– Я написал вам поздравление, – сказал он и полез во внут­ренний карман.

Морган передал Сэм конверт и взял полосатого котенка, что­бы она могла достать открытку.

Это была репродукция старой картины: девушка в платье с оборками сидит на качелях. Внутри почерком Моргана было на­писано: «С днем рождения, подруга. Надеюсь, вас ждет чудесный год. Любящий вас Морган».

Сэм была тронута до глубины души, и вообще вечеринка про­шла прекрасно. Сэм давно не чувствовала себя такой счастливой. Причина была проста: куда бы она ни пошла, Морган неизменно оказывался рядом. Как будто некий тайный магнит притягивал их друг к другу, и они снова обменивались добродушными шут­ками или парой слов.

– Как поживают котята? – спросил Морган, встретив Сэм в столовой.

– Спят сном праведников, – ответила Сэм, нежно прикос­нувшись к его руке. – Завтра нам придется придумать им имена.

У полосатого котенка была милая доверчивая мордочка, в то время как желтый проявлял высокомерие и презрительно пома­хивал хвостом.

– Она апельсиновая, – сказал Морган на другой день, рас­сматривая кошечку. – Можно назвать ее Апельсин.

– Слишком просто, – ответила Сэм. – К тому же она скорее абрикосовая, чем апельсиновая.

– Абрикосовая? – переспросил Морган. – Тогда пусть будет Абрикос. Я так и вижу, как вы вечером высовываетесь в окно и громко кричите: «Абрикос! Обед готов!»

Сэм, заваривавшая чай, невольно улыбнулась.

– Придумайте что-нибудь еще.

– Может быть, Спайк? У нее очень острые когти.

Но Сэм не согласилась:

– Это имя для мальчика.

– А если оно ей подходит? – Морган заглянул в янтарные глаза котенка. – Спайк… Тебе нравится, правда, малышка?

Спайк громко мяукнула.

– Ей нравится! – воскликнул Морган. – Значит, Спайк. Те­перь нужно окрестить вторую.

– Предлагаю самый простой вариант: Табита, – ласково ска­зала Сэм, взяв на руки хорошенькую полосатую кошечку.

– Табита и Спайк! Проще не бывает. – Морган был доволен собой. – Кто готовит сегодня вечером, вы или я? Что бы вам хо­телось съесть?

Сэм задумчиво смотрела на него. Она знала, чего ей хочется, но к еде это отношения не имело. Увы, Морган не разделял ее чувств. Да, конечно, она ему нравилась – иначе зачем бы он стал так хлопотать из-за ее дня рождения? Но когда же он сделает пер­вый шаг?

Сэм удивляло, что котята стали неотъемлемой частью ее жиз­ни всего за несколько дней. По утрам они прыгали на ее кровать, требуя любви и завтрака, а когда Сэм возвращалась с работы, ко­тята радовались, начинали тереться о ее лодыжки и громко мяу­кать. Табита больше всего любила сидеть на подоконнике, следить за прохожими и во все огромные удивленные глаза смотреть на двух малиновок, живших на буке напротив окна. А Спайк лю­била находиться там, где она могла нанести больше всего вреда. Ни одна штора не избежала ее острых когтей. Спайк ничего не стоило прыгнуть на кофейный столик, сунуть любопытную лапу в еду Сэм и попробовать ее на вкус.

– Прекрати! – кричала Сэм, отчего Табита в ужасе забивалась под диван. Тем временем Спайк весело вылизывала лапу, словно это не имело к ней ни малейшего отношения и у нее было полное право сидеть на столе.

Сэм собиралась на первый урок йоги, когда раздался телефон­ный звонок. Это была Хоуп.

– Ох, сейчас не могу говорить, – извинилась Сэм. – Опазды­ваю на курсы йоги, а эта чертова Спайк порвала мои леггинсы!

К ее удивлению, Хоуп рассмеялась.

– Извини, но это ирония судьбы, – сказала она куда веселее, чем прежде. – Я ругаю Милли за то, что она портит мои вещи, а у тебя то же самое делает Спайк!

– Им следовало бы жить вместе, – заметила Сэм. – Можно позвонить тебе позже?

– Конечно.

– Ну как прошел урок? – спросила Хоуп, когда Сэм перезво­нила ей вечером.

– Чудесно! – Сэм навзничь лежала на диване, ощущая полное спокойствие и безмятежность, как после бокала вина, но только без всякого опьянения. – Просто невероятно… Хоуп, ты тоже должна попробовать. Это пойдет тебе на пользу. Сегодня, напри­мер, нас учили правильно дышать.

– Как во время родов? – спросила Хоуп.

– Понятия не имею. Но мне приходилось принимать такие странные позы, как будто я действительно рожала. Так что, может быть, ты и права. Ладно, неважно… Как твои дела?

– Наверно, нормально, – задумчиво сказала сестра. – Я пока не принимала никаких жизненно важных решений. Может быть, потому, что все советуют мне «сидеть тихо». Хотела бы я знать, что это значит.

– Люди дают такие советы, когда не знают, что сказать, – рассудительно ответила Сэм. – Никто не хочет высказывать свое мнение, потому что прошло только две недели и есть надежда, что все утрясется.

– Две недели и пять дней, – поправила ее Хоуп.

– Не имеет значения. Все боятся торопить тебя. Допустим, они посоветуют тебе разойтись с Мэттом, а вы возьмете и поми­ритесь. Тогда они до конца жизни не смогут смотреть тебе в гла­за. Если же они скажут, чтобы ты отдалась на милость Мэтта, а ты этого не сделаешь, они почувствуют себя полными идиотами, по­тому что неправильно оценили ситуацию.

– А что мне посоветуешь ты?

Сэм помолчала. Сразу после отъезда Мэтта она прекрасно знала, что следует делать сестре. Но ее представление о том, как бу­дет реагировать Хоуп на уход мужа, оказалось ошибочным. Она считала, что Хоуп будет беспомощно рыдать и всеми силами пы­таться вернуть мужа. Однако все вышло не так. Хоуп расправила плечи и приняла на себя всю тяжесть жизни. Во время уик-энда, проведенного в Редлайоне, Сэм удивилась тому, как легко Хоуп справляется с невзгодами. Может быть, сестра считала, что они разъехались лишь на время? Но что будет, если Мэтт подаст на развод?

– Хоуп, я не знаю, что тебе посоветовать, – наконец просто­душно призналась она. – Я плохо разбираюсь в таких вещах. А чего хочешь ты сама?

– Ты знаешь, чего я хочу. Хочу, чтобы Мэтт вернулся домой. Но он даже не разговаривает со мной по телефону. Только просит позвать детей, и все.

Сэм решила, что это плохой признак.

– Думаю, вы с ним должны о чем-то договориться, – сказала она.

– Знаю, – вздохнула Хоуп. – Но он не позволит мне ничего объяснить. Он выслушал меня только раз – в тот вечер, когда ушел, – но это было очень бессвязное и сбивчивое объяснение. Я была бы рада сказать ему, что была не права, что обожаю его, что это была глупая ошибка и ничего больше. Если бы я подума­ла, то никогда бы не посмотрела на Кристи. Но, увы, – с горечью прибавила Хоуп, – я никогда не умела мыслить здраво.

– Может быть, мне поговорить с Мэттом? – осторожно пред­ложила Сэм.