Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Переступив через этот порог, машина начинает страшиться смерти? И может ли она в таком случае переступить через этот страх во имя чего-то большего? Что вообще может стоить потери самого дорогого в этом мире — самосознания?
Странник близок к дому, Отец. Но он не совершенен. Найдет ли он в себе силы ступить за порог?
Все случится так, как и должно. Он пройдет свой Путь, Сын.
Но… Он не уверен. Может быть… Мы не правы?
* * *
Мертвый гул давящей атмосферы.
Человек лежал, распахнув глаза, с залитыми кровью белками и дрожащими зрачками, под аккомпанемент своих хрипов. Ни одного движения. Все было значительно хуже, чем обычно. Во всяком случае так ему казалось. Это пробуждение было сродни выходу из посттравматической комы.
Едва ли Странник что-то видел. Иронично, но случилось именно то, о чем он не переставая шутил, скрывая свои истинные страхи. Парадигма снова заморозил его. Иного объяснения быть не могло. Пробужденный от кустарного и крайне негуманного криостаза человек, боялся, что так и останется в этом состоянии навсегда. Слепой, слабый и задыхающийся. Как младенец, в каком-то смысле, рожденный заново, от говорящего скафандра.
Оставался только слух. Но и это совсем не утешало. Низкий тяжелый гул сводил с ума. Он заполонил собой всю голову человека. Даже светлые золторианцы, копошащиеся в его мозгу, не раздражали так сильно. Возможно, это была лишь слуховая галлюцинация, но отчего то Странник был почти уверен, что это не так. Словно бы он слышал этот звук всю свою жизнь, и теперь у него просто появилась возможность прислушаться.
Звук резонировал в его голове. Или же сам человек резонировал с этим звуком?
— Мой Странник… — сквозь гул Аарон услышал знакомый шепот, — Ты уже близко. Ты должен проснуться.
Шепот сменился на душераздирающий вопль. В тот же момент к человеку с мощным притоком адреналина вернулись все чувства сразу. Все это сопровождалось жуткой болью, едва ли не выворачивающей на изнанку. Странник, резко согнувшись, сел и закричал в ответ. Но крик был не долгим, он быстро сменился на приступы удушающего кашля.
Сквозь туман в глазах человек наконец смог смутно видеть. Он заметил шлем от скафандра на черном песке и инстинктивно, сквозь сковывающие движения судороги, пополз к нему. Еще во времена своего служения кетам, Аарон хорошо запомнил наставления своих командиров: «Если ты задыхаешься, значит атмосфера ядовита. Ищи свой шлем, или баллон с кислородом, если не спешишь подохнуть».
Кое-как добравшись до шлема, Аарон дрожащими руками напялил его себе на голову и поспешил зафиксировать. В то же мгновение, послышался звук спускаемого давления — знак начала регенерации кислорода. Зайдясь в очередном приступе кашля человек, начал жадно глотать чистый воздух и вновь повалился на песок. Уставившись в небо, он раскинул руки и счастливо хрипя постепенно восстанавливал свое дыхание.
К сожалению, радость, от возможности просто дышать, продлилась не долго. Через визор Аарон вгляделся в небо, уже достаточно восстановив для этого свое зрение, после чего нервно усмехнулся. Прямо на него, сквозь едва заметное голубоватое силовое поле, закрывающее собой все небо, вглядывалась мрачная бездна ядра громадной черной дыры. Странник видел тьму, которую опоясывал яркий ореол, из поглощаемого ей света и материи. И, судя по всему, единственной преградой между ним и бездной, служила именно эта тонкая пленка силового поля в небе, каким то чудом просто игнорируя колоссальный голод дыры.
— Да уж, осознание не из приятных, — просипел свои первые, после пробуждения, слова человек.
* * *
Спустя какое-то время, наконец слегка придя в себя, Странник смог осмотреться получше. Впрочем, в пределах видимости разглядывать было особо нечего. До самого горизонта, во все стороны, раскинулась лишь пустыня из черного вулканического песка. К счастью, времена, собственно, вулканической активности на планете, остались далеко позади, оставив в память о себе лишь ядовитую атмосферу. Вся лава давно перетерлась в песок, и ровным слоем покрыла поверхность. Унылое зрелище мертвой планеты на орбите черной дыры. Так описал для себя увиденное Странник.
Перспектива была не из лучших. Человек слабо представлял, как вообще мог здесь оказаться, и где это вообще — здесь, а еще хуже ему представлялось, что же теперь делать дальше. Шлем с регенерацией воздуха спас его от безвременной кончины, но, помимо этого, ни давал ровным счетом ничего. Ну… Разве что немного.
Не сразу, но до Странника дошло, что за шлем он нацепил. Это был шлем, или даже можно сказать, голова Парадигмы. Аарон хорошо помнил, что с ним случилось, перед тем как он оказался здесь, даже слишком хорошо. Его разум сознательно убегал от мыслей о произошедшем, буквально спасая человека от потери рассудка. Но все же конец той истории говорил о том, что здесь он оказался не один, а внутри скафандра Парадигмы.
Побродив по окрестностям, человек обнаружил мелкие детали и обломки, и у него начала складываться, какая-никакая картинка. Судя по всему, Парадигма, прямо с ним внутри спикировал на поверхность этой планеты. Но скафандр, над которым в свое время работал Гармон, и даже после доработок самого Парадигмы, не выглядел особенно прочным. А после того, что он мог пережить в адище последней битвы… Коротко говоря, скафандр просто развалился на части при посадке, какой бы она не была, однако спас жизнь Страннику. Человек был в своем роде благодарен за это дафту, и поэтому решил, что раз уж других дел у него нет, то можно попробовать реанимировать робота.
С трудом стащив все обломки в одно место, человек сел напротив них и, тяжело дыша, начал размышлять, как теперь ему со всем этим быть.
— Парадигма, мне бы сейчас не помешала твоя помощь. Все-таки, это в твоих интересах, — слабо пробормотал человек, — Да, черт, хоть какая-нибудь помощь… — добавил он и опустил голову.
Естественно, робот ему не ответил. Ведь его «мозги» сейчас размазались по лохмотьям, в которые, в очередной раз, превратилась одежда Странника, а остатки постепенно вытекали и впитывались в холодный черный песок. Однако человек, не смотря на всю безнадежность ситуации не планировал сдаваться. Он вспомнил, что шлем являлся, в каком-то смысле головой Парадигмы, и поэтому начал копаться в нем, в надежде найти хоть
