— Ваша похвала — самая высокая для меня награда.

— И кроме того… — Она посвистела пташке, и та залилась в ответ рассыпчатой трелью. — Что скажешь, если я предложу тебе больше, чем ты ожидаешь?

— Я отвечу — да.

— Не зная, о чем идет речь? А может, я попрошу тебя принести жертву?

— Я доверяю вам во всем.

— Нет бы тебе королем родиться!

Она посадила птичку на ветку.

— Я предлагаю тебе новую жизнь, в которой ты встретишься с дочерью и снова сможешь сражаться.

— Дева-Законоучительница… — Он снова упал на колени. — Я с благодарностью принимаю милости, которых не заслужил.

— Ловлю тебя на слове. А теперь переходим к жертвенной части. Ты станешь другим и не узнаешь свою дочь. И — мне нужен один из символов власти.

Дариус не понял, о каком символе идет речь, но предпочел не спрашивать.

— Я принимаю.

— Так сразу? И даже не хочешь обдумать?

— Спасибо, Дева-Законоучительница. Я принял решение.

— Так тому и быть.

Она подошла ближе и выпростала обе руки из-под покрывала. В этот момент вуаль приподнялась, открыв сияющее лицо. Свет был таким ярким, что Дариус не мог разглядеть ее черты.

Когда она обхватила его голову, он задрожал, напуганный ее силой. Эти хрупкие пальцы могли шутя свернуть ему шею.

— Дарю тебе новую жизнь, Дариус, сын Марклона. И в ней ты найдешь то, что ищешь.

Она прижалась к его губам, и он почувствовал, что разлетается на куски, как в момент смерти. Душа оторвалась от тела и воспарила ввысь.

Мистер Икс открыл глаза и увидел расплывчатые вертикальные линии. Решетка? Нет, ножки стула.

Он лежал на некрашеных сосновых досках. Под столом. Лицом вниз.

Попытка оторвать подбородок от пола удалась с трудом. Перед глазами все опять поплыло.

«Черт, голова болит, как будто в нее всадили топор…»

Память начала возвращаться. Сначала дрался с вампиром, потом получил по черепу и отрубился.

Пока слепой король лежал с простреленным брюхом, а его женщина скакала вокруг, мистер Икс кое-как добрался до минивэна и рванул из Колдуэлла в сторону гор. Чудом разыскав в темноте свой охотничий домик, он ввалился внутрь и потерял сознание.

Интересно, как давно он тут прохлаждается?

Сквозь маленькие окна было видно, как светлеет предрассветное небо. Уже наступило завтра? Хотя, скорее, послезавтра. Или вообще прошло несколько дней.

С трудом заведя руку за голову, лессер пощупал затылок. Рана начала затягиваться.

Собравшись с силами, он оперся на стол и попытался встать. Когда голова оказалась наверху, ему заметно полегчало.

Повезло. Обычно сильные травмы и стреляные раны выводят лессеров из строя. Не убивают, но калечат. Сколько было случаев, когда коллеги гнили по углам, не в силах прикончить себя ударом в грудь.

Мистер Икс посмотрел на руки, измазанные грязью и засохшей кровью слепого короля.

Он не считал свое бегство позорным. Это был, скорее, хитрый маневр по выводу полководца из сражения. Чтобы потом вернуться и нанести решающий удар.

Лессер опустил руки. До полного выздоровления далеко, необходимо связаться с бойцами. Безвластие опасно. Особенно для самого форлессера.

Дверь домика распахнулась. Он приготовился обороняться, но потом вспомнил, что для вампиров это время суток не подходит.

Темный силуэт заставил похолодеть черную кровь.

Омега.

— Я помогу тебе залечить раны.

Услышав, как затворилась дверь, мистер Икс содрогнулся.

Помощь Омеги страшнее, чем смерть.

— А что? И гробница недалеко — вполне подходящее место, — заявил Тор, подцепив с серебряного подноса солидный кусок ростбифа. — Спасибо, дружище.

Фриц поклонился.

Бэт бросила взгляд на мужа. Прошел только месяц, а он уже совсем поправился. Здоров и полон сил.

И все такой же огромный, высокомерный, любящий, невозможный и неотразимый, он сидел во главе стола.

Откинувшись на спинку стула, он взял ее руку и пощекотал большим пальцем ладонь.

Она невольно улыбнулась.

Когда Рэт пошел на поправку, они вернулись в дом ее отца, чтобы строить планы на будущее. Каждый вечер к ужину собирались братья. Фриц был на седьмом небе от такого количества гостей.

— Что ж, идея, по-моему, неплохая, — согласился Ви. — Место уединенное, дом каменный — никаких пожаров. Сигнализацию поставим. На окна — железные жалюзи, чтобы не облажаться, как в последний раз…

Он запнулся.

— И вроде там еще есть приличный подвал. Оборудуем тренировочный центр.

Рэйдж поддакнул:

— И места на всех хватит, не передушим друг друга, как пауки в банке.

— Это, скорее, зависит от твоего языка, чем от количества комнат, — хмыкнул Фури и потеснился в кресле, пустив на колени Бу.

— А ты, Рэт, как считаешь? — спросил Торман.

— Не мне решать. Все хозяйство Дариуса перешло к Бэт.

Он посмотрел на жену.

— Ну что, лилан? Пустишь братьев в свой дом?

«Свой дом». А сколько их теперь у нее, этих домов? Прожив всю сознательную жизнь в казенном жилье, Бэт с трудом привыкала к роли домовладелицы. Но ведь на нее свалилась не только недвижимость. Земля. Картины. Драгоценности. И чертова уйма денег.

К счастью, Ви и Фури просветили ее в отношении фондовой биржи. Провели тренинг по облигациям, векселям и прочим ценным бумагам. В денежных делах они оказались просто незаменимы.

Как и в прочих делах.

Бэт посмотрела на воинов.

— Я не откажу Братству ни в чем.

В ответ раздалось довольное урчание и звон бокалов, поднятых в ее честь. Зетист пить не стал, но в знак одобрения кивнул головой.

Она перевела взгляд на мужа.

— Может, нам стоит переехать туда вместе с ними?

— Ты уверена? — забеспокоился он. — Говорят, женщины любят жить в своем доме.

— Насколько я помню, этот тоже мой. Подумай, ведь это здорово, когда все твои советники и друзья рядом.

— Минуточку, — встрял Рэйдж. — Он обещал, что не заставит нас жить вместе с собой.

Рэт заткнул Голливуда взглядом и повернулся к жене.

— Ты действительно этого хочешь?

— Чем нас больше, тем лучше. Разве не так?