Морской еж смерти Даша целит не в ступни Магды — он взрезает ее помрачившееся сознание. Выскабливает его, оставляя только беспощадную реальность, которая намного хуже всех шаманских котов, вместе взятых. Оторвавшись наконец от виска, пальцы Магды переползают к округлившемуся рту — только для того, чтобы запихнуть обратно готовый вырваться крик. Ни один из мужчин, любящих Даша, не был так потрясен ее смертью, как женщина, которая ее ненавидит.

Дарлинг же в эту минуту испытывает самую настоящую ненависть к Тео, мерзавцу-писателишке, втравившему свою несчастную жену в испытание, которое ей явно не по силам.

Кичеватый удод Тео упорхнул. Исчез в неизвестном направлении, оставив после себя мерзкую лужу блевотины. Вечная любовь Тео благополучно выблевана, теперь остается только ждать прихода очередного тропического ливня, чтобы он смыл рвотные массы в стоки.

А Магда…

Магда валится на колени как подкошенная, не отнимая ладонь ото рта. Смотреть на это невыносимо.

— Идите помогите ей, — бросает Ян Дарлинг.

Магду колотит дрожь, и оторвать ее от земли не так-то просто. Гораздо сложнее, чем вчера в кабинете, — тогда Магда казалась Дарлинг легкой, как пушинка.

— Что это? Что это? — безостановочно повторяет Магда. — Чтоэточтоэточтоэто?

— Вставайте.

— Что это?!.

— Вы слышите меня?

— Что это?!.

Нет, одной Дарлинг не справиться, не совладать со впавшей в истерику Магдой. Это понимает и Ян. И, подойдя, отвешивает ей пощечину. Голова Магды дергается, как у тряпичной куклы, и едва не отлетает от шеи. Однако этот неоправданно жестокий, по мнению Дарлинг, удар все-таки возымел действие.

Магда перестает причитать и затихает.

— Ну, пришли в себя? — интересуется Ян спокойным голосом.

— Что это?

— А вы не понимаете? То, чего вы так страстно хотели вчера вечером.

— Нет. — Голова Магды снова начинает трястись, капли с кончиков волос брызжут на одежду. — Я не хотела…

— Что вы делали там, в кустах?

— Я плохо помню… Я плохо себя чувствую. Меня преследовали…

— Кто?

Теперь, когда сознание Магды прояснилось настолько, что она может отдавать себе отчет в происходящем, история с котом выглядит дурной шуткой. Неуместной и даже циничной. И Магда не может этого не понимать, вот и медлит с ответом.

— Кто преследовал вас?

— О господи. Это был… кот. Она, — Магда робко кивает в сторону Дарлинг, — она знает.

— Какой, к черту, кот? — Теперь уже Ян накидывается на Дарлинг: — Что за ахинею она несет?

— Она много выпила вчера. Возможно, это были последствия неумеренного приема алкоголя.

— Хотите сказать, что ей что-то там померещилось?

— Не у всех людей такая стойкая психика, как у вас. — Дарлинг понижает голос, чтобы ее мог услышать только Ян. — И не для всех ночи в музее древностей оказываются по силам.

— Намекаете, что здешние африканские статуи сдвинули ей мозги набекрень?

— Могу предположить, что они подействовали на Магду угнетающе.

— Лучшей отмазки и придумать нельзя. Музей ее достал, и она решила провести ночь на воздухе, так?

— Вы утрируете…

— Нет, это вы вешаете лапшу мне на уши. Легче всего отбояриться от убийства, сказавшись сумасшедшим. Придумав какого-то там кота.

— Если уж на то пошло… кот возник еще вчера.

— Скажите еще, что вы тоже его видели.

— Нет.

Дарлинг не видела его… но, возможно, слышала. До сих пор связь между утренним происшествием у дверей пустой кухни и Магдиными кошмарами не была столь очевидной; вернее, Дарлинг всеми возможными средствами камуфлировала эту связь. И все мысли, с ней связанные, старалась задвинуть подальше, в самый угол души. В дешевый, плохо меблированный хостел, который стоит на пустыре, отделяющем реальность от мира фантазий и снов. Среди его постояльцев — бесконечно повторяющиеся кошмары о котах (они преследовали ее последние полгода, но странным образом прекратились. Кстати, когда именно они прекратились? — Дарлинг не удалось отследить этот момент); история с полумистической лавчонкой «Мали Ба» и покупкой бронзового бенинского леопарда…

Стоп.

С самого начала, только увидев его, Дарлинг решила, что это кот. И у него… у него были такие же клыки и скругленные уши, как у кота, нарисованного на стене Лали. Магда тоже что-то говорила о необычных клыках, как бы подпиравших друг друга сверху и снизу… Животное-невидимка, пронесшееся мимо Дарлинг сегодня утром, было довольно крупным, судя по шагам, — вряд ли обычные коты достигают такой величины. Но другие представители семейства кошачьих… К примеру — леопарды… Господи ты боже мой, а дырка в брюхе бронзового бенинца? Приблизив ее к глазам, Дарлинг увидела насекомую смерть какой-то женщины, слишком крохотной, чтобы разглядеть их в подробностях — и женщину, и смерть. Видение в «Мали Ба» ужаснуло Дарлинг, так почему же она так быстро выкинула его из головы? Ведь гораздо менее ужасные вещи она способна помнить годами!.. Почему не вспомнила о берлинской покупке, когда Магда сообщила ей о коте и его клыках? Мертвая женщина из видения заселилась в тот самый дешевый хостел на пустыре и долгое время не покидала стен своей комнаты, исписанных словом «маву» (что оно означает и почему шепоты и крики из «Мали Ба» всплывают в памяти Дарлинг лишь сейчас?). Но теперь она вышла, и не одна — в сопровождении ручной бронзовой кошки. С зажатой в руке бумажкой с адресом:

COTONOU, RUE DU RENOUVEAU, 34.

Только теперь Дарлинг поняла, почему адрес со стикера на холодильнике показался ей знакомым: точно такой же, только со смазанной последней цифрой, украшал маленькую грязную бумажку, приклеенную к брюху леопарда.

Есть от чего прийти в отчаяние.

И вздрогнуть, и забиться в тонких липких нитях паутины совпадений и связи никак не связанных между собой вещей. А в самом центре этой паутины — Даша. Чья участь была предрешена в тот самый момент, когда Дарлинг сняла леопарда с полки в «Мали Ба». У Дарлинг почти не осталось сомнений, что та женщина из видения — именно Даша, не кто другой. Что она делала в тот самый момент, когда Дарлинг заглянула в глазок, вырезанный в бронзовой плоти? Рассказывала сказки Лали? (Нет, сказки для Лали — прерогатива Исмаэля!) Занималась любовью с Шоном? (Нет, она ведь давно не спит с Шоном, зачем только Дарлинг подслушала это откровение!) Занималась любовью с кем-нибудь другим, кормила кошек, гладила Амаку, гладила божков из своей коллекции?.. Сидела за рулем того самого «Лендровера», в котором потом найдут ее тело? Что бы она ни делала в тот момент — ее участь была предрешена, или почти предрешена. Если бы Дарлинг была чуть поумнее, если бы она могла связать никак не связанные между собой вещи, если бы не напилась так постыдно и нелепо… Возможно, Даша можно было спасти.