— Что произошло с вами до суда? Где вас заточили?

— Что? В смысле, в… в белизне? Я даже не знаю, как еще это назвать.

— Возможно, и так. Это часть процесса, о котором мне очень мало известно.

— Меня обрабатывала Патиэль-Са, Ангел Утешения. Это достаточно постыдная подробность, чтобы удовлетворить ваш интерес?

Он улыбнулся.

— Очень даже может быть. Продолжайте, расскажите мне, а я, в свою очередь, постараюсь отплатить вам самым лучшим, что имею.

И я описал ему мое пребывание в белой пустоте, что я ощущал, что я слышал, что я (типа) видел, сделав акцент на том, что в результате я вывалил все свои тайны, до последней. Большую часть времени Густибус слушал, не глядя на меня, а лишь уставившись в окно, на черно-синий океан и мрачное, как в тюрьме, серое небо.

— …на самом деле, не помню точно, но я наверняка и о вас им все рассказал, точно так же, как и все остальное, — закончил я.

Густибуса это явно не встревожило.

— Патиэль-Са просила вас напрямую или даже приказывала исповедаться?

— Нет. Я делал это потому, что хотел этого сам. Боже, мне это было необходимо. Было ощущение, что это лучшее, что я могу сделать.

Я помолчал, переводя дыхание, поскольку воспоминания пробудили во мне желание кого-нибудь пристрелить, а приемлемых кандидатов поблизости не было.

— Итак, этого вам достаточно? Не пришло ли время вернуть долг?

— Рассказанное вами просто потрясающе, — сказал Густибус, поворачиваясь ко мне. — Что вам необходимо знать?

— Рог. После нашего предыдущего разговора я раскрыл человеческую личность, в которой пребывает здесь Энаита, и провел изрядные исследования. Она живет под именем Доньи Сепанты, богатого филантропа персидского происхождения. Живет в Сан-Джудасе уже лет тридцать, не меньше. Судя по всему, впервые встретилась с Элигором в Стэнфордском музее, одним из главных спонсоров которого она является. У меня была догадка, что она прячет рог там, но она оказалась ложной. Мы дорого заплатили за эту информацию. В действительности там находится потайная дверь в Каинос.

— А-а. Этот еретический Третий Путь, как называют его высокопоставленные персоны на Небесах.

— Точно. Насколько я понял, она и Элигор могли заключить соглашение не один десяток лет назад, когда только встретились, а могли и совсем недавно. Есть миллион мест, где она могла бы спрятать рог, даже здесь, в Сан-Джудасе. Происшедшее в музее показало мне, что я не могу позволить себе еще одного открытого столкновения, не имея к этому серьезной причины. В смысле, этот проклятый рог может быть где угодно, буквально. Если она вдруг сделала то, что сделал мой друг Сэм, когда спрятал перо в пространственно-временном кармане… рог может быть хоть прямо здесь, а я не буду иметь ни малейшего шанса его найти.

Сказав это, я вдруг понял, насколько самодовольным и замкнутым на себя я был с самого начала. Предмет размером, скажем, с зажигалку может быть сделан невидимым и спрятан вне времени и обычного пространства, а я с радостью ринулся на его поиски, уверенный в успехе, будто самый старший ребенок в поисках пасхального яйца.

— В этом и проблема, — сказал я, закончив ненавидеть себя, на время. — Чем больше я ищу, тем меньше я знаю. Как вообще рог демона и перо ангела могут перемещаться из одного мира в другой? В смысле, ведь люди не могут попасть с Земли на Небеса, не умерев, так?

Как Оксана, застрявшая во вневременном пространстве между мирами, в компании тела своей любовницы.

— Как вообще может происходить перемещение таких объектов между Адом, Землей и Небесами?

— Как может происходить? — спросил Густибус и кивнул. — Серьезный вопрос, и я бился над ним куда дольше, чем вы могли бы предположить. Вы хорошо сидите?

— Вполне, — ответил я, пожав плечами.

— Хорошо. Поскольку разговор будет долгий.

Он сложил руки за спиной и поглядел вниз, будто школьник, собирающийся декламировать таблицу умножения.

— Очень хорошо. Вот то, что я знаю либо чему имею достаточные основания верить. В рамках этой дискуссии обозначим, что все мы — в первую очередь, души, а не тела.

Какая странная фраза, «в рамках этой дискуссии». Как будто это и так не ясно. Проигнорировав это, я сосредоточился. Опыт прошлой беседы с Густибусом говорил, что он обожает философствовать, катая людей на «американских горках» своих доводов.

— Итак, ангелы… демоны… не что иное, как души. Это означает, что, хотя они и могут воплощаться в тела, в первую очередь они существуют как бестелесные духи. Однако в таком состоянии они не могут получать переживания реальной жизни, в особенности того, что определяется как обычные земные удовольствия и страдания. Я бы сказал, достаточно бесплодное существование.

Он кивнул.

— Люди, пока они живы, привязаны к физическим телам. Когда они умирают, освобожденная от тела душа может покинуть то, что мы называем Землей, и переместиться в иные, такие, как Небеса и Ад. Достигнув этих мест, душа перевоплощается в иную форму более приемлемую для тамошнего существования.

— Все это я и так знаю.

Он слегка нахмурился.

— Не торопите меня, мистер Доллар, прошу. Итак, как я уже сказал, ангелы, демоны… и некоторые другие существа… не привязаны к телам, следовательно, способны входить в них и оставлять их по своей воле, и, по сути, желая появиться и действовать на Земле, должны воплотиться в земные тела. Так? Это понятно?

Я кивнул.

— Хорошо. Итак, если, скажем, ангел решает использовать часть своего земного тела в качестве залога соглашения — например, перо, — то он не может просто отдать его другому. Перо на Земле, даже ангельское — просто перо, часть земного тела, земной предмет. Не имеющий ни малейшей доказательной ценности.

— Доказательной? — переспросил я, поднимая руку.

— Оно ничего не доказывает. Таким образом, чтобы этот предмет имел значение, он должен быть наполнен хотя бы крохотной долей сущности ангела, его отдающего. В предмете должна находиться частица души ангела. То же самое относится к демону и его рогу. Сам по себе рог ничего не значит на Земле, даже если это рог демона, поскольку это всего лишь земная структура. Но если демон вкладывает в него частицу своей сущности, это означает, что рог все равно что не отделен от него. Он остается рогом демона, и, что еще важнее, это рог данного демона, и никакого другого. Тогда он становится доказательным предметом. Такое не может произойти случайно, по крайней мере, я о таком никогда не слышал.

Я задумался.

— Значит, причина столь очевидна? Перо Энаиты являлось пером ангела потому, что она сделала его пером ангела?

— Да, более-менее. Ей пришлось отдать часть себя в него и дать другому. Аналогично, Элигору пришлось наделить рог частицей себя самого.