______

Быстро расправившись с легким завтраком, она, не мешкая, поехала к Доку. Мэл специально так подгадала, чтобы иметь возможность сразу ему обо всем рассказать, однако, когда она вошла в дом, ее встретила полная тишина. «Хорошо, – подумала она. – Значит, пациентов еще нет». Она направилась к кабинету Дока, легонько постучала в дверь, а затем толкнула ее. Он сидел в кресле за своим столом, откинувшись назад, с закрытыми глазами. Хм. Значит, не спит днем, да? Она подошла поближе. Приятно было хоть раз полюбоваться на умиротворенного Дока.

Мэл уже собиралась уйти и подождать более подходящего времени для визита, но какое-то странное чувство заставило ее взглянуть на Дока поближе. Глаза у него были сжаты, лицо искривилось в гримасе, а цвет его лица был какой-то неправильный. Оно выглядело серым. Она наклонилась и сжала его запястье, пытаясь прощупать пульс. Он оказался учащенным. Мэл пощупала лоб Дока и обнаружила, что его кожа липкая от пота. Его глаза слегка приоткрылись, будто щелочки.

– Что с вами? – тревожно спросила она.

– Ничего, – с трудом ответил он. – Изжога.

«От изжоги не бывает учащенного сердцебиения и кожа не становится липкой от пота», – подумала Мэл. Она сбегала в смотровой кабинет за стетоскопом и манжетой для измерения давления и сразу вернулась обратно.

– Вы расскажете, наконец, или будем играть в угадайку?

– Я же сказал тебе… Все нормально. Через несколько минут я буду в полном порядке.

Мэл измерила его давление, хотя пришлось побороться, чтобы заставить пойти ей навстречу.

– Вы уже позавтракали? – осведомилась она.

– Да, недавно.

– И чем же? Яичницей с беконом? Сосисками?

– Нет, ничем таким меня не баловали. Проповедник сегодня готовил без особого энтузиазма.

Давление оказалось повышенным.

– Грудь не болит? – спросила она.

– Нет.

Она пальпировала Доку живот, пока он сидел прямо, хотя избыток жировой ткани не позволил ей нормально прощупать его внутренние органы. К тому же он хлопнул ее по руке, попытавшись оттолкнуть. Однако, когда она его прощупывала, застонал от боли.

– Сколько их у вас уже было? – требовательно спросила она.

– Сколько чего?

– Приступов. Вроде этого.

– Один или два, – пожал плечами Док.

– Не лгите своей милой маленькой медсестричке, – отчитала она. – Сколько это уже продолжается? – Она оттянула ему веки, чтобы увидеть глаза – они уже пожелтели. У него была желтуха. – Вы ждете, когда печень взорвется?

– Пройдет.

У него случился сильнейший приступ желчных колик, и у Мэл совсем не было уверенности, что проблема заключается только в этом. Ни минуты не раздумывая, она сняла трубку телефона и позвонила в бар.

– Джек, – сказала она, – зайди к нам, пожалуйста. Мне нужно отвезти Дока в больницу. – Сказав это, она повесила трубку.

– Нет! – возмутился Док.

– Да, – отрезала она. – Если вы будете со мной спорить, я скажу Джеку и Проповеднику, чтобы кто-нибудь из них взвалил вас себе на плечи и закинул в «Хаммер». Вашему животу сразу полегчает. – Она бросила взгляд на его лицо. – Как ваша спина?

– Ужасно. Это не очень хорошо.

– У вас желтуха, Док, – вздохнула она. – Мы не можем ждать. Подозреваю, что у вас криз желчных путей. Я собираюсь сделать капельницу, и мне не нужны лишние споры. – Не успела она ввести иглу, как в кабинет ввалились Джек и Проповедник.

– Мы перенесем его в машину, и я вас отвезу, – предложил Джек. – Что с ним случилось?

– Похоже на воспаление желчного пузыря, но Док молчит, как партизан. А это серьезная штука. У него повышенное давление, плюс ужасная боль.

– Это пустая трата времени, – запротестовал Док. – Само пройдет.

– Пожалуйста, не двигайтесь! – взмолилась она. – Я не хочу просить этих больших мальчиков, чтобы они вас скрутили.

Как только Доку поставили капельницу, она бросилась к шкафу с лекарствами, в то время как Джек с Проповедником встали у старика по бокам, помогая ему медленно выйти за дверь; Джек держал пакет с раствором Рингера у него над головой. Когда они добрались до «Хаммера», Мэл к ним присоединилась. Док уперся:

– Я туда не лягу.

– Мне кажется, вы должны…

– Не могу, – прервал ее он. – Я и сижу-то с трудом.

– Ладно, мы вытащим каталку и поднимем заднее сиденье. Я повешу спереди крючок для капельницы и сяду рядом с вами. Вы уже принимали обезболивающее?

– Я только-только проникся теплыми чувствами к морфию, – поморщился он. Джек поднял заднее сиденье, оставив каталку на крыльце. Док неуклюже забрался в салон. – У нас не хватает хороших лекарств, – пробормотал он.

– Сможете ли вы доехать до больницы без лекарств? Чтобы доктора там начали работать с чистого листа?

– Гхм… – простонал он.

– Если вы настаиваете, я могу кое-что предложить, но было бы лучше, чтобы в приемном отделении сами решили, чем вас обезболить. – Она вздохнула. – Я прихватила морфин.

Он взглянул на нее сквозь прищуренные веки.

– Сделай мне укол, – сказал он. – Боль просто ужасная.

Она вздохнула, достала из сумки пузырек и набрала шприц, вставив его прямо в капельницу. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы облегченно выдохнуть:

– А-а-ах…

– Вы уже консультировались с кем-нибудь по этому вопросу? – спросила она.

– Я сам доктор, девушка. И могу о себе позаботиться.

– О господи, – скривилась она.

– В Гарбервилле есть клиника, – бросил Джек, заводя машину. – Это ближе, чем больница Вэлли.

– Нам понадобится хирург, – объяснила ему Мэл.

– Я не лягу под нож, – возразил старик.

– Любите рисковать?

Больше она ему ничего не сказала.

Док Маллинз под действием наркотика немного расслабился, что было хорошо, поскольку поездка заняла больше часа, даже с учетом быстрой и умелой езды Джека. Проблема была не столько в расстоянии, сколько в самом пути – окружная дорога, которая соединялась с шоссе, вся была в изгибах и поворотах, ехать им приходилось медленно. Мэл смотрела в окно, вспоминая самую первую ночь, когда она ехала по здешним местам, напуганная этими резкими изгибами и поворотами, крутыми спусками и не менее крутыми подъемами. Теперь, когда Джек управлял «Хаммером», она чувствовала себя гораздо комфортнее. Вскоре они выехали из холмов и понеслись по долине. Сосредоточившись на Доке, Мэл не могла полностью оценить красоту проносящихся мимо пейзажей. Однако она задумалась над тем, что каждый раз, путешествуя по округе, поражается ее красотам, как будто видит впервые.