До конца дней в душе народного поэта Сергея Есенина оставались трепетное чувство к родине и вера в светлые дни для нее:

Природа щедро наградила русского поэта Сергея Есенина поэтическим даром, живым воображением, возвышенной душой, но не отпустила ему в достаточной степени сдержанности и холодной рассудительности. По мнению французского писателя Ларошфуко (1613–1680): «В характере человека больше изъянов, чем в его уме».

Характер — это способ поведения человека. Неровный нервический характер Есенина стал проявлять себя уже в ранней юности. Порывы экзальтации и восторженности сменялись гневной раздражительностью.

Младшая сестра Есенина Александра в своих воспоминаниях писала: «Характер у Сергея был неровный, вспыльчивый. Но вспылив, тут же отходил, долго сердиться не мог». Были в его характере и некоторые эпилептоидные черты: чрезмерная чистоплотность, необыкновенная аккуратность в одежде, педантичность, «на его столе был всегда порядок», — вспоминала сестра Александра. За элегантность в одежде его называли «дэнди». Многие литераторы, лично знавшие Есенина, отмечали его стремление «щегольнуть внешностью европейца и «одеваться с иголочки» (Рюрик Ивнев). Эту черту отмечал и мемуарист П. Зайцев: «На нем дорогой костюм, серая фетровая шляпа, лакированные туфли, элегантное пальто на шелковой подкладке, небрежно перекинутое через руку, в другой руке лайковые перчатки, тонкий запах заграничных духов, бабочка на шее, обмотанной шарфом, трость». А литературный критик В. П. Друзин сравнивал Есенина с Шаляпиным: «Умение изящно носить костюм я видел только у одного человека из низов — у Шаляпина».

При необходимости, если требовали интересы дела, Есенин мог принять и крестьянский вид: явиться на прием к влиятельным лицам в поддевке и в деревенских сапогах. Неотразимое впечатление на окружающих производила его красивая внешность: «стройная фигура, лицо, обрамленное копной пышных вьющихся волос, доверчивый взгляд ясных голубых глаз» (Воспоминания современников). Поражали правильные черты лица, как будто вылепленные искусной рукой скульптора. Все было умеренно, все было «на своем месте» — и четко очерченные губы, и округлый подбородок, и ровный нос, прямой лоб, слегка прикрытый с левой стороны прядью белокурых вьющихся волос. Все это сочеталось с красивой посадкой головы, стройной и крепкой, пропорционально сложенной фигурой. Казалось бы, у человека с нежным, почти ангельским лицом, и характер должен быть ангельский. Но природа, видимо, весь запас своей щедрости вложила в его почти классическую внешность, не оставив места для такого же идеального характера. Однако как считал русский историк В. О. Ключевский: «Достойный человек — не тот, у кого нет недостатков, а тот, у кого есть достоинства».

При определении особенностей характера человека исследователи старались втиснуть их многообразие в узкие рамки классификации, описывали даже национальные особенности характера: педантичность немцев, беспечность французов, деловитость американцев, бесшабашность русских, хотя характеров столько, сколько в мире людей. У каждого человека свой характер. Он неповторим, как отпечатки пальцев, как тембр голоса, как внешность. Поэтому любая классификация — это лишь грубая схема.

Французский писатель Стендаль определял характер как «совокупность моральных качеств». Изъяны в характере Есенина врачи объясняли врожденными особенностями развития личности (психопатия по старой классификации), но они искупались его поэтическим талантом и необыкновенной работоспособностью.

Об особенностях характера Есенина, о его экстравагантных поступках суждения были неоднозначными, а иногда и противоречивыми. Это свидетельствует о том, что сам Есенин был противоречив и изменчив как в своих поступках, так и в высказываниях. Порой казалось, что в его сознании уживаются два мировоззрения, два непохожих друг на друга существа. С одной стороны, восторженный поэт, любивший до самозабвения свою Родину и свой народ, а с другой — бунтовщик, не умевший управлять собственными эмоциями и позволявший им выливаться наружу в самых неподходящих местах, нанося ущерб его репутации. Гневное раздражение вспыхивало в нем внезапно, и ему стоило большого внутреннего напряжения, чтобы погасить его. Американский писатель Теодор Драйзер писал: «Каждый индивидуум — это клубок противоречий, тем более личность одаренная».

В последние годы своей жизни Есенин все чаще оказывался в плену своих бушующих страстей. Древнегреческий философ Аристотель (384–322 гг. до н. э.) писал: «Властвует над страстями не тот, кто воздерживается от них, а тот, кто управляет ими, направляя, куда нужно и полезно». Талантливый русский критик Белинский считал, что «один человек не может вместить в себе всего; всеобъемлемость ума и многосторонность таланта дается немногим избранным». Есенин вмещал. Он успевал не только сочинять стихи, но и быть в курсе событий в стране. Много читал и был более эрудирован, чем многие литераторы с высшим образованием. Он был быстрый не только в движениях, но и в сообразительности. Был восприимчив к красоте природы. Его ум обладал удивительной способностью быстро оценивать обстановку и так же быстро делать выводы.

Когда он был за границей, многие считали, что он ничего не увидел, ничего не услышал, так как вместе с Дункан быстро промчался по разным странам, преодолевал большие расстояния, нигде не задерживаясь надолго. Но ему достаточно было беглого взгляда, чтобы составить представление о них. В этом была особенность его восприятия: мгновенно фиксировать в своей памяти все то, что видел и слышал. Проезжая на машине по Америке, он обратил внимание на фермерские поселки. По возвращении в Россию в беседе с Галиной Серебряковой заметил, что по сравнению с ними «наши крестьянские поселения выглядят жалкими, бедными и убогими». Увидел он и Бруклинский мост, и эстакады, и рекламу, и магазины с обилием товаров. Увидел он и американскую биржу, где в снующей многоголосой толпе совершались экономические сделки.

Там, где другим людям потребовалось бы время, чтобы поразмыслить, он все схватывал сходу. Эту способность подметили еще имажинисты, когда он был в их среде, и потому его уход от них оказался невосполнимым, и они скоро перестали удивлять горожан чем-то оригинальным. Находясь в Петербурге по нескольку месяцев или дней, он успевал участвовать в заседаниях разных обществ, посещать выставки и музеи. Ему было достаточно беглого осмотра, чтобы составить представление о них.

Интерес к чтению у него появился еще в школьные годы, и, будучи взрослым, он продолжал много читать как отечественную, так и зарубежную классику. Любил стихи Байрона, Гете. Читал даже тех зарубежных литераторов, которых мало кто знал в России. При этом не только знакомился с их творчеством, но и с особенностями их личности. Прочитав книги об Эдгаре По и Альфреде Мюссе, сделал вывод, что их душевные расстройства напоминают его собственные. Казалось, он все воспринимает мимоходом, не задумываясь, не успевая осмыслить. Но его беседы с классиками литературы, с политическими деятелями, с учеными поражали осведомленностью. Это отметил и Киров, познакомившись с ним на даче Чагина в Мардаканах.