становятся яркими полноценными личностями, только если жизнь бьет по ним очень уж сильно. В иных обстоятельствах они продолжают искать себя — или спиваются, что тоже вариант. Николай надеялся, что эту девочку ему удастся направить в нужную сторону.

Щелкнула дверная ручка, предупреждая, что кто-то собирается нарушить его уединение. Хотя понятно, кто — Вера. Больше никого в доме не было. Когда Николай проходил гемодиализ, Гарик даже в дом не заглядывал. Его страх сказать или сделать что-то не то был почти суеверным, и это смешило бы — вот только в такие дни у Николая просто не было сил смеяться. Он воспринимал чудачества ученика с определенным уважением, ведь в их основе лежал страх навредить.

Матвей относился к процедуре спокойней, иногда приходил, чтобы отвлечь Николая разговором. Однако сегодня его можно было не ожидать, он все еще злился из-за того, что, если задуматься, его не касалось. Николай готов был деньги поставить на то, что ближайшие сутки его старший ученик проведет или в спортзале, или в библиотеке, у каждого свои проверенные способы снимать стресс.

А вот жена частенько навещала его во время диализа — проверяла, как он, помогала, если нужно, старалась развлечь. Николай надеялся, что у него получается выглядеть достаточно бодрым, хотя сил на это оставалось все меньше.

— Ты как? — тихо спросила Вера. — Может, позвоним доктору?

— Не нужно.

— Ты не видишь то, что вижу я…

— Зато я знаю, что я чувствую, внутри все не так уж плохо. Не спеши грустить, красавица, я тебе еще изрядно нервы помотаю! Пока что все в порядке… Лучше расскажи мне, что думаешь про нашу сообразительную девочку.

Многие его знакомые считали, что он намеренно женился на женщине намного глупее себя, чтобы им всегда кто-то восторгался. Как же иначе? Без высшего образования, простая повариха, улыбается все время — очевидно, что дура дурой! Изысканные леди не лыбятся.

Николай никого никогда не переубеждал. Его волновало мнение очень немногих людей, а они как раз знали правду. Вера всю жизнь занималась только тем, что было ей интересно. Тратить несколько лет на образование, которое она все равно не использует, она не собиралась, поваром оказалась талантливым, а главное, она легко изучала новое и порой превосходила тех, кто с порога потрясал дипломами. Прожив с Николаем больше сорока лет, она сама стала бы полноценным психологом, если бы захотела.

Она не хотела, но с готовностью помогала ему с учениками. Вот и теперь она не спешила лепить на Таису ярлыки вроде «симпатичная милашка» или «старательная малышка». Вера подошла ближе, заняла стул, который всегда оставался в этой комнате специально для нее.

— Сложно сказать, — вздохнула она. — Девочка очень… непростая.

— Человек с нужными мне данными и не может быть простым.

— Это понятно, но я беспокоюсь, Коля. Чтобы из такой девочки слепить что-нибудь путное, нужно много сил. Ты уверен, что…

Она все же запнулась, испугалась его обидеть. Хотелось ободряюще улыбнуться, да не получалось. Дни сеансов давались ему все тяжелее.

— Уверен, что меня еще достаточно? — устало произнес Николай. — Честно? Не знаю. Но я успею начать, на это время есть.

— Зачем? Прости, если очень резко, но мне нужно знать. В чем-то я согласна с Матвеем: можно было подобрать соискательницу получше. Да, ты уже не работаешь в университете, так ведь многие твои друзья работают! Ты мог бы попросить их дать кому-нибудь рекомендацию, это значительно упростило бы тебе жизнь.

— Да, если бы я собирался взять ученицу, я бы так и поступил. Но я не собирался. Идея появилась сама собой.

— Вот теперь мы дошли до главного, — усмехнулась Вера. — Идея у него появилась… Дело ведь не в самой девочке, да? Она не нуждается в тебе так, как нуждались остальные. Если бы ты не согласился, она бы не сдалась и все равно стала профайлером. Или сдалась бы — потому что это действительно ее привычка. Но ты не был ей необходим… Так почему же?

Ему нужен был отдых. Сейчас утомляли даже слова, тело казалось слабым и непривычно тяжелым, будто свинцом налитым. В такие моменты лучше было не вспоминать, на что он был способен раньше, слишком уж больно ранили такие воспоминания.

В комнате для диализа не было зеркал, и даже окна закрывала специальная матовая пленка. Николай не хотел лишний раз видеть то, во что превратился.

Он несколько минут пролежал с закрытыми глазами, надеясь, что жена сжалится и уйдет. Однако Вера осталась на месте, значит, ей действительно нужен был ответ.

— Преимущества этой девочки как раз в том, что ты считаешь ее недостатками. В ее сытом детстве, психике, не знавшей серьезных ударов, ее эмоциональной стабильности. Я увидел ее и понял, что мой третий ученик должен быть именно таким.

— Я бы не сказала, что она отличается непробиваемой носорожьей шкурой…

— Нет, и не должна. Профайлер обрастает шкурой разве что с опытом, от природы непробиваемые люди куда менее склонны к эмпатии, чем предполагает наша профессия. Но Таиса, она… скажем так, она достаточно молода, сильна и здорова, чтобы держать удар. Я надеюсь, что после определенной подготовки она научится делать это мастерски. Мне нужен был нормальный здоровый человек, Вера, а не очередной подранок, которого я вытащил прямо из могилы.

— Для чего нужен?

— Об этом я пока говорить не готов.

— Уж не связано ли это с тем, что Матвей уже почти год как отказался от терапии? — поинтересовалась Вера. — Уже очевидно, что она — раздражающий фактор, постоянный стимулятор гнева.

В такие моменты он даже жалел, что женился на умной женщине. Николаю хотелось просто свернуть этот разговор — или соврать ей, тоже вариант. Но совесть не давала сделать ни того, ни другого.

— Я не могу сказать, что дело только в этом. Хотя ты угадала верно, это тоже важно.

— Дурацкая стратегия, — покачала головой Вера. — А то ты не знаешь Матвея! Если этот баран упрется рогом, его даже танк с места не сдвинет. Переехать может, сдвинуть — нет. Лучше прекрати сейчас, эта девочка не предмет, чтобы ее использовать!

— Она получит то, что хочет, — жестко указал Николай. — То, о чем попросила. Все остальное ее не касается. Что же до Гарика и Матвея… Я не собираюсь силой сдвигать их обоих. Я сделаю так, что они сдвинутся сами.

— В смысле?

— Ты помнишь Олега Наумова?

Вера на секунду замерла, сбитая с толку такой резкой сменой темы, задумалась, медленно кивнула. Конечно, она помнила Олега. Он годами был другом семьи, заезжал в гости, как его