Дрессер поморщился:

– Так Селлерби может выйти сухим из воды? Забудем сейчас про справедливость – будет ли Джорджия в безопасности?

– Селлерби не выйдет сухим из воды, – сказал Перриман таким тоном, что Дрессер невольно поежился. – И Джорджия будет в полной безопасности.

– Вы намекаете на дуэль? – Дрессер придирчиво изучал Перримана. – Но она…

– Она строго-настрого запретила мне вызывать Селлерби. Впрочем, если это будет необходимо, я хладнокровно убью его, но лишь убедившись полностью в том, что Селлерби на самом деле такое чудовище, как мы предполагаем.

Дрессер был потрясен. Он не считал больше Перри пустоголовым светским щеголем – ему редко доводилось встречать людей, словам которых он безоглядно верил. И сейчас он понимал: Перри сделает то, о чем говорит.

Перриман ухмыльнулся: похоже, он прочитал мысли Дрессера.

– Хотите остаться в Лондоне и помочь добиться правды?

– Разумеется, – ответил Дрессер, хотя более всего на свете желал быть сейчас подле Джорджии.

– Тогда вам лучше переехать ко мне. А уж я сумею объяснить отъезд сестры и ваш моим родителям.

– Вы намерены обо всем им поведать?

Перриман покачал головой:

– Ни в коем случае! Крутой нрав моего отца почти вошел в пословицу, а матушка способна в одночасье превратиться в горгону, если что-то станет угрожать ее семье. Я скажу просто, что Джорджии захотелось подышать здоровым деревенским воздухом, а вы решили не злоупотреблять их гостеприимством. Нам надо поторапливаться. Я прикажу слугам упаковать ваш багаж и…

– Нет, тысяча чертей! – взорвался Дрессер. – Это безумие! Она не может ехать вот так – хотя бы один из нас должен ее сопровождать. Потому что только мы двое знаем, где таится истинная угроза.

– Но мы можем предупредить эскорт.

– Эскорт всего-навсего прислуга, хоть и с оружием. А если вдруг граф Селлерби остановит карету и сплетет какую-нибудь хитрую басню, смогут ли они противостоять ему?

Перриман вынужден был признать правоту Дрессера.

– Ладно, к черту все! Я поеду с ней, – сдался он.

– Есть ли в этом смысл? Вы прекрасно ориентируетесь в городе, знаете нравы бомонда и сумеете докопаться до истины куда быстрее, чем я. Да, мы должны уважать желания Джорджии, но оставаясь при этом в рамках здравого смысла. Скажите сестре, что я буду ее сопровождать. Я не побеспокою ее – даже не заговорю с ней против ее воли. Я обязан ее защитить. Я настаиваю на этом! И если Селлерби предоставит мне шанс с ним разделаться, я этот шанс не упущу. Клянусь честью!

С минуту подумав, Перриман кивнул и вышел из гостиной.

– Нет, Перри, нет!

Джорджия отвернулась и зажала руками уши. Нет, она не может более подвергать опасности ни жизнь Дрессера, ни его сердце!

– Мне вас оставить, миледи?

Услышав голос Джейн, Джорджия обернулась и увидела горничную, которая стояла в дверях, еще не сняв плаща и шляпки.

– Нет, Джейн. Прости, что пришлось испортить тебе выходной, но мне срочно нужно ехать в Брукхейвен. Я уже начала собираться. – И она жестом указала на раскрытый сундук, где в беспорядке громоздились платья и прочие дамские вещи.

Джейн открыла было рот, но тотчас закрыла его снова. Ничего удивительного. Паковать вещи далеко не так просто, как это представляется на первый взгляд.

– Как прикажете, миледи. Предоставьте это мне. А сколько мы там пробудем?

– Пока не знаю, но мне нужно уехать как можно скорее, так что возьми лишь самое необходимое. За остальным багажом потом можно будет послать нарочного. – Джорджия взглянула на брата: – Прощай, Перри…

Перриман не сдвинулся с места.

– Тебя непременно должен сопровождать тот, кто знает всю подноготную, но у меня масса дел в Лондоне. Увы, ты не вправе противиться, Джорджия. Дрессер ничем не побеспокоит тебя.

Услышав это, Джорджия прижала ладонь ко рту и отвернулась, давясь слезами.

– Миледи? – забеспокоилась Джейн и вскочила с пола, где сидела над сундуком.

– Тебя это вовсе не касается! – прикрикнул на горничную Перри, никогда прежде не говоривший с прислугой в подобном тоне. – Джорджия, ты сделаешь так, как я велю.

Никогда прежде не смел Перри ей приказывать.

– Черт бы тебя побрал, Перри! – взорвалась Джорджия. – Ты не ведаешь, о чем просишь.

– Я забочусь о твоей безопасности. Дрессер едет с тобой.

– Что ж, тогда пусть едет верхом за каретой.

– Он не слишком опытный наездник, а карета поедет с немалой скоростью.

– Тогда пусть сидит на козлах!

– Боишься оставаться с ним наедине? – напрямик спросил Перри, и Джорджия поняла, что недалеко до новой беды.

– Нет, – быстро ответила она. – Я вовсе его не боюсь. – «Если я чего-то и опасаюсь, то лишь саму себя…» – Что ж, хорошо, пусть едет. Пусть едет со мной в карете. Пусть все будет так, как ты скажешь. Уверена, ты знаешь, что делаешь.

Перри собрался было утешить сестру, погладить по голове, как в детстве, но вдруг остановился. И весьма вовремя. А не то она расцарапала бы ему лицо или сделала что-нибудь похуже.

Тогда он повернулся и вышел, ни слова не проронив.

– Что происходит, миледи? – спросила недоумевающая Джейн.

– Ничего. Просто я еду в Брукхейвен, а лорд Дрессер сопровождает меня. Заканчивай сборы – карету могут подать в любую минуту.

И оказалась права: всего каких-нибудь десять минут спустя явился лакей и объявил, что карета лорда Эрнескрофта подана. Он же помог стащить вниз сундук с поклажей. Лишь в последний момент Джорджия поняла, что на ней все то же унылое бледно-голубое платье, но переодеваться уже не было времени.

Дрессер ожидал ее в холле и выглядел крайне озабоченным. Джорджии захотелось вдруг упасть в его объятия, но она прошла мимо, не проронив ни звука. Нет, она не заслуживает его, но хочет защитить. А еще отчаянно зла на то, что брат вынудил ее ехать вместе с Дрессером. Ее била нервная дрожь, мысли путались…

Увидев карету, она поневоле рассмеялась. В нее запряжены были шесть лошадей, а по бокам сидели в седлах четверо вооруженных всадников. Ей-богу, люди подумают, что кто-то из королевской семьи предпринял тайную поездку.

Джорджия уселась на причудливое сиденье, Джейн села напротив. Глаза горничной были широко раскрыты и лучились неутоленным любопытством. Дрессер сел рядом с Джейн, и карета покатила по Пиккадилли, к выезду из города.

Они ехали, храня молчание. Джорджия все время смотрела в окошко кареты, избегая встречи взглядом с Дрессером. Когда же она ненароком бросала взор на него, Дрессер тотчас опускал глаза. Джейн делала вид, что дремлет. Джорджия знала, что горничная притворяется: когда она на самом деле спала, рот у нее всегда бывал приоткрыт.