Таким образом, для внутренней торговли предвоенной России была характерна неоднородность. В крупной торговле зачастую применялись такие передовые формы, как синдикаты, акционерные компании и паевые товарищества; развивалась биржевая торговля, в том числе специализированная. Однако значительная часть даже крупной торговли осуществлялась вне биржи. Сохраняли значение ставшие анахронизмом в Западной Европе ярмарки, подавляющее большинство которых было мелкими торжками. Розничная торговля довоенной России отличалась от оптовой низким товарооборотом, слабым развитием торговой сети и ее неравномерным размещением по стране, отсталостью организационных форм.

Война нанесла ущерб всем отраслям экономики России, в том числе и внутренней торговле. В результате военной мобилизации промышленности целые отрасли народного хозяйства, которые раньше ориентировались почти исключительно на массовый рынок, перешли к выполнению военных заказов. В чрезвычайных обстоятельствах военного времени, характеризовавшихся спадом промышленности и сельского хозяйства, перед правительством возникла проблема регулирования товарооборота и распределения сырья и заказов для нужд обороны. Актуальным стал вопрос: в какой степени и до каких пределов можно использовать торговый аппарат, существовавший в довоенное время. В областях, имевших первостепенное значение для снабжения армии, правительство сделало выбор в пользу использования возможностей форм распределения, сложившихся в России в начале XX в. в частном секторе экономики.

Самым крупным игроком на российском рынке металла был синдикат «Продамета», который к 1914 г., объединив около 90% металлургических заводов страны (кроме уральских), контролировал сбыт свыше 85% общеимперского производства черных металлов. Ресурсы синдиката были в полной мере использованы правительственными органами в ходе войны. «Продамета» (а также синдикаты «Кровля» и «Медь»), наряду с представителями военного ведомства, общественных и предпринимательских организаций (Земский и Городской союз, Советы съездов горнопромышленников Урала и Юга России и др.) вошли в состав Металлургического комитета при Особом совещании по обороне, утвержденного военным министром А.А. Поливановым в декабре 1915 г. Эта организация при размещении заказов на металлургическую продукцию использовала учетно-распределительный аппарат «Продамета». Роль синдиката в обороте металла в стране подчеркивает то обстоятельство, что когда летом 1916 г. Особое совещание по обороне издало постановление, обязывавшее металлургические заводы производить продажу продукции только по специальным удостоверениям, в которых указывалось, что предприятие работает на военные нужды, выдача этих документов была поручена «Продамете».

Опыт частного аппарата производства и распределения был использован правительством и в текстильной промышленности. По инициативе московских предпринимателей, членов созданного в 1906 г. при московской бирже Общества хлопчатобумажных фабрикантов московского района, в июле 1915 г. были организованы при Министерстве торговли и промышленности «особые для хлопчатобумажных и суконных фабрик комитеты» (впоследствии были учреждены льняной, джутовый, бумажный, кожевенный комитеты). Хлопковый и суконный комитеты должны были регулировать цены на хлопок и шерсть, распределять сырье между предприятиями, контролировать эффективность их работы и качество выполнения военных заказов. В состав этих учреждений входили представители правительства и отраслевых предпринимательских организаций. Как отмечал предприниматель П.А. Бурышкин, «первоначально состав комитета хлопкоснабжения состоял, если не считать правительственных чиновников, из представителей промышленности, как производства и очистки хлопка, так и его обработки (прядильщиков). По мере того как расширялись функции комитета, его состав увеличивался за счет включения представителей дальнейших стадий хлопчатобумажного производства. Были введены представители ткацких фабрик, обделовальщиков, аппретурщиков и т. д., но представители торговли введены не были».

По оценке А.Л. Сидорова, «ни в одной другой отрасли промышленности мы не видим такой широкой компетенции комитета, как в текстильной». Все сделки на сырье были поставлены под контроль комитета, а соглашения предпринимателей выше или ниже назначенной цены были объявлены недействительными. Ни одна партия хлопка не могла попасть к потребителю, минуя комитет. Со временем полномочия комитета были расширены, и он превратился в орган, который полностью регулировал хлопчатобумажную промышленность, распределял военные заказы, устанавливал цены, распределял хлопок.

Была очевидна попытка найти баланс между интересами государства и представителями частного капитала. С одной стороны, предприниматели были крайне заинтересованы в деятельности комитета, который обеспечивал поставку фабрикантам сырья по твердым ценам, разрешая сбыт продукции на частный рынок по ценам свободным. При этом сохранившийся частный аппарат производства и распределения находился под государственным контролем. В результате деятельности комитета по распределению хлопка к концу 1915 г. почти все предприятия были обеспечены в размере годовой потребности, а к весне 1916 г. запасов хлопка в стране было около 16 млн. пудов. В результате к февралю 1917 г. текстильная промышленность, почти целиком работавшая на казну, не имела серьезных перебоев в снабжении хлопком и поддерживала производство на уровне 80–100% от довоенного уровня.

Для обеспечения выполнения государственных заказов правительство шло на намеренное сокращение емкости частного рынка: в конце июля 1916 г. была запрещена свободная оптовая продажа тканей на частный рынок, вскоре установлены и цены для частного рынка (но только для тканей казенного типа), был регламентирован список оптовых торговцев. Ориентация текстильной промышленности на удовлетворение нужд армии привела к острому дефициту товаров массового спроса, который значительно обострился в силу транспортных проблем внутри страны. Массовый рынок испытывал дефицит в шерстяных тканях, которые в условиях сокращения производства направлялись почти исключительно на снабжение армии. Из продажи исчезли льняные ткани, так как до 80% продукции льнообрабатывающих предприятий использовалось для нужд армии. По данным Московского биржевого комитета, к концу 1915 г. «полный недостаток товара на рынке и дороговизна его вызвали… усиленную ликвидацию мануфактурных фирм». В столь же неблагоприятном положении оказалась в 1916 т. торговля обувью и кожевенными товарами, поскольку армия потребляла почти всю продукцию кожевенных заводов и обувных фабрик. Острый дефицит возник в торговле почти всеми предметами потребления. Деградация внутреннего рынка выразилась и в упадке ярмарочной торговли. В условиях нараставшего товарного голода резко сократилось число участников крупнейших ярмарок и привоз товаров на ярмарки.

В чрезвычайных условиях значительно изменился спрос населения на товары. В связи с запрещением продажи алкоголя были закрыты винные лавки и погреба, резко сократились обороты ресторанов и трактиров. Уменьшился спрос широких слоев населения на некоторые второстепенные товары, основная масса средств направлялась на покупку предметов первой необходимости (продукты питания, одежда, обувь). В то же время возрос спрос на некоторые товары, ориентированные на обеспеченные слои населения. Как отмечалось в «Обзоре состояния промышленности и торговли в России в 1914–1915 гг.», составленном в Московском биржевом комитете, в стране произошло значительное расширение емкости пушного рынка. Причины этого авторы «Обзора» видели в появлении во внутренних губерниях эвакуированных и беженцев из западных губерний, среди которых, как утверждалось, было немало зажиточных людей. Ажиотажным также стал спрос на изделия из шелка, цены на которые к 1916 г. удвоились.