Единственное, чем еще мог шевелить гуль, были его руки. Он тряс ими, содрогаясь в конвульсиях, и кричал звонким фальцетом. Его чешуйчатая кожа обесцветилась и стала светло-желтой, потом серой и белой, а вскоре от него также остался один скелет, который мгновенно распался на хлопья.

Следующей была Полевая ведьма. Белоснежная вдова преградила ей путь к отступлению молниеносным прыжком. Через пустоту капюшона она проскользнула прямо в нее и исчезла. Это было самое удивительное из того, что она делала прежде. Остальные демоны издали при этом звуки удивления.

Пора было исполнять танец по поводу Полевой ведьмы. Она издала несколько самых страшных своих вздохов, которые на сей раз были наполнены такой болью, что можно было предположить, что творит Белоснежная вдова у нее внутри. При этом она дергала всем телом, и серое гнилостное покрывало, в которое она была завернута, становилось все более светлым и ветхим. Оно порвалось во многих местах и каждый раз оставляло на разорванном месте шипящий луч зеленого пара. В конце концов оставшаяся одежда также превратилась в белоснежные хлопья. Осталась только смертельная вдова, которая стояла на том месте, где только что была Полевая ведьма, мягко покачиваясь в разные стороны. Вероятно, она как раз раздумывала, кто будет следующей жертвой.

Эхо был сыт увиденным. Он втянул голову, отполз в дальний угол печки и закрыл глаза, но это не избавило его от жутких звуков, которые сопровождали продолжающуюся расправу, чинимую Белоснежной вдовой. Пронзительный крик и визг Ореховой ведьмы. Треск и хруст, раздававшийся, когда вдова ломала кости Циклопной мумии. Безумные крики Серого пильщика.

И потом, наконец, тишина.

Эхо открыл глаза и продолжал лежать, не шевелясь. Мерцающий свет свечей перерезался прутьями решетки на дверце печки и мелькал по потолку его железной тюрьмы. Остальное он не видел.

Где, в конце концов, Айспин?

Он насторожился в надежде услышать его громыхающие шаги. Но была полная тишина. Дождь прекратился. Ветер больше не завывал. Полный покой. Что делала Белоснежная вдова? Была ли она еще в лаборатории? Или отправилась дальше искать новые жертвы? Она могла сидеть прямо на алхимической печи. Или парить по коридорам замка. Она могла подкарауливать Эхо там, снаружи. Или, может быть, ей наплевать на него. В любом случае было бы разумно сидеть тише воды ниже травы.

Где же Айспин?

Это было неправильно, что живое существо не издавало никаких звуков, подумал Эхо. Это было нечестно, что присутствие Белоснежной вдовы нельзя было почувствовать. Никаких звуков, никаких запахов – нечто подобное не должно существовать в цамонийской природе.

Где пропадает мастер ужасок?

Что, собственно, заставляет его думать, что старик еще жив? – пронеслось в голове Эхо. Может быть, он был первый, кого Белоснежная вдова прикончила после ее освобождения. Это очень даже возможно. Иначе как можно обуздать такую бестию, которая не подчиняется никаким законам, в том числе закону природы? Айспин сам считал свое намерение опасным. Не исключено, что он лежит сейчас в подвале, рядом с открытой стеклянной клеткой Белоснежной вдовы, превратившись в кучку белых хлопьев. Возможно, он уже исполнял танец по коридорам замка со всеми остальными превратившимися в пыль демонами под жуткую музыку. Он был крепким парнем, но против действия Белоснежной вдовы у него не было противоядия.

Возле печной решетки что-то извивалось, похожее на усики хмеля. Нет, это был не хмель и это была не змея. Это была прядь Белоснежной вдовы.

Эхо хотел забраться еще дальше в своем убежище, но за ним уже была чугунная стенка. Серебристая прядь пролезла между прутьями решетки и вползла в печку. Потом через решетку проникла вторая прядь, затем третья.

«Она уже давно меня обнаружила, – подумал Эхо. – Она со мной просто играет».

Третья прядь обвила один из прутьев решетки и открыла скрипящую дверцу. Внутрь ударил свет. Потом Белоснежная вдова стала медленно подниматься. Вуаль серебристых волос казалась такой нежной, такой прозрачной, что напоминала медузу. Но она не сможет теперь его одурачить. Эхо знал уже, на что она способна. Он встал на свои дрожащие лапы. Даже если бы его попытка побега имела бы шанс на успех, он, вероятно, от сильнейшего страха не смог бы сдвинуться с места.

Завеса из серебристо-белых волос приоткрылась, и Эхо опять увидел зловещий глаз. На этот раз он испугался не так сильно, потому что знал, что он видел. Но, однако, ему было непросто выдержать этот взгляд.

– Эй, – сказала Белоснежная вдова. – Я знаю тебя. – Она говорила с ним через свои мысли. Ее голос казался Эхо нежным и хрупким.

– Я знаю, – ответил Эхо. – Я тебя тоже знаю.

– Здорово, что мы еще раз встретились, – сказала Белоснежная вдова. – Прекрасно, что мы, наконец, можем поболтать друг с другом. Тюрьма, которую мне построил Айспин, сделана из антителепатического стекла. Через него не проходят никакие мысли.

– Ты хочешь со мной поговорить? – спросил Эхо дрожащим голосом.

– Нет, не совсем. Я должна тебя уничтожить, это моя основная задача. Но если у меня будет возможность приятно побеседовать, я постараюсь подавить в себе мою смертоносную природу. Я пытаюсь беседовать с большинством из моих жертв.

– В самом деле?

– Да, если для этого есть время. Но они в большей или меньшей степени говорят одно и то же: «Нет! Пожалуйста, не надо! Я не хочу умирать! О, эти боли! Ах, эти муки!» И так далее. Не особенно интересно.

– У меня довольно большой перечень тем для беседы, – быстро сказал Эхо. – О чем же ты хочешь поговорить?

– Это замечательно для тебя, – сказала Белоснежная вдова, – но для продолжительных разговоров я слишком нетерпелива. Большей частью я позволяю своим жертвам задать один вопрос и стараюсь ответить на него честно и по совести. После этого мы переходим к делу.

– Только один вопрос? – Эхо хотел сделать глоток, но у него пересохло в горле.

– Да, один-единственный вопрос. Ты можешь сейчас его задать. – Белоснежная вдова закрыла свою завесу из волос. Эхо с облегчением отметил это, потому что теперь он не видел ее страшный глаз. Ему не пришлось слишком долго размышлять над своим вопросом.

– Где мастер ужасок? – спросил он. Если надежды больше нет, то он, по крайней мере, хотел быть в этом уверенным.

– Понятия не имею, – ответила Белоснежная вдова. – В последний раз я видела его перед моей клеткой. Когда он открывал ее.

– Ты его уничтожила?

– Но это уже второй вопрос. Хотя я считаю очень важным на него ответить. Ты не должен думать, что я в отношении Айспина намерена проявить какую-то милость. Я беспощадна. Но у меня с ним договор.

– Договор? – переспросил Эхо. – У меня тоже договор с Аспином.

– Вот как? Это интересно. О чем же?

Эхо запнулся. У него все еще с трудом ворочался язык.