— Верно, только ближайшая ярмарка не раньше выходных. Так что лучше держитесь меня. Поверьте, телефонную связь могут восстановить за несколько минут… Оставайтесь, расслабьтесь под искусственным солнцем.

Сама идея дополнительных солнечных ванн в Неваде, среди пустынь, казалась Берку довольно сумасшедшей. Но он не стал распространяться на эту тему. Его взгляд зацепил сотовый телефон под стеклом витрины.

— Вы и мобильниками торгуете? — с невольной усмешкой спросил он.

— Это только похоже на мобильник. На самом деле это хорошо замаскированный электрошокер. Сто восемьдесят тысяч вольт.

— И как действует?

— Нажимаете кнопку, касаетесь человека — и нет человека. — Девушка рассмеялась. — Я шучу. Просто вырубает на несколько минут. Надежно. Кстати, могу продать вам прямо сейчас. Электрошокер не входит в список смертоносного оружия.

После восьми часов езды по нормальному шоссе заканчивать путешествие пришлось по ухабистой грунтовой дороге.

Берк въехал в Джунипер под сумерки, в десять вечера. Городок оказался еще большей дырой, чем обещала карта. Два больших бревенчатых сруба друг против друга и россыпь трейлеров вокруг. В одном срубе был супермаркет, который смотрелся далеко не супер. В другом находились почта и бар со зловещей вывеской: «Ушат крови».

Названием и видом салун напоминал вампирский притон из фильма Квентина Тарантино. Однако другого питейного заведения в городке не было, а Берку не терпелось промочить горло.

«Ушат крови» был из тех баров, что оформлены в соответствии с прихотливым вкусом их эксцентричного хозяина. На стойке неутомимо качала лапой азиатская фарфоровая кошка. Коллекция пластиковых лошадок пылилась на полке над стрелкой, которая показывала, где туалет. По стенам были расклеены сотни почтовых открыток, а к телевизору приделаны оленьи рога.

В одном углу четверка мужчин играла в покер, в другом почти лысая старушка вяло теребила игральный автомат. Хозяин, в военном камуфляже, протирал полотенцем стаканы.

Берк подошел к стойке, поздоровался и попросил пива.

— Бочковое «Сьерра-Невада». В бутылках «Бад», «Бадлайт»…

— «Сьерра-Невада», — быстро вставил Берк. Он так устал, что сорта его не интересовали. Дико хотелось спать. Лишь на второй кружке вновь зашевелилось желание играть в детектива.

— Вы, часом, не знаете человека по имени Джек Уилсон? — спросил он у бармена. — Вроде как в ваших краях живет…

Бармен воинственно прищурился:

— А кто им интересуется?

Берк не успел рта открыть, как от покерного стола один из игроков добродушно крикнул:

— И охота тебе, Денни, джентльмена вопросами тормошить! Будто тебя колышет, кто Уилсоном интересуется! Ты Уилсону что, друг?

— Для порядка спрашиваю, — с достоинством огрызнулся бармен. — Мне интересоваться позволено. А тебе соваться незачем!

Бармен повернулся к Берку, и тот жестом попросил третью кружку.

— Доброе пивко, само пьется… Позвольте представиться: Майкл Берк. Насчет Уилсона любопытствую по просьбе его приемной матери. Она тяжело больна и просила его разыскать.

— А не врете?

— Чтоб я сдох. Она живет в Фаллоне, недалеко от озера Пирамид. Знает только почтовый ящик Джека Уилсона, а не адрес. Я взялся пособить.

— Этот Уилсон тут уже три-четыре месяца.

— Строит паланидарий! — ввернул кто-то от покерного стола.

— Не планетарий, а обсерваторий, — солидно возразил бармен.

— Какая разница?

— Большая разница, дурья башка!

Как ни хотелось Берку ускорить процесс добычи информации, приходилось подстраиваться под здешний ленивый темп.

— Небось наш звездочет как раз сегодня звезды обсервирует, — продолжала «дурья башка» за покерным столом. — Сегодня день летнего солнцестояния. Самый длинный в году.

— Это значит, олух, что сегодня самая короткая ночь, — строго поправил бармен. — Для астронома худший день в году.

— Сам ты дурак! Солнце тоже звезда! И сегодня ею можно любоваться дольше всего!

Другие игроки смехом поддержали своего.

— Ты мне еще поговори! — взвился бармен. — Мигом вылетишь на улицу, зубоскал чертов! — Он снова повернулся к Берку: — А у приемной матери разве нет его телефона? Ладно, это ваши дела. Отсюда до богатенького астронома миль шестьдесят. Если не лень, езжайте. Места красивые, самая середка заповедника. — Бармен положил на стойку карту. — Доедете до этой развилки, там, для ориентира, стоит раздолбанный голубой трейлер, на нем розовые фламинго нарисованы. От фламинго возьмите влево. Дорога пойдет в гору, круче и круче, и миль через пятнадцать увидите ворота в чистом поле и усадьбу. Это и есть «Ленивые пчелки». Заблудиться не бойтесь, другого жилья поблизости нет. И дорога одна. Какая у вас тачка?

— «Ниссан».

— Внедорожник?

— Нет.

— Но привод хотя бы на четыре колеса?

— Обычный седан.

Бармен присвистнул.

— Отчаянный вы парень. Ночью, да на такой рахитичной машине… Ладно, выпьете еще пинту на дорожку? Для храбрости.

— Не на дорожку, а на козью тропу! — ввернул от покерного стола все тот же зубоскал.

Все расхохотались. Даже Берк рассмеялся.

Джунипер, Невада

21 июня

Берк обнулил счетчик пути и нажал на педаль газа.

Ехать пришлось медленно. Грунтовая дорога была так размыта дождями, что даже двадцать пять миль в час воспринимались головокружительной скоростью и требовали предельного внимания. Страшно хотелось пить. Эх, не сообразил запастись водой!.. Что и говорить, паршиво он подготовился к концу света, который уже не за горами. Точнее, находится в процессе подготовки на второй горе слева от раздолбанного голубого трейлера с розовыми фламинго…

Кое-как одолев тридцать миль, Берк начал зевать. Он включил радио. Не помогло. Пару раз Берк уже ронял голову на грудь, но очередной ухаб приводил его в себя. Выход был один — опустить окно.

Сработало тут же. Ледяной воздух пустыни окатил лицо как водой. Стало шумно, зябко и пыльно, но сейчас дискомфорт только помогал бороться со сном. Звезды были видны во всей их красе. Млечный Путь разлетелся по небу как серебристая свадебная вуаль.

После трех часов езды Берк стал внимательнее смотреть по сторонам в ожидании увидеть голубой трейлер с розовыми фламинго. На душе у него было неспокойно. Внезапно появиться на ранчо, конечно, не получится. Даже если последний отрезок пути ехать с выключенными фарами (что на горной дороге граничит с самоубийством), то его выдаст шум. Среди ночи шумный старенький «ниссан» подобен горной лавине.