не пришел. Однако спустя некоторое время пришел и он. Когда он вошел, Тсехвид сел перед своим кланом, возле огня, и по обеим сторонам от него сидело по двое слуг. Начали петь пиршественные песни, спели четыре песни. Когда песни смолкли, слуги внесли четыре короба с яблоками и поставили их на пол. Затем достали четыре короба жира алаши и два пиршественных блюда в форме двуглавого змея, блюдо с резьбой, изображавшей гризли, и блюдо с изображением волка. Блюда были наполнены дикими вишнями. На блюда положили также яблоки и налили жир. Первое блюдо поднесли Тсехиду. Когда все блюда были разнесены, слуги Тсехвида призвали всех начать пиршество. Тогда встал Тсехид и сказал так:

— Я не буду есть из твоих грязных, никогда не моющихся блюд.

Сказав так, он послал четверых слуг в свой дом. Вскоре они возвратились, принеся медный щит Нелкемала — Медное Лицо. Тсехид сунул щит в огонь, и огонь погас. Тогда встал Тсехвид и обратился к другу:

— О друг! Ты погасил огонь в моем доме. Я прошу тебя, сядь в моем доме, чтобы я мог ответить тебе. — Так сказал он, возбужденный пляской Дурака4.

Затем он послал четверых слуг в дом своего тестя Монанулы посмотреть, что бы можно было оттуда взять. Не успели они выйти, как встал Монанула, ибо он тоже пришел на пир.

— О муж моей дочери! Пошли своих слуг, пусть они возьмут в моем доме четыре плосконосых каноэ, чтобы поддержать огонь в твоем доме.

Тсехвид тут же отослал своих слуг, чтобы они разломали четыре плосконосых каноэ. Спустя некоторое время в дом внесли остатки разломанных каноэ. Они были сложены горкой на месте костра и зажжены. Тсехвид полагал, что Тсехид, сидевший возле костра, не выдержит жары. Тсехид лег на землю возле костра. Его одеяло из шкуры черного медведя подпалялось. Он не сдвинулся с места, хотя его колено покрылось волдырями, а лицо было закрыто остатками медвежьего одеяла. Когда пламя стало утихать, он сел и стал есть ложкой со своего блюда, демонстрируя таким образом, что он не пострадал от огня, не сдался, хотя и обгорел. Люди последовали его примеру. Когда они кончили есть, слуги Тсехвида воздали им хвалу. Потом все покинули дом Тсехвида.

Довольно долго после этого ничего не происходило.

Однажды вечером Тсехид пригласил к себе свой клан, Лойала-лаваху, и объявил им, что хочет устроить зимнюю пляску. Люди были рады решению вождя. Тсехид хотел превзойти соперника. Об этом прослышал Тсехвид и созвал, в свою очередь, свое племя. Он не хотел ни в чем уступать сопернику и объявил соплеменникам, что тоже проведет зимой зимнюю пляску.

Спустя некоторое время исчезли сын и дочь Тсехида. На следующую же ночь исчезли сын и две дочери Тсехвида. Через день — еще один из его сыновей5.

Тогда первые из квакиутлей устроили зимнюю пляску. Тсехид нанял резчика по дереву и поручил ему вырезать маску морского чудовища, которое стало бы чудесным покровителем дома дочери вождя, когда она вернется и проведет военную пляску. Его сын по возвращении должен был явиться в образе гризли, и для него тоже была вырезана маска. Тсехид прислушивался, не раздадутся ли голоса детей, потому что приближалось время их возвращения. Все кланы квакиутлей собрались в лесу за селением для пения песен. Со всеми вместе пел и Тсехид, ибо все члены племени участвовали в песнопениях. Когда наступила ночь, все люди постарались призвать пропавших детей обратно. Они пели до рассвета. На рассвете они поймали пропавших детей и сразу же отрезали голову морскому чудовищу. Медведь-гризли ударил лапами по большому каноэ, которое затем передали Тсехиду.

Затем были пропеты песни в честь участников Военной пляски. После этого все вошли в дом для зимних плясок. Когда наступила ночь, все были разбужены песнями вернувшихся детей вождя. Появилось морское чудовище. На этом зимняя пляска Тсехида закончилась и его сменил Тсехвид.

Тсехвид велел своим слугам тайно, ночью, созвать его племя. Как только все собрались, двери церемониального дома были закрыты. И Тсехвид объявил соплеменникам, что они должны провести в доме весь следующий день, а ночью он покажет им пропавших детей. Тсехвид хотел превзойти соперника и призвал свое племя помочь ему в этом. Люди ответили, что готовы поддержать вождя.

Затем все разошлись по домам. Поздно днем они проснулись и совершили ритуальное омовение — все мужчины, женщины и дети. Вскоре Тсехвид пригласил всех участников церемонии на общий завтрак в церемониальный дом. После завтрака слуги вождя шепотом сообщили участникам плясок, что они должны собраться за селением на поляне песен. Все мужчины тотчас поднялись и отправились в назначенное место.

Двое запевал затянули песню Военной пляски; затем были пропеты две песни Медвежьей пляски. Затем заговорил Тсехвид:

— Сегодня ночью вы наденете праздничные одежды, потому что я хочу, чтобы вы все были счастливы.

Люди ответили ему:

— Да будет так, наш вождь!

Слуги вождя попросили танцоров, чтобы они омылись. Все приготовления были закончены к рассвету. Четверо слуг вождя взяли четыре больших каноэ и связали их вместе. Сверху каноэ были покрыты досками. Затем в каноэ сели все танцоры, кроме участников плясок Гризли и Дураков. Они остались в опустевшем церемониальном доме. Каноэ остановились у северного края Калоквиса. Вдруг на носу двух лодок оказались медведи-гризли, которые лежали там и не шевелились. Люди пропели песни Военной пляски. Затем сильного раба послали управлять средним каноэ, между лодками с двумя медведями. Воин по имени Кенхевидайо — Несимпатичный набросился на него и повалил, а другой воин, по имени Нахулалес — Воин-Всего-Мира, содрал скальп. Затем раба столкнули в воду, но тут из церемониального дома выскочили медведи, и людоеды, и дураки и бросились вдогонку за бежавшим по пляжу рабом, стараясь поразить его копьем, побить камнями, а гризли пытались разодрать его лапами. Не достигнув южной оконечности пляжа, раб упал бездыханным. Настигшие его танцоры разрезали на куски его тело и съели. Так Тсехвид, чтобы превзойти Тсехида, убил своего раба6. Скальп раба взяли два новообращенных Гризли и играли с ним, перебрасывая друг другу. Затем Тсехвид взял у них скальп и отнес его Тсехиду, сказав при этом:

— Это тебе, друг.

Потом те, кто сидел в каноэ и окружал пропавших детей вождя, сошли на берег.

Вечером слуги Тсехвида опять созвали всех в церемониальный дом. Когда все собрались, началась церемония. Были приручены два гризли. Затем два танцора Военной пляски спели свои священные песни. Затем начали петь распорядители песен. Потом вышли два танцора и стали плясать вокруг костра в