Или, может быть, я все это время ошибалась, и нет такой вещи, как Элос – хороший и Рора – плохая. Может быть, мы просто… мы.

Я хотела продолжить расследование в отношении солдат. Я утверждала, что мы должны остаться. Элос – тот, кто отказался, его потребность защитить всех, кого он любит, ослепила его, заставив задуматься о более важной проблеме, поставленной на карту. Я всегда думала об этой заботливости как о знаке его бескорыстия, врожденной доброты. Но теперь я вижу опасность для этого, как другие могут быть оставлены на обочине, затмеваемые его особым фокусом. Я никогда не видела этого раньше, потому что всегда были только он и я. Взрослея, ему больше не о ком было беспокоиться, на карту не было поставлено ничего, кроме того, чтобы сохранить нам жизнь.

Это правда, что я не хочу отдавать все, как он так часто делает. Но я начинаю понимать, что в равновесии есть сила. Жить не в черно-белом, а в сером пространстве между ними. Эгоистично и бескорыстно, в настоящем и в прошлом, в старой печали и во вновь обретенной радости – я могу чередовать их, внутри есть место для того и другого, и эта двойственность освободила моего брата от заключения и смерти. Это спасло моего друга и привело меня домой.

Я была неправа в тот день в лесу. Между Элосом и мной ничего не проясняется.

Я просто пришла, чтобы увидеть своего брата таким, какой он есть на самом деле – человеком с недостатками, таким же, как и я. Эта мысль должна была бы успокаивать, но сейчас она вызывает только разочарование.

Я проношусь мимо него, с горечью размышляя о том, как мой брат мог причинить мне боль больше, чем кто-либо другой.

Мы держимся у подножия гор, молча пробираясь на восток. Утреннее солнце светит прямо нам в глаза, не омраченное ни единым деревом. Земля здесь скорее коричневая, чем зеленая, неудобно открытая, и нет ни пения птиц, ни крошечных млекопитающих, снующих под ногами. Даже трава растет редкими кучками.

Там пусто. Немногим лучше, чем участок земли, отделяющий комплекс от опушки леса. Я впиваюсь ногтями в ладони, отметины в виде полумесяца прочно привязывают меня к Тилиану до сегодняшнего дня.

Удручающее бесплодие почвы, безусловно, отражает наше настроение. Я остаюсь впереди до конца дня, решительно шагая с тяжелым рюкзаком на спине. Он лежал на краю ущелья, куда его выбросило волнами, и я нахожу его присутствие успокаивающим. Напоминает, защищающую меня от задумчивых юношей позади.

Элос идет далеко позади нас. Обида и расстояние зияют между нами как черная дыра. Чувства кусачие и незнакомые. Он не возьмет назад свои слова, так же как я не могу исправить то, что сделала, я только довольна, что позволила ему задержаться.

Уэс держится всего в нескольких шагах, уверенно шагая теперь, когда звездная пыль залечила его раны, но он ничего не говорит. Смотрит вперед и… ничего. Все, что я получаю, это едва слышные слова благодарности, когда я передаю ему часть своей еды, большая ее часть в реке, и даже это всего лишь одно слово.

Это сущее мучение. Я страстно желаю восстановить близость между нами. Хочу, чтобы он заверил меня, что ничего не изменится. Но даже в своих мечтах я знаю, что это безумное желание. Вместо этого я использовала единственное лекарство для его брата, чтобы спасти его, и даже если он благодарен за свою жизнь, я все равно приговорила его брата к смерти. Мы оба сделали это, но сам он не делал выбора.

«Я готов на все ради Фина».

Не только отважившись отправиться в дикую местность, которая может убить его или приютить. Не просто отказавшись от пути, о котором он мечтал, и став офицером, чтобы его брат мог продолжать учиться и жить обычной жизнью.

Он принял бы смерть, когда она пришла за ним, и сохранил бы звездную пыль для Финли. Ему не нужно говорить мне, что он поступил бы именно так. Я знаю. Я не жалею о сделанном выборе, но я знаю.

Правда об этом и горькие обвинения Элоса запятнали то, чем мы стали.

Добраться до Древнего леса на следующий день – все равно что шагнуть в сон, который является искаженным зеркалом нашего первого путешествия.

Наше молчание такое же напряженное, как и тогда. Но на этот раз я не могу смотреть на Уэса, не чувствуя призрака его рук на моей талии, давления его губ на мои. Элос не швыряет в меня каштанами, только гнев и спокойное осуждение. Мое единственное утешение – в окружающем нас лесу, густом подлеске и древних дубах, обнимающих меня, как старых друзей. Трудно найти в этом утешение, как я делала раньше. Деревья и безопасность, которую они обеспечивают, все еще имеют значение, но два моих спутника позади имеют большее значение.

Небо начинает темнеть к тому времени, когда сквозь ветви появляются первые шпили замка Роанин. Это зрелище как тонизирующее средство для Уэса, который бросается вперед, как только замечает их. Пока я следую за ним, воспоминания о нашем последнем дне в замке всплывают на поверхность: король Жерар стоит во дворе, обхватив руками плечи своего старшего сына. Спина прямая, полная достоинства в печали. «Иди спокойно, сынок». Охранники стояли на страже, пока Вайолет отводила меня в сторону, доверяя мне. Вкратце я вспоминаю, что Уэс сказал о том, что его сестра хотела, чтобы я шпионила для них. Интересно, будет ли король Жерар более благосклонен к этой перспективе, как только мы сообщим наши новости.

Я понятия не имею, как встретиться с Финли и сказать ему, что я решила спасти другого. Мой друг, который назвал меня по имени задолго до всех остальных в замке. Тот, кто никогда, ни разу, не склонялся перед суевериями, как остальные придворные. Хуже того, есть шанс, что я вообще опоздаю ему что-нибудь сказать.

Несмотря на мою решимость изменить здесь все к лучшему, прежняя тревога покалывает мою кожу при мысли о том, чтобы пройти по этим коридорам, поэтому я с некоторым облегчением узнаю, что мы будем использовать секретную дверь, скрытую во внешней стене здания. Ту, через которую Финли провел меня почти месяц назад, когда мы сбежали от любопытных глаз замка в утро Предсказания. Уэс не хочет устраивать сцену.

– Я не имею в виду вас с братом, – уточняет он, когда видит мое лицо. Это самое большое количество слов, которые он произнес со времен реки. – Я имею в виду себя. Я был в отъезде некоторое время.

Конечно. Потому что он принц, и его появление вызовет настоящий переполох во всем замке. Это напоминание – еще один удар по всему, что мы построили. В дикой местности, где нет ничего, кроме неба и звездного света, чтобы защитить вас, легко размыть границы между королевским и оборотнем. Легко забыть.

Мы с Уэсом добираемся до опушки Древнего леса, и наконец в поле зрения появляется увитая плющом дверь. За ней возвышается северный фасад замка. К счастью, здесь нет дымящихся башенок или осыпающихся пятен; похоже, Джоул еще не добрался до Роанина. Когда Элос догоняет его через минуту или две, он выглядит белым как полотно, несмотря на свою браваду.

Я уверена, что замечаю дрожь в его руках, прежде чем он засовывает их в карманы.

Несмотря на гнев между нами, я твердо решила, что мы должны прогуляться по замку вместе. Предсказание или нет. Я делаю шаг в сторону Элоса, намереваясь взять его под руку; что бы ни было внутри замка, мы встретим это вместе. Как мы всегда делаем.