Драгоценный оракул выглядел так, как и все автоматоны Жакемара — жутковатая пародия на человека. Золотая маска была выполнена очень искусно. Мастер снабдил ее пухлыми щеками и умильно сложенными губками, а в раскосые глаза вставил рубины. Физиономия куклы была полна лукавства: ни дать ни взять, злобный дух из восточной сказки, который любит морочить путникам головы.

На подлокотнике под правой рукой у оракула лежала грифельная доска. Пальцы сжимали остро наточенный стилус. В левой руке четки с крупными рубиновыми бусинами.

На фарфоровом животике в распахнутом халате виднелась скважина, из которой торчал золотой ключ.

— Попросим оракула предсказать нам судьбу? — спросил Максимилиан. — Вдруг он посоветует что-то стоящее.

— Давай!

Она бесстрашно взялась за ключ и несколько раз повернула. Автоматон загудел, мелко затряс головой. Из-под маски выскользнула длинная сколопендра и, извиваясь, утекла под ворот халата. Аннет содрогнулась.

Изящные пальцы оракула быстро задвигались, заскрипел грифель, и от этого звука по коже продрал мороз и заныли зубы. Аннет и Максимилиан затаив дыхание следили, как на доске появлялись витиеватые буквы и складывались в слова. Что поведает оракул, молчавший долгие столетия? Какую удивительную тайну он откроет? Предскажет победу или смерть?

Автоматон вывел пару строк четким почерком и замер, не прекращая трясти головой.

— Ну-ка, что он начертал?

Аннет, преодолев страх, зашла со стороны, нагнулась к доске и, запинаясь, прочитала:

— О дева дивная, готов тебя в стихах воспеть, дозволь лишь… перси юные твои узреть.

Она перевела растерянный взгляд на мумию Жакемара. Ей показалось, или неугомонный труп стал улыбаться еще более ехидно?

— Старый блудодей! — гневно выпалила она. — Делал автоматонов себе под стать! Этот драгоценный болван хочет, чтобы я… чтобы я показала ему…

Аннет вспыхнула и быстро запахнула ворот блузки.

— Он хочет, чтобы я свернул ему его механическую челюсть! — внушительно проговорил Максимилиан, сжал кулак и сунул его под нос невозмутимому оракулу. Затем усмехнулся собственному порыву и успокоился.

— Попробуем еще раз. Вам, господин оракул, стоит постараться и дать нам хорошее пророчество, если не хотите превратиться в груду железяк. На этот раз позвольте мне покрутить ваш ключик…

Максимилиан скорчил зверскую гримасу, взялся за ключ и завел пружину резким движением, каким палач ввинчивает в тело осужденного орудие пытки. Тут даже самому тупому механическому болвану стало бы ясно, что шутки кончились.

Рука автоматона вновь пришла в движение. Грифель двигался чуть быстрее, словно оракул и впрямь испугался угрозы и стремился поскорее отделаться от недовольного клиента. Когда он закончил, потрясенные Аннет и Максимилиан увидели на доске несколько слов, написанных лесенкой, одно под другим:

«Крутись!

Вертись!

Сквозь камни!

Твердь пронзи!

И ввысь

стремись!»

— Опять белиберда! — возмутилась Аннет. — Ну почему эти пророки и оракулы не могут выражаться как обычные люди! Загадки, недомолвки — поди разберись, что они имеют в виду!

— Да нет, — задумчиво протянул Максимилиан, — в это раз наш игривый оракул высказался вполне определенно.

Он задрал голову и посмотрел на потолок.

Аннет фыркнула и с негодованием отвернулась от Жакемара и его оракула.

— Это автоматон. Он всего лишь в случайном порядке выдает глупые цитаты, которые заложил в него его создатель. А у создателя в голове творился бедлам.

— Жакемар ничего не делал просто так. Вспомни Лазурного поэта. Уверен, последняя цитата полна важного смысла.

— Возможно. Однако лучше хорошенько осмотрим мастерскую и поищем выход.

Они спустились и двинулись по огромному залу, в котором хранилось множество удивительных вещей.

На верстках лежали плоскогубцы, клещи, стамески, молотки и тысячи других инструментов. Громоздились бочки — с машинным маслом, судя по пожелтевшим этикеткам. В деревянных ящиках россыпью хранились винты, гайки и шестеренки. Пузырьки и бутылки с давно высохшим содержимым стояли аккуратными рядами, укутанные в паутину, как в вату.

В мастерской обитало множество механических «детей» Жакемара. Автоматоны болтались на стальных тросах, сидели свесив ноги с верстаков и шкафов и лежали навзничь на полу. Не всем куклам посчастливилось получить человеческий облик. Аннет сильно перепугалась, увидев механического скрипача, у которого имелись лишь кисти рук, да два стеклянных глазных яблока, прикрепленных к проволочной конструкции.

Время от времени исследователи натыкались на поленницы золотых и серебряных слитков, прикрытых ветхой холстиной. Неограненные драгоценные камни были засыпаны в бочки, как яблоки в кладовке у рачительной хозяйки. На ювелирном столике зарастали пылью прекраснейшие изделия, которые мастер не успел закончить при жизни.

— Городу больше не придется бедствовать, — заметил Максимилиан, поднимая с верстака золотую маску с вкраплениями изумрудов и сдувая с нее серое облако. — Жакемар забрал с собой основную часть добытого на горных приисках вблизи Механисбурга. Не берусь даже оценить все эти сокровища. Смотри, здесь есть кое-что интересное…

Аннет поражалась его спокойствию. Он уверенно расхаживал по мастерской как у себя в гостиной, полуодетый и взъерошенный, все подмечая цепким, пытливым взглядом. Приблизился к большому хрустальному сундуку, начинка которого блестела и переливалась сквозь мутное стекло, и поднял крышку.

— Награда для кладоискателей. Рубины, бриллианты, изумруды. Богатства, добытые из недр Механисбурга. Форс будет в восторге.

Он выудил из сундука длинное ожерелье в виде скрепленных виноградных гроздей, приложил к шее Аннет и осторожно щелкнул замочком.

— Оно твое.

Аннет потрогала пальцем тяжелые камешки и вздохнула.

— Отлично смотрится на моем промокшем и изорванном наряде. Нет, я не могу принять это ожерелье. Оно принадлежит городу или наследникам Жакемара.

— У нас, авантюристов и искателей сокровищ, есть неписаное правило: «Кто нашел, тот забирает». Не снимай. Зеленые камни под цвет твоих глаз.

Аннет не стала спорить.

— Максимилиан, слышишь, как страшно гудят трубы паропровода? Боюсь, что это неспроста. Вдруг будет взрыв?

— Трубы питают механизмы паром из подземных источников. Мастерская ожила впервые за две сотни лет. В лабиринте люди бывали, но лишь мы прошли все ловушки и попали в тайное убежище Жакемара. Удивительно: его изобретения не сломались и не рассыпались в прах за все это время. Полагаю, и трубы выдержат.

— Луиза дала мне книгу под названием «Подземное сердце города». Все, что мы видим вокруг, и есть подземное сердце Механисбурга! Все эти трубы, сложнейшие технические конструкции… Жакемар обладал не только талантом репликатора, но и лозоходца. Он изучал гидрологию и заставил горячие источники служить городу и себе лично. Непременно нужно разгадать тайну этих руин! Эх, если бы я имела инженерную подготовку, которую проходят репликаторы… но ничего: здесь много чертежей. Уверена, Ангренаж или кто-то еще во всем разберется.