14 июня Сорбонна, Школа изящных искусств и театр «Одеон» были очищены полицией, а уборщицы-эмигрантки обработали их дезинфицирующими средствами. Горожане, которым не было известно о лежащем в основе всего историческом процессе, с удивлением узнали, что правительство намеревалось удовлетворить главные требования студентов. Во время личной встречи с деканом Нантера новый министр образования Эдгар Фор наметил в общих чертах новую политику умиротворения протестующих путем расширения их доступа к капиталу: «Дайте им денег, и они заткнутся».

Еще тогда, когда эти постановления были только в проекте, производители изменяли позицию своих брендов, чтобы учесть изменения в покупательской среде. Специальный выпуск журнала Elle (17 июня) поздравил студенток с их «удивительной храбростью» и подчеркнул растущее значение согласованности действий: «Мы хотим принимать гораздо большее участие в ваших сегодняшних проблемах и тревогах о завтрашнем дне и чтобы вы участвовали в решении наших проблем».

Студентки принимали участие главным образом в раздаче брошюр, организации детских яслей, а также позировали для телеоператоров, лежа без сознания на земле. Немногие из них метали камни, и никто из них не появился на телеэкране в качестве вождя бунта. Однако то, как с ними обращались представители сил правопорядка, дало им чувство гражданской значимости и права потребителей. На плакате, нарисованном в Школе изящных искусств, озаглавленном «Красота на улице», была изображена молодая женщина, с яростью бросающая булыжник, со стройными ногами в брюках и мужском полупальто по колено с разлетевшимися полами. Этот очаровательный символический рисунок предвосхитил моду, которая особенно проявится в летних коллекциях Ива Сен-Лорана, который посвятил свою коллекцию полупальто и курток с бахромой студентам мая 1968 г.

Май 1968 г. стал символом личной свободы и банкротства патерналистской геронтократической системы. Однако важно помнить, что в самой крупной манифестации народных настроений в мае 1968 г. студенты не участвовали: когда генерал де Голль вернулся в Париж 30 мая, более полумиллиона людей прошли по Елисейским Полям. Эта огромная демонстрация поддержки голлистского режима была организована самими голлистами, но число пришедших сильно превзошло ожидания. В последовавших всеобщих выборах голлисты завоевали сокрушительную победу. Партии левого крыла никогда не получали такой маленькой доли голосов.

Вскоре после этих событий декан Нантера увидел, как на территорию университетского городка прибывают огромные партии мебели и учебного оборудования. Затевались гигантские проекты невообразимой стоимости. По всей территории студгородка стали появляться кафетерии и лингафонные кабинеты, и строители, которые их возводили – в огромной степени за государственный счет, – открыто шутили насчет своего неминуемого раннего ухода на пенсию. Человеку, не знакомому с динамикой движения капитала и долгосрочным ростом, это могло показаться только расточительством. Это было слабым утешением декану, которому министр образования сказал, что не нужно задавать никаких вопросов о расходах на образование до 1970 г.

Вопросы

• Каким образом студенческие беспорядки в мае 1968 г. привели к самой мощной в истории Франции народной демонстрации в поддержку существующего режима?

• Изменилась ли повседневная жизнь после событий мая 1968 г.?

• Были ли студенты правы в том, что видели в экзаменах орудие репрессивного иерархического общества?

• Обобщите выводы из вышеприведенного анализа.

В мае 1968 г. дети представителей буржуазии спровоцировали бунт пролетариата. Бунт принял две формы: а) яростного протеста сил правопорядка, который превратил их во врагов народа; б) всеобщей забастовки, которая бросила вызов профсоюзным лидерам и привела к расколу между профсоюзами и рабочими.

Последствия этого были таковы: а) быстрое улучшение условий жизни и обслуживания молодых представителей буржуазии; б) дискредитация образовательных методов, не ориентированных на потребление; в) обесценивание возраста как маркера общественного положения; г) публичная поддержка капиталистических устремлений со стороны профсоюзных лидеров; д) успешное устранение коммунистической партии из французской политики.

• Опишите наследие мая 1968 г. в свете опросов общественного мнения.

После мая 1968 г. 62 процента французов объявили себя «вполне удовлетворенными» жизнью вообще; скорее удовлетворенными, нежели нет общественными отношениями, жилищными условиями и работой и лишь едва удовлетворенными досугом – возможно, это признак большей покупательской осведомленности. Только 32 процента опрошенных назвали себя пессимистами (16 процентов не знали или, быть может, не хотели думать об этом). Больше людей в возрасте от

15 лет до 21 года были счастливыми в 1969-м, чем в 1957 г.; 71 процент людей чувствовали себя «свободными», делая покупки, либо потому, что у них была достаточная покупательная способность, либо потому, что ассортимент товаров соответствовал их желаниям; 77 процентов считали себя счастливцами, потому что живут в конце 1960-х гг.

В 2008 г. большинство людей, участвовавших в опросах общественного мнения, считали, что май 1968 г. революционизировал французское общество, особенно в областях равенства полов и прав рабочих, и что этот бунт сделал правительство более ответственным перед общественным мнением. Когда респондентов попросили назвать лозунг мая 68-го, который в наибольшей степени соответствует сегодняшнему дню, почти половина из них выбрала лозунг «Запрещено запрещать», тогда как лишь 18 процентов проголосовали за лозунг «Будьте прагматиками: просите невозможного».

Это была сцена, которую могли взять из журнала комиксов, – какое-то нелепое графическое скопление, навязанное городу каким-нибудь автором комиксов, страдающим манией величия, с безграничным бюджетом и скверным чувством юмора.

Министр финансов только что вышел после встречи в Лувре. Он взглянул на улицу, протянувшуюся на запад-северо-запад; у него отвисла челюсть, и он сказал себе: «Что это за чертовщина?!»

Что-то тонкое и вертикальное разделило его глаз пополам. Потом к отвратительному образу прикрепилось воспоминание, и он подумал: «Да, оно должно было быть большим, но не настолько же…» (Слишком высоким, чтобы художник смог вместить это в глазное яблоко.)

Если на него посмотреть сзади, то он сам был довольно высоким: широкоплечий, легкая сеть морщин вокруг шеи, лысина; стиль скорее английский, нежели бросающийся в глаза. Но это… (Казалось, это торчит из его макушки.) Никому не удастся не заметить это. Он стоял на одном конце священной линии, по которой ориентировались парижане: Лувр, Обелиск, Триумфальная арка – стрелка компаса цивилизации. Историческая Великая Ось была тонкой прямой линией в центре земного шара: в одном направлении Великая пирамида Гизы, в другом – остров Манхэттен. А теперь на этом пути – громадная башня: Ла Тур ГАН – такая высокая, что никогда не будет выглядеть строго перпендикулярной.