новую циновку в задней части дома5 и предложили вяленого лосося. Когда он отведал лосося, ему принесли вареную треску. Когда он поел, Куоменакулос сказал так:

— Ты поступил великодушно, дитя, принеся в дар это множество каланов. Невероятно, что ты сделал это. Благодарю тебя за твою доброту, дитя мое. Перебирайся в мой дом, давай жить одной семьей.

Йайагехтса отвечал ему на это так:

— Ты говоришь великие слова, вождь. Почему же мне не почитать тебя как вождя? Ведь ты мой вождь — вождь Куоменаку-лос, а эти каланы лишь первый мой дар тебе, и за ним последуют другие. Их будет много. Ты говоришь, чтобы я перебрался в твой дом, о вождь. Не будем обсуждать это сейчас. Пока я останусь в своем доме, а потом перейду в твой дом, о вождь, когда перестану почитать тебя дарами. — С этими словами Йайагехтса встал и вышел из дома вождя. Куоменакулос догадался, что Йайагехтса обрел чудодейственное сокровище и поэтому не хотел перебраться в его дом.

Йайагехтса не забывал купаться каждый вечер в озере. В течение трех дней после удачной охоты на каланов он не охотился. На четвертый день, еще до свету, он поднялся, взял одеяло, циновку и весло и уложил все это в свое маленькое каноэ. Затем сел сам и отчалил от берега. Отплыв недалеко от дома, на скале возле Акалала — Скалы-Открытый-Зев он увидел котиков. Он выстрелил в них, и множество котиков остались лежать на скале. Йайагехтса нагрузил каноэ тушами убитых животных и отправился домой.

Подплыв к бухте, он сошел на берег, спрятал оружие под кедром и бегом вернулся к лодке. Подплыв к дому Куоменакулоса, йайагехтса вышел из лодки и вошел в дом вождя. Он попросил вождя послать рабов, чтобы те разгрузили лодку. Вождь послал четырех рабов, и те быстро перенесли котиков на берег. По приказу вождя котиков опалили, а затем разделали. Когда котики были разделаны, Куоменакулос позвал всех на пиршество.

Так каждый четвертый день Йайагехтса отправлялся на охоту и наполнял свое маленькое каноэ дельфинами и сивучами. В последний раз он убил четырех китов, и все они были отданы вождем на трапезу людям. Люди смогли навялить мясо китов, и морских львов, и дельфинов, и котиков, и каланов. Когда Йайагехтса поймал все это, он перешел в дом Куоменакулоса.

Добыча доставалась ему легко, и от гордости он забыл о совете двуглавого змея. Он устроил себе постель в задней части дома вождя; потом он пошел к своему тайнику, взял лук и стрелу и принес их домой. По дороге мимо него шмыгнула белка. Она спряталась в нору, и Йайагехтса не обратил на нее внимания. Он пришел домой — в дом Куоменакулоса — и повесил оружие в изголовье постели. Вдруг на него напала сонливость, он лег и мгновенно заснул. Во сне к нему явился двуглавый змей в образе старика и сказал:

— Что ты сделал? Я попытался предупредить тебя, чтобы ты никогда не приносил бьющую без промаха стрелу в дом. Ты не послушался меня и принес стрелу в дом. Ты все испортил. Отныне ты будешь наказан бедностью за свою гордыню. — Так сказал старик и исчез.

Йайагехтса тут же проснулся, взял стрелу, развязал веревку и увидел, что чешуйка двуглавого змея исчезла. В сердцах он бросил лук и стрелы в огонь. Потом он лег на постель и заплакал, потому что отныне его уделом стала бедность. Это конец.

65. ЭХБАТСА

Вождя племени в Ханваде — Месте-Где-Водится-Горбуша звали Эхбатса — Хороший. Его сына звали Вахед. Юноша всегда носил в ушах серьги из раковин морские ушки. Однажды Вахед пришел к своему другу Лемнеху — Гноящемуся Колену и предложил поиграть в палки1. В заклад Вахед поставил свои серьги и проиграл их.

Дома отец отругал Вахеда. Тому стало стыдно, он лег на спину и закрыл лицо2.

Ночью он вышел из дома, пошел к своей возлюбленной и взял у нее веревку. Вернувшись домой, он повесился.

Утром Эхбатсе сказали, что его сын покончил с собой. Вождь увидел, что сын действительно мертв. Он покончил с собой от стыда за то, что отец отругал его.

Эхбатса вынул тело сына из петли и похоронил его в доме. Затем он сходил к источнику, набрал свежей воды и окропил место захоронения, чтобы сын мог ожить.

Ночью Эхбатса сидел возле дома. Вдруг он услышал чьи-то слова:

— Мы будем бить в бубны, шаманы.

Потом он увидел искры, вылетающие из дымохода. Один из духов в доме сказал:

— Выходи, Быстрая-Как-Искра!

Это было сказано мыши, и та выпрыгнула из дома3.

Она подошла к Эхбатсе, но тот дал ей раковину морское ушко, чтобы она не выдала его духам — не рассказала, что он подсматривает в дырочку. Мышь вернулась в дом и сказала, что поблизости никого нет.

Духи опять ударили в бубны, но что-то им мешало. Опять была послана наружу мышь. Эхбатса схватил ее и сунул ей еще одну раковину. Тогда мышь сказала ему:

— Будь осторожен! Когда ты в первый раз увидишь, что твой сын поднялся с пола, не входи в дом. Сдержись и не делай этого. Когда они снова начнут отбивать ритм, тогда ты войдешь.

Сказав так, мышь вернулась в дом и уверила духов, что на улице никого нет.

Духи опять стали отбивать ритм. Вахед поднялся и стал ходить по дому. Как только Эхбатса увидел сына, он вбежал в дом и обнял сына, но Вахед превратился в пену. Эхбатса помешал оживить своего сына. Если бы он не поспешил войти в дом, Вахед остался бы жить. Если бы Эхбатса тогда не испортил все дело, то люди умирали бы только на четыре дня. Это все.

66. ДЗОНОКВА

Ребенок капризничал и не хотел засыпать.

— Спи, а не то тебя заберет Дзоноква, — сказала ему бабушка, чтобы припугнуть. Тогда мальчик встал и вышел из дому. Вдруг кто-то схватил его за плечи, он закричал и вбежал обратно в дом.

— Чего ты испугался? — спросила его бабушка.

— Там большой человек с волосатой рукой, большой человек с волосатой рукой!

— Тебя просто хотели припугнуть. Иди, не бойся! — сказала мальчику бабушка. Тот поднялся и вышел.

Как только он показался на улице, он закричал, потому что его схватила Дзоноква. Она забрала мальчика под землю. Родные пытались откопать мальчика. Его плач был слышен из-под земли, он то приближался, то отдалялся. Вскоре родственники отказались от поисков. Тогда похитительница перенесла мальчика в глубь страны, в свое жилище. По