ночи, когда она не спала в чужой постели. Встречая его в сильно открытом и прозрачном розовом халате, Елена казалась перезрелым тропическим цветком, выросшим на скудном северном лугу.

Они трогательно и равнодушно обнялись. Елена, очевидно, была готова к любым выходкам с его стороны, а Нойес нервничал, проклиная свою незавидную роль, поэтому исполнил это объятие просто как ритуал.

Елена предложила спиртное. Он сел в кресло, а она на диван. Между полами ее халата виднелись загорелые ляжки. Нойес подумал, стоит ли воспользоваться ее невысказанным предложением в стратегических целях, или она просто дразнит его? Он был уверен, что она рассматривала его лишь как суррогат человека. В сексуальном плане она сношалась через него с Джимом Кравченко, а передавая ему секретную информацию о Марке Кауфмане или о Сантоликвидо, она лишь пыталась добиться расположения Родитиса.

— Мне нужна твоя помощь, Елена, — сказал он. — Я хочу найти Мартина Сент-Джона.

Она подняла брови, и губы ее разомкнулись.

— Родитис так быстро взялся за него?

Нойес сделал попытку скрыть свою реакцию.

— Я просто хочу поговорить с ним.

— О чем?

— Разве это имеет значение?

— Может иметь, — сказала она.

Нойес взял себя в руки и быстро нашелся.

— Хорошо. Родитис хотел бы заключить сделку с Полом Кауфманом. Так как Кауфман снова вернулся к жизни и Родитис не может получить его личность, он хочет заключить с ним соглашение. Понимаешь, Родитис обеспокоен, что Пол и Марк создадут семейный альянс, чтобы раздавить его. Поэтому он хочет как можно быстрее встать между ними. Тебя это устраивает?

— Вполне.

— Поэтому меня послали установить контакт с Кауфманом — Сент-Джоном. Я только не знаю, где его найти.

— А ты думаешь, я знаю?

— Если об этом хоть кто-нибудь знает, то должна знать и ты. О местонахождении Сент-Джона знает Сантоликвидо, да и Марк, думаю, тоже. Ты близка к ним, поэтому…

— Ты прав, — сказала Елена. — Я знаю.

— Ты расскажешь мне?

Елена лениво поменяла позу. Ее халат как бы случайно расстегнулся, на один головокружительный миг открыв ему все ее прелести. Затем, как ни в чем ни бывало, она снова застегнула халат.

— Может, я и скажу тебе, — мягко начала она. — Но тебе придется заплатить за это, Чарльз.

— Скажи, сколько ты хочешь.

— Мне не нужны деньги, — засмеялась она. — Мне нужна услуга.

— Какая? — с беспокойством спросил он.

— Ты носишь в себе личность человека, который очень много значил для меня, — сказала Елена. — Ты стоишь между мной и этим человеком, Чарльз. Если я отведу тебя к Мартину Сент-Джону, ты отойдешь в сторону и сделаешь этого человека доступным для меня. Хорошо? А я отведу тебя к Сент-Джону прямо сегодня.

— Ты хочешь забрать у меня Кравченко, чтобы его трансплантировали кому-нибудь еще?

— Не совсем так, — ответила она. — Я имею в виду, что ты должен позволить ему взять верх над собой. Чтобы я могла наслаждаться им непосредственно в твоем теле.

Нойес был в таком замешательстве, что Кравченко чуть было и впрямь не взял над ним верх. Нойесу удалось-таки одолеть его. Он никогда еще не получал таких ударов по своему самолюбию. Спокойно и буднично Елена предложила ему совершить самоубийство ради ее забавы! У него беззвучно зашевелились губы, затем он сказал:

— Ты не имеешь права просить меня об этом. Глупо думать, что я способен на такое!

— Разве? Почему же ты таскаешься со своим карнифагом в кармане, а?

— Ну…

— Все хорошо знают, что ты склонен к самоубийству. И прекрасно, Чарльз — не упусти момент. Хоть какая-то будет польза. Верни Джима Кравченко в мир, который он любил, и уходи сам из мира, который ты ненавидишь. К тому же ты выполнишь свой долг перед Родитисом и поговоришь с Сент-Джоном.

В наступившей тишине он задумался о сходстве предложения Елены со своими собственными намерениями. Ведь он уже решил про себя, что примет карнифаг, как только выполнит поручение Родитиса. Елена, казалось, знала об этом его решении. В конце концов, какая разница, какую смерть он для себя изберет? Выпить карнифаг означало отомстить Кравченко за его издевательства. Но затем Кравченко очутится в другом теле — и тогда что же это будет за месть? В другом случае он просто грациозно отойдет в сторону и уступит свое тело Кравченко, причем не ради Кравченко, а ради Елены.

И все же предложение Елены выглядело крайне оскорбительно — по своей воле дать превратить себя в зомби. Неужели она и впрямь его ни во что не ставит? Да. Несомненно. Он ухмыльнулся. Возможно, наступило время пожертвовать своими идеалами и пойти на маленькую хитрость. Он может пообещать Елене все что угодно, а потом отказаться от обещания. Главное — это добраться до Сент-Джона.

— Ты просишь слишком много, — выдавил он из себя.

— Я знаю. Но это логично, не так ли?

— Да, да. — Он расхаживал по комнате, сжав кулаки.

— Хорошо, — сказал он. — Да, черт возьми! Будет тебе Кравченко!

— Тогда по рукам?

— По рукам. Где Мартин Сент-Джон?

— Его отвезли на манхеттенскую квартиру Марка Кауфмана.

Нойес опешил.

— Этого стоило ожидать. Но я не смогу увидеться с ним там, Елена! Я не могу войти прямо в дом к Марку и…

— Марк уехал вчера в Калифорнию по делам, — сказала Елена. — Его не будет до завтра. Дочь все еще в Европе. В доме никого нет, кроме Сент-Джона и слуг, которые за ним ухаживают. Я сейчас отведу тебя туда.

— Пойдем, — сказал он.

Без тени застенчивости она переоделась прямо у него на глазах, и они вышли из дома. Перелет на вертолете в Манхеттен занял всего несколько минут. Нойес чувствовал себя как во сне, в котором события разворачивались с необыкновенной быстротой и вели к некой страшной развязке. У дверей дома Кауфманов Елена приставила к сканеру свой большой палец. Дверь не открылась.

— Я не имею привилегии мгновенного доступа, — объяснила она. — Сканер докладывает компьютеру, что я здесь, а тот проверяет, есть ли приказ не впускать меня. Если такой приказ отсутствует, я могу войти.

— К чему все эти предосторожности?

— У Марка иногда бывают другие женщины, — простодушно сказала она.

Дверь, наконец, открылась. Нойес никогда раньше не бывал в доме Марка Кауфмана. Дом был элегантным и просторным, с многочисленными комнатами, расположенными по сторонам. Перед ними появился невзрачный, безликий робот.

— Мы к мистеру Сент-Джону, — сказала Елена.

Робот проводил их в темную, огромных размеров спальню, декорированную дорогой, шитой золотом материей. Потолок играл зеленым, малиновым и фиолетовым цветами. На кровати, опершись на подушку, сидел усталый на вид сероглазый молодой человек со светло-русыми волосами,