Бонапарт фактически стал диктатором. О новой французской конституции Восьмого года рассказано в другом месте этой книги. Она была лишь хорошо продуманным способом скрыть возвращение монархии. Корсиканец всегда утверждал, что французский народ на самом деле больше верен идее «равенства», чем республике и «свободе». Главное, чего хотят французы, – чтобы ими управляла крепкая и эффективная власть, чтобы экономика их страны процветала, чтобы талантливые люди смогли возвыситься благодаря своим достоинствам, чтобы отважные и честолюбивые люди имели пространство для действия; но больше всего они хотят «славы», которая льстит их национальной гордости. Бонапарт чувствовал, что сможет дать им все это.

Директоры оставили ему в наследство новую войну с Австрией и Россией, и в 1800 г. он снова появился в Северной Италии и выиграл там битву при Маренго. Чуть позже его генерал Моро выиграл решающую битву при Гогенлиндене в Баварии[188]. Австрия снова заключила с Францией мирный договор[189], который в основном подтвердил соглашение, принятое в Кампо-Формио, усилил господство Франции над малыми итальянскими государствами и официально упразднил старую Священную Римскую империю (то есть слабо централизованную федерацию германских государств во главе с Австрией). Распад средневековой Германии был в основном завершен в 1803 г., а в 1806 г. монарх из рода Габсбургов был вынужден отказаться от претензий на то, чтобы считаться преемником Цезаря и Карла Великого, и стал называться просто императором Австрии. Если бы Бонапарт погиб в это время, вероятно, позднейшие историки благословляли бы его. Он уничтожил много того, что прогнило, и сделал неизбежным улучшение устройства Европы. Он еще не начал нарушать права народов (по крайней мере, серьезно нарушать) и не стал ненасытным агрессором. Но с этих пор «слава» уводила его все дальше.

Англия упорно не желала заключать мир. Ее блокада сковывала экономику Франции и отрезала французские колонии от метрополии. Но союзники покинули упрямую Британию, и в 1802 г. она заключила с Францией в Амьене мирный договор на условиях, которые позволяли Франции фактически господствовать в континентальной Европе, а ее сопернице Англии сохранить свое могущество на морях. Однако на самом деле это был не мир, а перемирие между двумя непримиримыми противниками – свободной Британией и беспокойным деспотом-южанином. В 1803 г. между ними произошли новые ссоры, предлогами для которых стали захваченная англичанами Мальта и Ганновер, который захватили французы. «Мир», продолжавшийся меньше года, закончился, и обе стороны опять начали между собой полномасштабную войну.

Английский флот мог подорвать экономику Франции, и казалось, что Великая армия первого консула была бессильна против этой опасности. В 1803 г. Бонапарт даже собрал в Булони значительно число опытных солдат, которые были должны переправиться через Ла-Манш на плоскодонных лодках, когда английские флоты на несколько дней будут прогнаны от своих берегов. Но этот великий замысел не был осуществлен. «Деревянные стены» Англии были такими грозными, что завоеватель, много раз побеждавший в сражениях, не рискнул их штурмовать.

В 1804 г. произошла политическая перемена, которую с 1799 г. любой зоркий наблюдатель мог бы предсказать и назвать неизбежной: Наполеон Бонапарт, сын бедного адвоката из Аяччо, стал Наполеоном I, императором французов. Старые генералы, еще не забывшие 1793 г., заворчали по этому поводу, но самых пылких император заставил замолчать с помощью наказаний, а их более благоразумным собратьям закрыл рот почестями. Разумеется, было очевидно, что Наполеон основал деспотический режим, но этот режим был устроен неизмеримо эффективнее и гораздо умнее, чем, например, деспотизм Людовика XV, и потому терпеть его было гораздо легче. Официальная идеология этого деспотизма выглядела так: Франция избрала лучшего из своих граждан великим защитником прав своего народа, и этот избранник теперь защитник ее чести и творец ее процветания. Племянник императора, позже сам сидевший на его шатком троне как император Наполеон III, дал дяде в своей книге такую характеристику: «исполнитель заветов революции», который ускорил приход царства Свободы. Затем он заявил: «Теперь сущность демократии воплотилась в одном человеке». Наполеон I, несомненно, желал, чтобы французы именно так думали о его власти. Но он был реалистом и понимал, что в этом мире лучшее средство добиться желаемого – успех. Если он сможет дать Франции процветание, славу и почет, множество его подданных будут готовы объяснять, что они «свободны», хотя и живут под деспотической властью нового Цезаря.

О том, что представляла собой эта новая империя, о ее блестящих чиновниках и роскошном дворе автор рассказал в другой главе этой книги. Сейчас же нужно лишь отметить, что 2 декабря 1804 г. «новый Карл Великий» был коронован в Париже самим папой римским, Пием VII, и церемония коронации была впечатляющей. Однако Наполеон, желая показать, что получает власть не благодаря авторитету церкви, надел корону себе на голову собственными руками.

Как только закончилась эта церемония, император снова занялся делом, которое было ему по душе: он стал готовить свои легионы к войне. То, что он надел на себя корону, добытую одной лишь силой оружия, вызвало новый приступ страха у всех европейских наследственных монархов из старинных родов. Что за человек этот новый император, который был никем, а теперь так возвысился, что затмил их собой? Англия уже давно держала наготове свои субсидии. Россия, Австрия и Швеция объединились в новую крупную коалицию. Из крупных государств только Пруссия вела себя уклончиво и держалась настороженно. Император Наполеон поторопился показать миру, что с короной на голове бывший генерал Бонапарт не утратил своего профессионального мастерства. Из большого военного лагеря возле Булони его армия мощным потоком двинулась к Южной Германии.

Из всех своих кампаний Наполеон, возможно, был больше всего доволен этой, проведенной в 1805 г.

Его Великая армия теперь достигла полного развития как боевая машина. Потери среди ее ветеранов были еще не так велики, и она пока не стала хуже воевать из-за того, что ее ряды разбавлены неопытными новобранцами. Огромная масса французских солдат несколькими сходящимися колоннами вошла в Южную Германию. В октябре австрийский генерал Мак, человек очень средних способностей, обыкновенный солдафон, которого послали воевать против великого полководца, сдался французам в Ульме со своей армией из 30 тысяч человек. Наполеон продолжил идти прямо вперед, преодолел горы и торжественно провел свои войска по Вене. 2 декабря 1805 г. он одержал свою самую знаменитую победу возле Аустерлица в Моравии. Имея 65 тысяч солдат, он сражался против примерно 85 тысяч австрийцев и русских и обратил в бегство тех из них, кто уцелел. Через двадцать четыре дня напуганный Франц II Габсбург подписал в Пресбурге[190] мирный договор, по которому Австрия практически отказалась от всех своих претензий в Италии и позволила французам преобразовывать этот полуостров, как те пожелают. Кроме того, она уступила французам Истрию и Далматию – бывшие владения Венеции на Адриатике; отдала Баварии, союзнице Наполеона, Тироль и многие соседние с ним области; и признала Баварию и Вюртемберг независимыми королевствами. С этих пор Австрия была обязана убрать руки прочь и от Германии, и от Италии и позволить ужасному корсиканцу лепить из них, как из глины, то, что он хотел. Знаменитая Третья коалиция противников Франции была полностью разгромлена. Россия официально еще была в состоянии войны с Францией, но молодой царь Александр I был слишком далеко от Центральной Европы и вряд ли мог послать свою армию против Наполеона: все возможные для нее пути проходили через территорию нейтральных стран. Неудивительно, что духовенству Франции было дано распоряжение пропеть в соборах Te Deum![191]