— Вы меня за это осуждаете? — Виноградова сложила на груди руки. — Арестуйте меня за это, господин Чехов.

Мужчина резко встал с кресла и уставился на собеседницу. И я узнал старого Чехова, который возглавлял охранное отделение — холодного и неподкупного. Любовь Федоровна замерла, словно зверек попавший в свет фар. Она завороженно смотрела на князя и ее глазах вспыхнул жутковатый постусторонний свет. Но это длилось только миг. А затем Филипп Петрович ответил:

— По моему мнению, за тех людей, которые здесь хранятся, Империя должна выдать вам орден. И я вовсе не собираюсь вас судить.

— Правильно, вы ведь не судья, — напомнила ему соседка.

— А Свиридов — судья, — выпалил Филипп Петрович. — И он откуда-то знает о телах в вашем доме.

Эта новость стала откровением не только для меня, но и для Виноградовой.

— Так вы пришли нас предупредить? — растерянно спросила Любовь Федоровна.

— Не совсем. Я пришел предложить вам помощь.

— Неожиданно, — протянул я, все еще ощущая в воздухе напряжение.

— Ничего неожиданного. Я защищаю свою семью.

— Но никто не смог бы обвинить меня, — напомнил я. — Тела пролежали в доме достаточно долго. Я могу дать слово аристократа, что не ощущал ни одного из призраков этих несчастных.

— Любовь Федоровна тоже часть нашей семьи, — глухо проговорил гость. — И сегодня я узнал, что некто хочет доказать, что привидение в этом доме убивает людей и угрожает гражданам Империи. И в случае если под домом найдут тела…

— Это будет первым делом в Империи, в котором попытаются доказать виновность призрака.

— И ты сам создал прецедент, когда привел на судебное заседание призрака в качестве свидетеля, — напомнил отец. — И призраки из нелепых городских легенд быстро стали явью. Так что теперь законодательство начинает быстро меняться. И скоро все нужные поправки примут. Дальше дело техники. Синод получит финансирование для создания специально обученного подразделения, и начнется работа.

— Вот оно что, — пробормотал я. — Но кто выступит развоплотителем? Синодники не видят призраков. А значит, не смогут попасть наверняка. Мастер Морозов не даст соврать.

— На первый раз, развоплотителем выступит кто-то из некромантов. У нас в Империи их целых два, если ты не забыл, — устало выдал отец и продолжил, — Они узнали твою болевую точку, сын. Думаю, что Свиридов будет судействовать в этом деле.

— И что ты предлагаешь? — осторожно уточнил я, и мужчина пожал плечами:

— Способов много. Думаю, вы сами про них знаете.

— Филипп Петрович, вы предлагаете уничтожить улики? — протянула Виноградова с хитрой улыбкой.

— Именно это я и предлагаю, — ответил отец. И это признание заставило меня удивиться.

Глава 30 Ночь открытых дверей

— Итак, Павел Филиппович, могу ли я поинтересоваться, как вы хотели избавляться от тел? — уточнил Чехов, усаживаясь в кресло.

Он с любопытством взглянул на меня, ожидая ответа, и я пожал плечами:

— Первой идеей было сделать все через Шуйского. Призраков не осталось, а те, кто еще способны проявиться, показания не дадут.

— Не осталось, — покачала головой Любовь Федоровна и пояснила. — После того как Павлуша въехал в мой дом, я была очень активной. Расход силы был приличный, а новых призраков, готовых меня кормить, не появлялось.

— Разве вам не хватало силы некроманта? — вежливо спросил князь. — Насколько я знаю, моя матушка питает призраков в своем доме с помощью темной силы.

— Я не просила меня подкармливать, — смущенно отозвалась женщина. — Если откровенно, то мне было неловко даже думать об этом. Я привыкла сама о себе заботиться.

— Понятно, — Филипп Петрович бросил на меня осуждающий взгляд, и мне впервые за всю жизнь стало неловко перед ним.

— Я не знал, — тихо проговорил я.

— Итак, вы хотели попросить о помощи своего нового друга — Шуйского. Хороший план. Тела бы списали на внутренние разборки. Князь Шуйский закрыл бы разом много старых дел. И все были бы довольны. Но раз уж Свиридов решил взяться за это дело, то все скверно.

Я медленно кивнул, и отец продолжил:

— Скорее всего, завтра он получит все необходимые бумаги для обыска. И настоит, чтобы провели его тщательно. К слову, отметки мелом на полу первого этажа могли бы стать прекрасными уликами.

— Моя промашка, — заступилась за меня Виноградова.

Она подошла к князю и протянула ладонь, словно собиралась его коснуться. Но сдержалась и завела руки за спину.

— Это моя вина, Филипп Петрович. Стоило все рассказать Павлу уже давно. Но я опасалась, что он изменит свое отношение ко мне. Боялась, что потеряю единственного человека, который видит меня и относится с теплом. Вы не представляете, как страшно жить в пустоте, в мире, где ты никому не нужен, где никто не смотрит на тебя и не слышит…

Призрачная дама замерцала, и кости на ее лице вновь проступили сквозь кожу.

— Я вас не виню, — удивил ответом князь. — И поверьте,