— Подойди сюда, Ури. Я тебя не вижу, поэтому ты должна стать моими глазами. Загляни в ухо, будь добра. Ты видишь там золото?

— Только его мысли, — сказала Ури, заглядывая мне в ухо.

— Да ты такая же слепая, как я! Смотри внимательно. — Вил показал монету. — Откуда она появилась, Ури? Скажи сэру Эйбелу.

— Из вашего уха, господин. — Она скорчила гримасу. — Такое впечатление.

— Можно мне взглянуть на монету, Вил? — спросил я.

Он вручил мне большую монету, сильно потертую и тусклую.

— Это целидонский медный грош, — сказал я. — А я минуту назад дал тебе золотую монету.

— Вовсе нет, сэр Эйбел. Я сказал, что она золотая, поскольку не хотел выставлять вас в глупом виде перед этой девушкой и мальчиком, который заставляет кота разговаривать. Видите ли, сэр Эйбел…

— Я все прекрасно вижу, и я видел, что монета была золотая.

Он снова опустился на колени, подняв к небу слепые глаза и раскинув в стороны руки.

— Ужели я могу солгать вам? Да никогда в жизни! Правдивый Вил — вот как меня называют, хозяин. Спросите любого.

— И ты, Правдивый Вил, утверждаешь, что монета была не золотая?

— Да, хозяин. Посмотрите сюда. — Он показал пустую ладонь.

— Я принесла золотую монету, — сказала Ури.

Я кивнул:

— Я смотрю, как ты просил, Правдивый Вил. Но в твоей руке нет золотой монеты.

— Неужели? — Он казался искренне озадаченным.

— Да. Ровным счетом ничего.

— Сам я не вижу, сэр Эйбел, поскольку слеп, как вам известно. Только сейчас я чувствую… чувствую ее тяжесть. — Он сжал пальцы в кулак. — Вот! Вот она! — Он снова раскрыл ладонь, и теперь на ней лежала блестящая монета.

Я взял ее.

— Это медный фартинг, начищенный до блеска.

— Я знаю, сэр Эйбел. Это та самая монетка, которую я показал вам вначале, хозяин. Медная, только хорошо начищенная.

— Я много слышал о фокусниках, но до сих пор не встречал ни одного. Наверное, ты один из лучших.

Вил поклонился и поблагодарил меня.

— Теперь я должен потребовать назад золотую монету. Мы с Ури закончим через несколько минут. И тогда она вернет монету владельцу. Ты знаешь, где она, Ури?

Ури потрясла головой:

— Вам надо поколотить его, господин.

Вил вскинул руки, словно защищаясь от удара.

— Вы же не станете бить слепого человека, сэр Эйбел. Только не вы!

— Ты прав, — сказал я. — Не стану. Но я запросто вспорю ему живот, чтобы проверить, действительно ли он проглотил мою золотую монету. — Я вытащил кинжал таким образом, чтобы он услышал звук клинка, покидающего ножны. — Никто не называет меня Правдивым Эйбелом, но в данном случае я говорю истинную правду: я выполню свою угрозу. Отдай монету.

— Я спрятал ее под котом, сэр Эйбел.

Мани поднялся и отступил на два шага влево. На подоконнике лежала большая золотая монета Йотунленда, принесенная Ури.

Она взяла ее.

— Желаете рассмотреть и попробовать на зуб, господин?

Я помотал головой:

— Всецело полагаюсь на твое мнение.

— Вот так мы и действуем, сэр Эйбел. Только задача наша состоит в том, чтобы отправить зрителей за монетой куда подальше. Она находится вон под той телегой, говорим мы, или в сапоге вон того рыжего парня. Который, знаете ли, похож на человека, умеющего бегать резво. Если вы сделали все правильно, они верят вам и бросаются на поиски монеты, и пока они ищут, вы даете деру. Прячетесь, коли сможете. Я умел прятаться. Конечно, теперь не смог бы, но именно так я делал всякий раз, когда кто-нибудь приносил золотую монету.

— Безусловно, вы уже увидели достаточно, — промолвила Ури, — чтобы понять, почему девочка его боится.

— Увидел достаточно, но услышал недостаточно. Я поговорю с ним позже. Ты хочешь, чтобы я сию минуту отправился в Эльфрис?

Она кивнула.

— Чтобы сразиться с Кулили для тебя. Не так давно Баки хотела забрать меня в Эльфрис, чтобы я сразился с Гарсегом. Я не стану делать ни первого, ни второго, покуда не закончу свои дела здесь.

— Вы говорите, здесь пройдут годы, господин, но разница не такая большая, как вы думаете.

— Я приду, когда буду готов. И тогда сражусь с Кулили, как обещал. Если я останусь в живых, возможно, я поведу, а возможно, и не поведу вас на Гарсега, — я ничего не обещаю. А теперь положи монету на место.

Пока я говорил, Ури постепенно растаяла в воздухе и исчезла.

— Только между нами тремя, — сказал Мани, — и пока она не вернулась подсматривать и подслушивать, — вы действительно полагаете, что можете справиться с Гарсегом?

Я пожал плечами:

— Я убил Гренгарма.

— А он убил вас, дорогой хозяин.

Я невольно улыбнулся:

— Вот видишь, ты знаешь больше меня, Мани.

— Я даже не знаю, кто такая Кулили.

— И сегодня от меня не узнаешь. А ты знаешь, кто такой Гарсег?

Мани принял самодовольный вид, присущий только котам:

— Дракон.

— Кто тебе сказал?

— Вы, дорогой хозяин. Я спросил, можете ли вы справиться с Гарсегом, а вы ответили, что убили Гренгарма. Гренгарм был драконом — Тауг рассказывал мне про ваше сражение с ним. Следовательно, Гарсег — другой дракон. Все проще простого. Вы также знаете, кто напал на короля Гиллинга, верно?

Я помотал головой.

— Конечно знаете. Я слышал, что вы говорили лорду Тиази. Вы знаете, только не можете доказать.

— Я не хочу ничего доказывать, — сказал я и повернулся к Вилу. — Мани хотел поговорить со мной последним, а обе девушки уже воспользовались случаем. О чем ты хочешь поговорить?

— Я хочу попросить вас о помощи, сэр. Вот и все. Только позвольте мне сначала заверить вас, что ничего из услышанного мной здесь не пойдет дальше. Вряд ли вам понравится, коли я стану трепать языком, и потому я не стану.

Я поблагодарил Вила.

— Господин Тауг разговаривал со мной, сэр. Он говорит, что я принадлежу ему, но получу свободу, как только мы достигнем южных земель. Это правда, сэр Эйбел? Похоже, он не шутил.

— Насколько мне известно, да. О нашей стране я знаю не больше твоего хозяина. Возможно, даже меньше.

— Я слепой, сэр Эйбел. Вы спрашиваете, почему я сражался с ними. Почему все мы сражались? Я никогда не прощу великанам того, что они со мной сделали. Никогда в жизни. Я хотел бы простить, но не могу.

— В прошлом я мечтал вернуться сюда с войском и изгнать ангридов, — сказал я. — Сомневаюсь, что я сделаю это когда-нибудь.