К этому времени Спицын уже накинул на алтарь перед троном плотную черную ткань, скрыв от врагов отсутствие Чаши, не спеша сошел с Источника и приветствовал нава, стоя на земле. Посох исчез, и в руке графа был только рюкзак, похожий на те, в которых хранилось снаряжение Странников.

— Вы опоздали к премьере, комиссар, — улыбнулся Спицын.

— В любой постановке важен финал, — напомнил Сантьяга. — А его я не пропущу.

— Да уж, не пропустите, — высокомерно пообещал граф.

И повернулся к Странникам:

— Подъем, ребята, хватит валяться! Подъем!

Властный голос, а также пинки, которые щедро раздавал Спицын, сделали свое дело: обалдевшие от боли и наркотика люди потянулись за одеждой. Неуверенно, как сомнамбулы, но потянулись.

— Время, босяки, время!! Вас ждут великие дела!

Рюкзак перекочевал в руки Матвея.

— Удачи, юноша, — прошептал Спицын. — Не подведи нас!

— Я…

— Пошевеливайся, недоучка!

Нелюди мрачно наблюдали за одевающимися челами.

— Аристарх, ты в порядке? — Мельников помог Пугачу надеть рюкзак. — Ты справишься?

Последний штрих. Самый последний и самый главный. Увидит ли юноша далекие миры? Сумеет ли проложить путь? Сумеет ли провести Странников сквозь бесконечность Пустоши? Профессор был уверен в Печати, в наложенном на учеников заклинании. Он был уверен, что ученики покинут Землю, но достигнут ли они другого мира?

Аристарх неуверенно провел перед собой рукой, закрыл глаза, пошатнулся — Мельников поддержал его под локоть — и вдруг замер. Замер и очень тихо произнес:

— Я вижу.

Произнес так, чтобы услышал только профессор — ни к чему давать нелюдям лишнюю информацию. Мельников понял, всхлипнул и сильно сжал плечо Пугача.

— Удачи, малыш!

— Профессор…

Но создатель Кафедры отпустил самого младшего ученика и сделал несколько шагов назад.

— Прощай! Прощайте все!

Они целовали учителя и становились вокруг Аристарха, поправляли рюкзаки и брались за руки. Девять человек, рискнувших шагнуть через Пустошь. Девять Странников. Пугач, Близнецы, Калека, Гангрена, Мастер, Очкарик, Ботаник и Камень. Ученые и неисправимые романтики. Они брались за руки и закрывали глаза. Они молчали, но по их лицам профессор понимал, что ученики видят новый мир глазами Аристарха.

Мельников отошел еще дальше в сторону, перекрестился.

— Птенцы полетели, — грустно улыбнулся Спицын. Профессор молча кивнул.

Странники, продолжая держаться за руки, выстроились в цепочку, и перед каждым из них появился переход.

Сияющая арка у Пугача…

Дубовая дверь у Матвея…

Калитка перед Гангреной…

— Одновременно, — прошептал Аристарх. — Одновременно!

И они шагнули вперед.

Оставалось шестьдесят секунд…

Нелюди притихли, выжидая, что будут делать профессор и граф. Пусть членам Кафедры и удалось уйти, но оставался Мельников, в голове которого хранился принцип работы Большой Дороги. Работающий принцип! Действующий!! Оставался Малый Трон Посейдона. Оставался Хранитель Черной Книги. Пока они прятались в построенном геомантом смещенном куполе. Но ведь не навсегда? Что собираются предпринять челы, чтобы уйти из западни?

А у челов оставалось всего шестьдесят секунд.

— Это был интересный опыт, — произнес Спицын, поднимаясь на Трон и останавливаясь возле накрытого тканью алтаря. — Я рад, что у нас получилось.

Нелюди насторожились.

— Твое инкогнито раскрыто, Николай. — Мельников встал рядом с Хранителем. — Теперь тебе придется нелегко в Тайном Городе.

— Не беспокойся, — рассмеялся Спицын. — Я справлюсь.

Они крепко пожали друг другу руки.

— Спасибо.

— Для меня была большая честь работать с тобой.

— Прощай, граф. — Мельников улыбнулся. — Ты… пойми правильно, я… Я не хочу никого видеть сейчас.

— Я понимаю, — вздохнул Спицын. — Я отойду туда, к стене.

— Прощай.

Теперь профессор остался один. Совсем один. Граф, ожидающий исчезновения купола, не в счет. Он не с Мельниковым, он уйдет, обязательно уйдет, если профессор сделает то, что от него требуется: высвободит энергию Трона и запустит неуправляемый Источник в свободный полет. Вряд ли нелюди ожидают такого подарка. Им придется бежать, наблюдателей накроют помехи, и высокомерный франт, расчетливый и умный, сумеет улизнуть от старых врагов. А еще нелюди подумают, что Трон погиб…

Мельников улыбнулся:

«Да, граф не в счет. Он уйдет. А я останусь на вершине. На СВОЕЙ вершине! Я превзошел великих магов Великих Домов. Я превзошел Хранителя. Я отправил своих учеников в путешествие по Внешним мирам. Я исполнил все свои мечты!»

— Хотя нет, — вдруг произнес Мельников. Его взгляд поймал ловкие фигуры гарок. — Я всегда мечтал быть воином. — По его губам скользнула легкая улыбка. — Не получилось.

Незримая преграда, отгораживающая челов от боевых магов Великих Домов, задрожала, фигуры нелюдей расплылись. Это сигнал: еще пять секунд, и купол исчезнет. Профессор сбросил накрывающую алтарь ткань.

Меч!

Знал ли Спицын о детской мечте Мельникова или он случайно использовал в качестве временной заглушки двуручный клинок?

Пальцы профессора сжали рукоять:

— Я всегда хотел быть воином.

И едва исчез купол, Мельников одним рывком извлек тяжелый меч из алтаря и с воинственным криком взмахнул им над головой.

Теперь ему на самом деле было не о чем мечтать.

Они успели унести ноги. Успели, потому что наблюдатели Тайного Города за секунду, за долю мгновения до взрыва успели понять, ЧТО сейчас произойдет. Чуды, люды, навы, стоявшие вокруг купола, провалились в принудительные порталы. Вместе с ними исчез Спицын — на отслеживание его перехода у спасающих своих воинов Великих Домов просто не было времени.

* * *

Они успели унести ноги, а потому не видели, как на таежной полянке безумствовала дикая, совершенно дикая энергия. Как необузданный поток подхватил массивный Трон и стремительно помчал его по небу, оставляя длинный след среди потревоженных облаков.

Они успели унести ноги, а потому не видели, как смеялся размахивающий мечом Мельников. Как он хохотал, наслаждаясь восхитительным полетом и вдруг приблизившимися звездами. И как разрывала его, смеющегося, бешеная энергия неуправляемого Источника.