Опыты преодоления пехотой проволочных заграждений проводятся в присутствии командования Западным фронтом. Начало 1916 г.

М.А. Шолохов во второй книге романа «Тихий Дон» образно описал наступление соединений Юго-Западного фронта на Ковельском направлении уже в начале октября 1916 г.: «Сотни тысяч разнокалиберных снарядов в течение девяти дней месили пространство, занятое двумя линиями немецких окопов. В первый же день, как только начался интенсивный обстрел, немцы покинули первую линию окопов, оставив одних наблюдателей. Через несколько дней они бросили и вторую линию, перейдя на третью. На десятый день части Туркестанского корпуса, стрелки, пошли в наступление. Наступали французским способом — волнами. Шестнадцать волн выплеснули русские окопы. Колыхаясь, редея, закипая у безобразных комьев смявшейся колючей проволоки, накатывались серые волны людского прибоя. Ас немецкой стороны, оттуда, из-за обугленных пней сизого ольшаника, из-за песчаных сгорбленных увалов, рвало, трясло, взметывало и полыхало густым беспрерывным гулом, трескучим пожаром выстрелов: Гууууу… Гуууу… Гук! Гак! Бууууу-м! Изредка прорывался залп отдельной батареи и снова полз, подступал, полонил многоверстную округу: Гууууу… Гууууу… Гууууу… Трррррааа-рррааа-та-та-та-та! — безумно спешили немецкие пулеметы. На пространстве с версту в поперечнике на супесной изуродованной земле вихрем рвались черные столбы разрывов, и волны наступающих дробились, вскипали, брызгами рассыпались от воронок и все ползли, ползли… Все чаще месили землю черные вспышки разрывов, гуще поливал наступающих косой, резучий визг шрапнели, жестче хлестал приникающий к земле пулеметный огонь. Били, не подпуская к проволочным заграждениям. И не подпустили. Из шестнадцати волн докатились три последних, а от изуродованных проволочных заграждений, поднявших к небу опаленные укрепы на скрученной проволоке, словно разбившись о них, стекали обратно ручейками, каплями… Девять с лишним тысяч жизней выплеснули в тот день на супесную невеселую землю неподалеку от деревни Свинюхи. Через два часа наступление возобновилось сызнова. Пошли части 2-й и 3-й дивизий Туркестанского стрелкового корпуса. Левее по щелям стягивались к первой линии окопов части 53-й пехотной дивизии и 307-я Сибирская стрелковая бригада, на правом фланге туркестанцев шли батальоны 3-й гренадерской дивизии». Скромный успех — захват двух деревень — стоил больших потерь, несопоставимых с потерями противника. «Французский способ» давал и «французские» результаты (на Западном фронте такие фронтальные атаки стоили громадных потерь и при меньшем результате), но другого никто не мог предложить.

Для отвлечения внимания противника от районов планировавшихся ударов прибегали к демонстрациям. Неудачи большинства таких демонстраций объяснял А.А. Брусилов: «При условии, что артиллерийские снаряды следовало беречь, а устраивать разведчикам какие-либо особые поиски было нельзя, так как мы стояли почти по всему фронту с противником нос к носу, очевидно, что о сильных демонстрациях и разговаривать нечего было, и надуть противника было совершенно невозможно. Ведь это — азбучная истина, что демонстрация только тогда достигает своей цели, когда она ведется решительно и когда войска сами не знают, что это демонстрация, а не настоящая атака». Поэтому при подготовке наступления Юго-Западного фронта в 1916 г. Брусилов приказал готовить во всех армиях фронта по одному ударному участку, а кроме того, выбрать по ударному участку в некоторых корпусах и на всех начать земляные работы для сближения с противником. Скрыть производство таких работ было невозможно, но подготовка наступления одновременно на многих участках не позволяла противнику заранее определить место удара.

Тем временем многочасовые и многодневные артобстрелы делали поле боя трудно проходимым и для пехотинца. Пехота вырабатывала новые формы — волны распадались на «змейки», потом — «группы». Расчленение боевого порядка на группы по мере сближения с противником было лучшей формой маскировки и уменьшения потерь. Использование местных предметов и складок местности, приобретавшее все большее значение по мере нарастания плотности огня противника, требовало от командиров тщательного предварительного изучения местности и карты для выбора необстреливаемых со стороны противника подступов и определения полей невидимости. В то же время стрелковая цепь, даже разреженная и не обязательно держащая «идеально» прямую линию, не может маневрировать, чтобы использовать естественные закрытия, поэтому для сближения с противником под огнем она мало подходила. Увеличение глубины боевого порядка за счет волн цепей не устраняло сложности маневрирования и не уменьшало потери цепей от огня противника. Поэтому для сближения с противником предпочтительнее была «змейка» — колонна по одному (правда, с увеличенными интервалами и без равнения в затылок), перемещающаяся от укрытия к укрытию. Такой строй облегчал маневрирование, сохранение направления и управление, предоставлял противнику меньшую цель.

Сказалось и вошедшее в привычку войск использование воронок от тяжелых снарядов в качестве укрытия («в одну воронку снаряд два раза не падает») — попадая под обстрел, цепь разбивалась на «группы», скапливавшиеся в воронки, и эти «группы» теперь составляли боевой порядок. Группа от отделения до полувзвода формируется вокруг ручного или облегченного станкового пулемета, снабжается гранатами, передвигается от укрытия к укрытию. При наличии на поле боя местных предметов, могущих служить хорошим укрытиям, за ними накапливались порой довольно большие группы. Для согласования их действий офицеру приходилось выдвигаться вперед, держа связь с группами через посыльных. Группы быстро «обживали» воронки, ямы, участки траншеи, приспосабливая их для обороны. Они могли быстро локализовать успех противника, прорвавшегося в глубь обороны, остановить его, взяв в «огневой мешок», не дать закрепиться. Складывается новая «групповая» тактика, пригодная и для атаки, и для обороны и вернувшая пехоте ее активную роль. В русской армии «группы» чаще действовали в поисках, «разведках», отдельных «стычках» подразделений, широкому же внедрению «групповой» тактике препятствовала острая нехватка автоматического оружия.

О значении наличия в мелких пехотных подразделениях автоматического оружия хотя бы в виде одного отделения ружей-пулеметов на роту свидетельствует такой пример. Входе боев под Иллукстом в октябре 1916 г. контратаки русских войск встречались германскими частями огнем в упор. Вот как писал об этом военный корреспондент «Русского слова»: «Ночью германцы подпускали наших на 15–10 шагов, били в упор, а потом ложились на землю и пропускали наших через себя. Наши пробегали через ряды лежащих… а сзади вдруг начинали хлестать германские пулеметы. Тогда наши вынуждены были днем громить сначала орудиями шаг за шагом линии германских окопов… Германцы тотчас же стягивают на третью и вторую линии все возможные резервы… Наши сначала за полосою своего огня, а потом и в открытую кидаются в атаку. Германцы со второй линии выбегают навстречу, наспех ставят готовые рогатки с проволокою. Но наши не дремлют, бегом на себе тащат пулеметы и поливают «проволочников». Дело доходит до штыков. Немцы дерутся яростно. Но наш огонь давно уже перешел вперед, бьет германцев во второй линии и мешает подходу свежих сил оттуда… Бой переходит в свирепую драку, разбивается по кучкам и замирает одиночными схватками». Это задерживало контратаку и не давало завершить ее уничтожением противника.