– Так это… лук Геракла?

Старик тихо рассмеялся.

– Лук Геракла… нет, этот лук принадлежал Аполлону, лучшему стрелку всех времен и народов. А Геракл получил его в дар, будущему герою тогда было всего лишь восемнадцать лет. Кстати, подарок был сделан напрасно… Геракл, хотя по крови и принадлежал к гиперборейцам, почти не унаследовал от отца способностей к магии. А лук этот создавался магом и для мага, в руках простого смертного он – не более чем просто хорошее и надежное оружие. Аполлон сделал много луков, но к этому отнесся с особым старанием, ведь оружие предназначалось в подарок сыну самого Громовержца. Жаль только, что стрел сохранилось всего две… их наконечники ковал Гефест. Ваши нынешние специалисты по сплавам, Сергей Павлович, продали бы душу дьяволу за возможность исследовать этот маленький кусочек металла. А биологи вместе с химиками с удовольствием подписали бы тот же контракт за возможность изучить хотя бы несколько молекул состава, что покрывает металл. Яд… вернее, ядовитая желчь лернейской гидры сейчас столь же смертоносна, что и тысячи лет назад.

– Вы собираетесь выйти против Архонтов с этим луком? Хватит ли у вас сил, чтобы натянуть тетиву… – с сомнением покачал головой Ярослав.

– Сил хватит, – серьезно кивнул в ответ Гермес. – Я же говорю, этот лук создавался для мага. Вот Сергей Павлович, несмотря на его впечатляющее телосложение, выстрелить из этого лука не сумеет. То, что под силу было могучему Гераклу, вряд ли сумеют повторить простые смертные.

– Простите, Герман Игнатьевич, – вдруг вмешался в разговор Сергей. – Я ни в коей мере не пытаюсь обвинить вас во лжи, но я читал мифы Древней Греции… Вроде бы свой лук Геракл, умирая, завещал своему другу Фило… Фела… не помню. В общем, своему другу.

– Может, так и было, – равнодушно пожал плечами Гермес. – А может, все было иначе. Легенды меняются неузнаваемо даже за пару сотен лет, что уж говорить о тысячелетиях… Этот лук попал в мои руки много позже смерти Геракла. Я не мог не узнать работу Аполлона.

– Итак, нас трое, – заявил, подводя итог, Сергей. – Один пистолет-резинострел, один супер-пупер меч, один древний волшебный лук. Вперед, к бессмертию… Ярослав, тебе не кажется, что для этого дела нам не помешала бы небольшая армия?

– У меня в Детройте сохранились кое-какие связи, – без особой уверенности в голосе протянул Верменич. – Попытаюсь найти помощь на месте.

А в памяти его всплыли жесткие слова Лавочника… «Тебе понадобится пушечное мясо, Вирм. Те, кто будет умирать, пока более подготовленные нанесут удар». Да, Лавочник был прав, хотя его слова и причиняли боль. Кто-то должен будет умереть… чтобы он, Страж границ Яр Вирм, или же Гермес – бывший бог, бывший маг, а ныне всего лишь старик, сумели поразить врага прямо в сердце.

Ольга уже стала одной из этих жертв. Кто будет следующим? Сергей? Или ему, Вирму, суждено погибнуть самому, а дело доведут до конца другие? Хорошо, если будет так.

Подготовительный этап занял почти два дня – если считать днем тот, утро которого они встретили в доме Гермеса… или Зобова. Ярослав сразу после принятия решения завалился спать и проснулся только к вечеру, изрядно помятый, с больной головой, отекшими глазами – но в целом готовый к действию. За это время Зобов, действуя одному ему известными путями, уже раздобыл три билета на самолет. Лететь им предстояло самолетом Air France, рейс AF2545. Далее, после пересадки в аэропорту «Шарль де Голль», компания Northwest Airlines должна была доставить их прямиком в Детройт. Судя по тому, что Зобов не моргнув глазом выложил за билеты астрономическую, по меркам Сергея, сумму почти в двести семьдесят тысяч рублей, недостатка в средствах бывший греческий бог не испытывал. И еще рассыпался в извинениях – мол, простите, всего лишь бизнес-класс, билетов первого класса на нужную дату не было.

На вопрос, а стоило ли швырять деньги в буквальном смысле слова на ветер (билет эконом-класса наверняка стоил как минимум втрое дешевле), старик лишь пожал плечами.

– Не делайте из денег культа, юноша. Лететь через океан в эконом-классе, при вашем телосложении… поверьте, бывают и более изощренные пытки, но со времен средневековья их уже не практикуют.

С паспортами было проще. Ярослав брался провести всех троих, включая, разумеется, и себя, через все препоны так, что ни у кого не возникнет вопросов. Вопрос возник. Опять у Сергея. Если все так просто, то почему бы не обойтись без билетов вообще, на что Зобов с оттенком неудовольствия в голосе заметил, что всякого рода бумажки, вроде паспортов, виз и прочего, унижают человеческое достоинство, а вот законы экономики соблюдать надо. И потом, не желает ли уважаемый Сергей Павлович стоять всю дорогу сам, или заставить стоять кого-то из пассажиров, честно выложивших за билет свои доллары или евро? Этого Сергей не желал, но наблюдая, как в одночасье отправляется в шереметьевскую кассу его полуторагодовая зарплата, искренне страдал.

Из всех троих только Зобов мог рассчитывать на полную свободу передвижений. Сергей все еще оставался под подозрением и, что тоже имело значение, под подпиской о невыезде. С одной стороны, он готов был наплевать на последствия и отправиться в Америку… более того, он никогда бы не простил Ярославу, если бы тот решил в финальном аккорде этого необычайного приключения обойтись без его, Сергея, услуг. С другой… Сергей не мог не понимать, что если кому-то и сходит с рук нарушение пресловутой подписки… да что там говорить, если и есть требования следствия, за которыми следят менее внимательно, то их еще надо поискать. Но в его конкретном случае прокуратура, как только до них дойдет эта информация, сделает все, чтобы этой вольности капитан Бурун, который сразу же станет экс-капитаном, не забыл никогда. А узнают… мир не без «добрых» людей. Генка, ясное дело, попробует прикрыть, но у него – Сергей это понимал – была своя жизнь, своя не слишком противная работа, зарплата, на которую он худо-бедно содержал себя и мать. Поставит ли Юшков на карту все – в том числе и свое будущее? Он может, он мужик порядочный… временами даже слишком. Но вот позволит ли Сергей ему сделать это – вот вопрос.

У Ярослава были схожие проблемы. Милиция его искала, в том числе и патрули оперативно-поискового управления, прекрасно знающие его в лицо. Еще бы… его пасли почти год, пусть и с перерывами. Появляться на улице в своем обычном виде было непозволительным и, что важнее, совершенно бессмысленным риском. Никто не сомневался, что при непосредственном контакте Верменич сумеет и отвести глаза, и заставить оперов надолго – а то и навсегда – забыть о том, что они вообще видели разыскиваемого. Только вот опера-наружники не входят в личный контакт. Они выпасут и Ярослава, и Сергея, и Зобова. А Панарин вновь подключит свои связи, и МУРу будет известен каждый шаг новоявленных борцов с Атлантидой. А из этого следуют по меньшей мере два вывода: один плохой, другой – еще хуже. Плохо то, что факт нарушения Сергеем подписки станет достоянием общественности… плевать на общественность – достоянием прокуратуры и «серых кардиналов» из службы внутренней безопасности, которых хлебом не корми – дай взять на карандаш кого-то из своих же коллег. И их даже упрекать в этом не получается – что поделать, у ребят работа такая. Сволочная, надо признать, но работа.