явилась другая мысль: что было бы, вздумай епископ сесть верхом на лошадь? Тут бы лошади и конец настал. Воображение нарисовало ему картину: раздавленная лошадь валяется на земле, разметав в стороны сломанные ноги. Мусса даже отвернулся, чтобы епископ не увидел улыбку, появившуюся в уголках губ. Незачем епископу видеть его улыбку. Еще примет за ухмылку. Муссе сейчас было не до ухмылок, но как тут сохранишь серьезное лицо, когда в голову лезут такие мысли? Затем он снова подумал о сестре Годрик, амулете и этом дне, полном неприятностей, и улыбка погасла сама собой. Мусса не знал, что будет дальше и какие слова надо сказать епископу. Он вообще не знал, как в таких случаях себя вести. Хорошо еще вспомнил и поцеловал епископский перстень. Может, все-таки заговорить и попробовать объяснить, как все было, или молча ждать и принять наказание?

Взгляд Муссы странствовал по комнате. Дворец у епископа был большим и невероятно роскошным. В комнате, где они находились, Мусса насчитал шесть дверей. Интересно, епископ никогда не ошибается дверью? И что вообще находится за каждой из них? Подняв глаза к потолку, он увидел несколько маленьких картин, но все они были на скучные религиозные сюжеты. Как это художнику удалось рисовать их вверх тормашками и такие маленькие? Чтобы разглядеть изображенное, Муссе пришлось самому вывернуть голову. Он вспомнил картины в подвале собора Сен-Поль, где были изображены мучения святых. Мысли снова вернулись к предстоящему наказанию. Может, это епископы так мучили святых? И чем епископ собирается его наказывать? Ни паддла, ни розги Мусса не увидел. Но розга наверняка есть и, скорее всего, из чистого золота. Около камина лежала кочерга, густо покрытая сажей. Никакой епископ не притронется к такой кочерге. Мусса украдкой взглянул на епископа и покраснел, увидев, что тот смотрит на него.

– Иди сюда, дитя мое, – ласковым голосом произнес Мюрат. – Я много думал над твоими ошибками. Они не настолько серьезны, чтобы мы не смогли вместе их исправить. Подойди и сядь рядом со мной.

Приехав во дворец, Серена взбежала по каменным ступеням парадного крыльца. Она не представляла, куда идти и где может находиться ее сын. Толкнув массивные деревянные двери, она попала в просторный холл с мраморным полом, бюстами на пьедесталах и лестницей, ведущей на второй этаж. Из холла в обе стороны расходились широкие коридоры. Ей навстречу спешил какой-то священник.

– Подскажите, как мне попасть к епископу, – сухо сказала она.

Священник раздраженно посмотрел на нее.

– Очень сомневаюсь, мадам, что монсеньор нынче принимает, – ответил он. – Можете узнать у его домоправительницы.

– Тогда проводите меня к ней.

Священник повел ее на второй этаж, где Серена увидела домоправительницу, разговаривавшую с кучером епископа. Отпустив его, женщина выслушала требование странной посетительницы и покачала головой.

– Это невозможно, мадам, – непреклонным тоном заявила домоправительница. – Его преосвященства сейчас даже нет во дворце. Приходите на следующей неделе. Скажем, во вторник.

– Ваш епископ находится здесь, и я встречусь с ним!

Обогнув домоправительницу, Серена начала поочередно открывать двери.

– Что вы себе позволяете?! – возмутилась домоправительница. – Его нет во дворце! Немедленно прекратите!

Но Серена оттолкнула ее, как досадную помеху, нашла нужную дверь и ворвалась в личные покои епископа.

Взглянув на диван в дальнем конце комнаты, Серена не сразу поняла, что́ происходит. Мусса находился здесь. Его рубашка была разорвана, а брюки расстегнуты. На лице – гримаса гнева и страха. Картину дополняли всклокоченные волосы. Сын отбивался от грузного епископа. Тот цеплялся сзади за его рубашку, а Мусса пытался вырваться. При виде матери страшная гримаса исчезла. Он облегченно вздохнул.

– Мама! – крикнул он.

Удивленный епископ разжал руки. Мусса вырвался от него, бросился к Серене и уткнулся в материнское платье.

– Мусса, отправляйся домой, – тихо сказала она. – Давай не задерживайся. Жди меня там.

Кивнув, Мусса опрометью выскочил из комнаты. Серена повернулась к епископу. Он пытался встать, одновременно расправляя задранную сутану. Серена с первого взгляда поняла, что епископ пьян. Гнусное, уродливое животное, пускающее слюни.

Серена устремилась к дивану. На глаза ей попалась каминная кочерга. Она схватила кочергу, подняла над головой, намереваясь ударить епископа. Он вскинул руку, пытаясь отвести удар.

– Я сейчас… – начала она, и в этот момент в комнату вбежала домоправительница вместе с кучером.

– Ваше преосвященство! – Домоправительница задыхалась от бега. – Ради Всевышнего, простите меня, ваше преосвященство! Эта женщина оттолкнула меня и прорвалась к вам! Что тут произошло? Вы не пострадали? Она вас не покалечила?.. Эй, вы! – накинулась на Серену домоправительница. – Прочь отсюда! Отойдите от монсеньора!

Серена замерла с поднятой кочергой. Кучер за спиной домоправительницы сердито, но с опаской поглядывал на Серену. Потом впился глазами в изогнутый конец кочерги. Эта женщина вполне могла размозжить ему череп. Кучер не горел желанием испытывать судьбу.

– Удалите ее отсюда, – натужно дыша, велел епископ и тяжело опустился на стул. – Она спятила. Она пыталась меня убить. Если надо, соберите всю прислугу. А ее вышвырните отсюда, затем убирайтесь сами.

Появился еще один слуга и робко шагнул к Серене, чтобы выполнить хозяйский приказ. Этого не понадобилось. Серена бросила кочергу, упавшую с глухим стуком на ковер, затем молча повернулась и вышла.

Как же ей сейчас недоставало присутствия Анри! Но мужа дома не было. Он находился на одной из фабрик, изготавливающих воздушные шары. На какой именно – она не знала. Оттуда он поедет прямо в оперу, где они и условились встретиться.