– Горим! Выходите все!

Полицейский в панике обернулся. За закрытыми ставнями уже полыхали красноватые отсветы. Из-под двери повалил дым.

– Дьявол! Не может быть! Пожар!

Он закашлялся и прикрыл нос рукавом:

– За мной!

Стефан остался сидеть:

– Нет, я остаюсь. Я все это видел во сне! Видел, как все заволокло чем-то серым! Стефан-из-прошлого начал видеть сон! Мы бежали по коридору и…

Вик вернулся к нему и схватил его за руки:

– Если останешься – погибнешь!

Он спихнул Стефана со стула и потащил к двери. В коридоре становилось все жарче и жарче. Они перепрыгнули через лежащие на полу электрические кабели и, кашляя, помчались вниз по лестнице. Клубы серого дыма выедали глаза, не давая дышать. Им навстречу попадались еще люди, от которых в дыму были видны только черные форменные ботинки. У Стефана вдруг возникло острейшее ощущение дежавю. Он уже однажды видел во сне эти грубые ботинки! И дым, и огонь! Стефан-из-прошлого, несомненно, вот-вот увидит сон!

Он резко развернулся и собрался уже вбежать в допросную, но Вик схватил его за воротник:

– Ты что, спятил? Валим, черт тебя побери!

Стефан обернулся. Вокруг все горело, не было видно почти ничего.

– Несколько минут! – выкрикнул он. – Только еще несколько минут в допросной! Он должен знать! Ему надо объяснить!

– Через несколько минут будет уже поздно! Хочешь сгореть заживо? Времени больше нет! Пошли!

– Нет!

– Пошли!

Огромная вспышка пламени охватила дверь, стихия разбушевалась не на шутку. Стефан боролся с огнем и выскочил из огненного кольца.

– Видишь? – выкрикнул он. – Судьба делает все, чтобы помешать мне войти. Но на этот раз у нее не выйдет! Я скорее сдохну!

Он вбежал в допросную и, шатаясь, запер дверь на два оборота. Густой дым ел глаза, заползал в ноздри. Он ощупью добрался до зеркала, а в дверь тем временем отчаянно барабанил Вик. Уже ничего не было видно, ни предметов, ни надписей.

Вдохнув изрядную порцию двуокиси углерода, Стефан сплюнул, но все-таки успел предупредить:

– Жена… Виктора… пусть не ходит на амниоцентез… ин… иначе ребенок умрет… тебе она… соврет… удержи ее… во что бы то… ни стало…

Голова кружилась, он согнулся, уже на грани обморока. Вокруг бушевало пламя. Но надо было бороться. Любой ценой. И только сейчас. Надо качнуть качели, побороться с судьбой. И он с трудом выговорил:

– Скотобойня… Сен-Дени… суббота, 5 мая, в… 22:00… Убей человека, который… пролезет в дыру… в ограде… Он убийца… Убей его!

Он не выдержал и упал на колени, схватившись одной рукой за грудь, а другую протянув к ручке двери. Последним усилием он попытался встать. Но не смог. Он чувствовал, что умирает. Судьба пыталась его уничтожить.

И тогда он вдруг услышал звон разбитого стекла, и чья-то сильная рука подняла его и потащила в самое пекло.

И когда Вик вытаскивал его, он уже знал, что все получилось. Что Стефан-из-прошлого, которому он сейчас снился, получил его послание.

Он переиграл свою судьбу. Переиграл эту гнусную наперсточницу.

Спустя несколько секунд, едва выбравшись наружу, Вик и Стефан одновременно потеряли сознание и тяжело упали на землю, словно на всем бегу на что-то натолкнулись.

В больнице Вик рассказал о странном ощущении внезапного шока, но врачи объяснили это тем, что он надышался дымом и отравился угарным газом.

Однако анализ крови ничего такого не подтвердил.

Стефан проснулся, лежа калачиком на полу возле кровати. Накануне он ездил в «Три Парки», встречался с Джеки, своим другом-физиком, да к тому же вечером изрядно выпил. Голова болела, и где-то в глубине сознания стучали страшные слова: «Убийца. Убей его. Суббота, 5 мая. 22:00. Скотобойня. Сен-Дени».

Что означала вся эта тарабарщина? Стефан из его сна, находясь на грани агонии, говорил о каком-то Викторе. О его беременной жене. О том, чтобы она не ходила на амниоцентез. Это Виктор, наверное, был тем самым парнем, с которым он разговаривал по телефону в предыдущем кошмаре, в «Трех Парках». И Виктор упомянул какие-то непонятные числа: 46, 47. Кто он такой? Как его найти, если не известно ни имя, ни фамилия?

– Ну ты и идиот, Стефан-из-будущего! Чего ты там ползал на карачках в дыму?

Он встал, но не удержал равновесия и оперся рукой на кровать. В голове еще был туман после выпитого, и от предыдущего кошмара в памяти остались только какие-то обрывки, но слова, его собственные слова впечатались в мозг очень точно: «Убийца. Скотобойня. Убей его».

Убить? Кого? И зачем?

Перед ним на кровати лежала фотография Сильвии, сделанная поляроидом. Волосы у нее были коротко острижены. Стефан был один в просторной спальне. Он осмотрел свою сделанную накануне татуировку. «Расскажи мне о Мелинде. Мои послания написаны на стене номера 6 в гостинице „Три Парки“. Оставь там же свои». Он надел брюки, спустился в Страну Тьмы и сразу бросился к записной книжке, где было вырвано несколько страниц. Надо найти четвертый сон. Предыдущие три привели его в музей Дюпюитрена, затем в «Три Парки», и там он написал свое послание на синих обоях. Но на этот раз он увидел сам себя в агонии, в дыму, когда он уже почти не мог ни говорить, ни дышать. Где же это могло быть? Очевидно, в этом сне он написал какие-то важные фразы на большом листе бумаги. Но прочесть их было невозможно из-за густого дыма. Несомненно, это было послание Стефана-из-будущего, адресованное ему.

Но что же произошло? И как этот дурак Стефан-избудущего оказался в такой ситуации?

Стефан проклинал парня из собственных снов. Если бы только Стефан-из-будущего догадался дать ясную и понятную информацию!

Удивленный и потрясенный, он прочитал все, что было написано. «Убийца». Что за убийца? Кого он убил? Тех двух девушек, чьи изображения были на пленке с дефектом? И при чем тут скотобойня?

Он посмотрел на часы. Почти 5:00 утра, суббота. Все это требует выяснения. Надо понять смысл чертовых снов, понять, как случилось, что через шесть дней он будет умирать в горящей комнате и бормотать все эти несуразности.

Но сначала надо попытаться разыскать малышку Мелинду. Поехать в Мери-сюр-Уаз, объехать все школы и понять, какую роль она играет в этой невероятной интриге.

А потом, уже вечером, отправляться в Сен-Дени на встречу с загадочным «убийцей». И там надо быть перед 22:00.

Что делать, он будет решать на месте, на этой чертовой скотобойне. Но убивать кого-то он не готов.