Они вышли в город и попробовали найти конюшню, но, похоже было, здесь не держали скаковых лошадей. Пообедать решили в крохотном ресторанчике на площади, обсаженной деревьями; птицы с криками порхали с ветки на ветку. Обед был безупречным, но Николас почти не ел; он чувствовал, что ему нужно подвигаться.

После обеда они продолжали бесцельно бродить по городу, сворачивая с широких центральных улиц в маленькие переулки с их пестрыми лавчонками, густыми ароматами и шумными покупателями.

В гостиницу возвратились вечером, когда уже смеркалось. Туман развеялся, и кобальтовый небосвод казался далеким и чистым. Николаса ожидала записка от Сайго: он обещал прийти к ужину.

— Сколько мы здесь пробудем? — спросила Юкио, когда они переодевались; дверь между их комнатами оставалась открытой.

— Не знаю. Я об этом не думал. А что?

— Я хочу уехать отсюда. Больше ничего.

— Но мы только что приехали.

— Знаю, но мне кажется, будто мы тут уже целый год. Странный город.

Николас рассмеялся, натягивая брюки.

— Просто тебе здесь не нравится... Но, послушай, мы же далеко от воды. — Он улыбнулся. — И я никак не смогу упасть за борт.

Юкио тоже улыбнулась, но довольно неуверенно.

— Да. Конечно. Но разве ты не заметил? Здесь какой-то странный воздух, как после пожара.

— Это из-за нефтеочистительного завода, — объяснил Николас. — А может, это гора Асо. Я никогда раньше не был возле вулкана. Говорят, на Хоккайдо тоже есть вулкан.

Сайго пришел в начале седьмого. Николас открыл ему дверь.

— Что ж, Николас, я не... — Взгляд Сайго оторвался от глаз Николаса и скользнул за его плечо; лицо гостя внезапно побелело. — А она что здесь делает? — прошипел Сайго.

Николас обернулся.

— Юкио? Она решила поехать со мной. Разве ты не знал?

Действительно, откуда он мог знать? Сайго сверкнул глазами и сердито уставился на Николаса.

— Ты ведь нарочно это подстроил?

— О чем ты?

— Ты прекрасно знаешь. Не лги мне, Николас Она тебе все рассказала.

Николас ощутил тепло ее тела у себя за спиной.

— Я ничего ему не говорила, — ледяным тоном произнесла Юкио. — Но теперь, когда ты ведешь себя как обиженный мальчишка, — теперь ты сам, пожалуй, должен рассказать.

— О чем рассказать? Эй, погоди.

Сайго начал обходить его и приближаться к Юкио. Николас встал на его пути, уперевшись левым плечом в дверь. Юкио отступила в глубь комнаты.

— Лучше расскажи, что все это значит. Сайго услышал в голосе Николаса скрытую угрозу и почувствовал, как у него от ярости вскипает кровь. Он сделал едва заметное движение правой рукой.

Николас молниеносно подставил предплечье, и рука Сайго безжизненно повисла. Они находились очень близко друг к другу, и Сайго решил ударить ногой в колено противника. Николас стоял у дверного косяка, и от такого удара его колено разлетелось бы на мелкие осколки. Но он успел отступить, и нога Сайго с громким треском врезалась в дерево.

Прежде чем Николас сообразил, что происходит, Сайго развернулся и бросился в коридор. Николас молча погнался за ним. Юкио подскочила к двери.

— Николас! — закричала она и не раздумывая побежала вслед.

* * *

Рыба-бабочка повисла у дна аквариума; ее крошечный рот открывался и закрывался, словно она пыталась съесть что-то за стеклянной стенкой. Пара проплывавших мимо гурами оторвала ее от этого сосредоточенного занятия, и бабочка укрылась за водорослями, которые медленно качались в потоке поднимающихся пузырьков.

Они стояли в глубокой тени арки. На улице было тихо, и отчетливо слышался каждый шаг редких прохожих.

— Чего ты ждешь?

— Тише. — Николас считал про себя: “Двенадцать, тринадцать, четырнадцать”.

Из-за угла показалась молодая пара. Николас быстро посмотрел на мужчину и снова стал наблюдать за входом в магазин аквариумных рыбок, куда несколько секунд назад вошел Сайго. “Двадцать один, двадцать два, двадцать три”. Досчитав до тридцати, он взял Юкио за руку и перевел через улицу.

В задней части магазина тихонько звякнул колокольчик. Это было узкое помещение с голым дощатым подом; стены скрывались за стеклянными аквариумами разных форм и размеров. Только один или два из них были сухими и пыльными.

Перед стеной, на которой были выставлены фильтры, прозрачные пластмассовые трубки и коробки с сухим кормом, на высоком табурете сидел худой старик с лицом серым, как вчерашний туман. Больше в магазине никого не было.

— Здесь есть черный ход? — спросил Николас.

— А? — Старик недоуменно поднял глаза. — Да, но...

Николас и Юкио уже прошли мимо него и, миновав короткий темный коридор, вышли через маленькую дверь. Они оказались в тускло освещенном дворике с одним выходом.

Николас и Юкио снова увидели Сайго только в следующем квартале. Он отчаянно петлял, и один раз, когда они, казалось, его уже упустили, у Николаса выступил пот на лбу: он подумал, что второго такого случая не представится. Но им повезло. Они заметили его в небольшой шумной толпе у газетного киоска, прямо перед собой. Трудно было сказать, случайность это или ловкий маневр. Но вопрос был в другом: почему вообще Сайго пытался ускользнуть.

По небу плыла бело-голубая полная луна, огромная, как бумажный фонарь, предвестник зимних холодов. Плотные, словно шторы, облака искажали ее свет. Николас вынужден был то и дело останавливаться, чтобы оценить расстояние до быстро удалявшейся черной фигуры.

Один раз Сайго обернулся; его лицо мелькнуло бледным пятном в свете луны, и Николас рывком затащил Юкио в подъезд. Он слышал ее учащенное прерывистое дыхание и громкие удары собственного сердца.

Когда силуэт Сайго начал растворяться в глубине темной улицы, Николас схватил Юкио за руку, и они снова пошли. Неожиданно Сайго скользнул в узкую дверь довольно неказистого деревянного дома без окон. Исчез как ночной зверь.

Несколько мгновений Николас, удерживая Юкио, стоял совершенно неподвижно в глубокой тени.

— Пойдем, — сказал он тихо, и они пересекли улицу. На фасаде здания не было никакой вывески и никакого звонка. Ничего. Металлическая дверь, покрытая темно-красной эмалью. Николас взялся за медную ручку, почти не сомневаясь, что дверь будет заперта, но она легко открылась.

Они оказались в большом вестибюле, в центре которого была широкая металлическая лестница. Ни на первом, ни на втором этажах Николас и Юкио не обнаружили никаких дверей — ничего, кроме свободного пространства.

В здании било тихо, если не считать каких-то необычных вибраций, доходивших через грубый дощатый настил обширных пролетов.