б) высокой интенсивностью использования самолетного парка, которая обеспечивалась четкой организацией снабжения боевых авиачастей горючим и боеприпасами;

в) высокой летной выучкой большинства немецких летчиков-штурмовиков и применявшейся последними эффективной оборонительной тактикой – накладывавшимися на посредственную подготовку большинства советских летчиков-истребителей и объективную сложность поражения пикирующего бомбардировщика (являвшегося на протяжении большей части войны основным немецким «самолетом поля боя») зенитным огнем и

г) высокой результативностью бомбовых, бомбоштурмовых и штурмовых ударов, которая достигалась как благодаря мощному бомбовому залпу пикирующих бомбардировщиков Ju87, эффективности авиабомб, использовавшихся штурмовиками и истребителями-бомбардировщиками FW190F и G и эффективному стрелково-пушечному вооружению FW190F и штурмовиков Hs129, так и благодаря высокой точности бомбометания Ju87 и пулеметно-пушечного огня FW190F и Hs129. В свою очередь, эта высокая точность обеспечивалась высоким уровнем подготовки немецких летчиков, большим боевым опытом значительной их части, а также едва ли не идеальной приспособленностью самолета Ju87 к нанесению высокоточных бомбовых ударов.

Вообще, в нашей литературе традиционно недооценивалась материальная часть немецкой «авиации поля боя». А между тем даже приспособленный к штурмовым действиям истребитель FW190 по своей боевой эффективности превзошел советский штурмовик специальной постройки Ил-2. В этой связи совершенно законным выглядит вопрос, поставленный М.Павловским: а нужен ли был немцам штурмовик типа Ил-2 (отсутствие которого в люфтваффе наши авторы рассматривали как огромный недостаток немецкой авиации)? Резонным представляется и ответ, который дает М.Павловский: нет, не был нужен196. И действительно, по мощи бомбового залпа если не все, то три четверти Ju87 и почти все FW190F превосходили Ил-2, по эффективности наступательного стрелково-пушечного вооружения свыше четверти Ju87 не уступали, а все FW190F и Hs129 опять-таки превосходили «горбатый»; Ju87 обеспечивал несравненно бóльшую точность бомбометания, а FW190F – не худшую... Более же мощное бронирование и лучшее (в двухместном варианте) оборонительное вооружение Ил-2 отнюдь не спасало эти самолеты от гораздо более высоких, нежели у Ju87, и несколько более высоких, чем у FW190F и G, удельных потерь – и не давало тут какого-либо преимущества перед Hs129.

К началу войны бомбардировочная авиация ВВС Красной Армии подразделялась на ближнюю – наносившую удары по войскам и другим объектам, расположенным в тактической и оперативной глубине, – и дальнюю, чьей задачей было воздействовать на глубокий тыл врага. В конце 1941 г. из ближней выделились ночная бомбардировочная и ночная легкобомбардировочная авиация; и ту, и другую, и третью впоследствии стали объединять под названием «фронтовая бомбардировочная авиация», которое мы и будем использовать ниже. Собственно, и анализу нами будет подвергнута лишь работа советских фронтовых бомбардировщиков (в том числе и дальних, использовавшихся в качестве фронтовых). Ведь советская дальнебомбардировочная авиация по своему прямому назначению использовалась в крайне ограниченных масштабах. Ночные налеты бомбардировщиков ДБ-3, ДБ-3Ф (Ил-4), Ер-2, Пе-8 и В-25 на промышленные объекты на территории Германии носили, по оценке немцев, «характер «булавочных уколов», не оказывавших особого влияния на ход войны»1. Слишком редко и слишком ничтожными силами (группами из нескольких машин, а то и вовсе одиночными самолетами) они проводились...

В 1941 г. основным дневным фронтовым бомбардировщиком ВВС Красной Армии был спроектированный под руководством А.Н.Туполева двухмоторный СБ, который начал поступать в авиачасти еще в 1936-м. К началу войны эти машины составляли до 84% самолетного парка ближней бомбардировочной авиации2. Почти исключительно в качестве фронтовых использовались в 41-м и дальние бомбардировщики, около 82% парка которых составляли к началу войны созданные под руководством С.В.Ильюшина двухмоторные ДБ-3 и ДБ-3Ф3, состоявшие на вооружении соответственно с 1937 и 1940 гг.

Эффективность боевой работы этих самолетов в 1941 г. оказалась весьма невысокой. Как уже отмечалось в части II, стопроцентно достоверными сведениями о результатах бомбовых ударов может располагать только сторона, подвергшаяся этим ударам; в данном случае – немецкая. А немцы – офицеры сухопутных войск вермахта, чьи свидетельства обобщил В.Швабедиссен, – отмечали, что «весьма эффективными» действия советских бомбардировщиков в 41-м были лишь «на некоторых участках фронта и в отдельные периоды времени». Участки эти находились на южном крыле советско-германского фронта, где с августа 1941 г. бои разворачивались в основном на обширных степных пространствах Восточной Украины, Северной Таврии и Крыма. На этой открытой местности немецкие войска были видны как на ладони, и советские бомбежки сумели причинить им «ощутимые потери» – в частности, на переправах через Днепр у Кременчуга и на подступах к Перекопу. Однако на северном и центральном участках фронта, подчеркивали немецкие эксперты, «обстановка была совершенно другой»4. В первые дни войны, писал, например, бывший командир 9-го армейского корпуса 4-й армии группы армий «Центр» Г.Гейер, мы часто видели русские самолеты – порой до 20—30 одновременно. Однако они не наносили нам большого ущерба. [...] До самого конца 1941 года мы удивительно мало пострадали от русских летчиков – несмотря на то, что очень многим из них удавалось сбрасывать бомбы и вести обстрел из бортовых пулеметов»5. Характерно и свидетельство воевавшего тогда в 6-й танковой дивизии 41-го моторизованного корпуса 4-й танковой группы группы армий «Север» Э.Рауса. 30 июня 1941 г., указывает он, налеты бомбардировщиков «замедляли работу» по сооружению моста для 6-й дивизии через Западную Двину у Ливани, «но не сумели помешать ей, хотя для отражения налетов имелись только 20-мм зенитные автоматы»; бомбардировщики «нанесли нам некоторые потери», «но в целом XLI танковый [так в тексте. – А.С.] корпус переправился через Двину, не останавливаясь и даже не задерживаясь».6 Правда, отдельных успехов советские бомбардировщики добивались и здесь. Так, 10 июля 1941 г. штаб немецкой группы армий «Север» доносил о больших потерях, понесенных 1-й танковой дивизией 41-го моторизованного корпуса 4-й танковой группы в результате многочисленных авианалетов7 (это была работа СБ из 2-й смешанной и 41-й бомбардировочной авиадивизий ВВС Северного фронта). А 28 ноября 1941 г. советские наземные войска подтвердили, что шестерка СБ 150-го скоростного бомбардировочного авиаполка 46-й смешанной авиадивизии ВВС Западного фронта прямым попаданием вывела из строя мост через канал Москва – Волга у Яхромы. Тем самым было застопорено продвижение 7-й танковой дивизии немцев, которая уже обходила Москву с севера... «Однако общее мнение немецких армейских офицеров от командиров батальонов до командующих группами армий сводится к тому, что налеты советских бомбардировщиков были не слишком интенсивными, имели слабый эффект и никак не замедляли немецкое наступление» на северном и центральном участках советско-германского фронта8.