— Несу… Мы же соучастники избиения и похищения человека. А моральные устои… Мы что, бандиты?

— Ты знаешь, я всегда считал, что мразь надо физически уничтожать. Не будь сейчас Алексея с его ребятами, я Жоре морду разбил бы так, что его мама родная не узнала бы. Я ведь раньше так делал… Даже на своей прежней работе. Это не бандитизм. Мораль здесь ни при чем. А в остальном терпи. Доведется и нам свою песенку спеть. А сейчас не пытайся лбом стену прошибать.

— Родик, не по мне это.

— Давай сейчас прекратим этот разговор. Не время и не место. Да и не знаю я, что тебе еще сказать.

— Я понимаю, но обещай, что мы вернемся к этому разговору. Здесь должна быть полная ясность.

— Хорошо. Садись в машину и обсудим, зачем мы едем. Что мы увидим в офисе? Кстати, там нас может ожидать милиция или другие бандиты. Вряд ли Жора работал без крыши.

— А мы чем виноваты? Посмотрим учредительные документы, договоры аренды… У тебя ведь есть его расписка?

— Да-а-а. Чувствую, что делаем что-то не то. Надо как-то иначе, но не мы банкуем. Алексей ухватился за эту авиакомпанию, почувствовал наживу. Логика его ясна. Переубеждать без толку. Я ему свои опасения высказал. В офисе надо вести себя осторожнее, а лучше вообще туда не заходить. Как бы действительно нас к бандитам не приписали. Будем соображать по ходу дела. Они уже в машину садятся.

Пока ехали в аэропорт, Родик старался не думать о предстоящем мероприятии и отвлекался, рассказывая Михаилу Абрамовичу про то, как они с Жорой отдыхали в Болгарии. Эти воспоминания, несмотря на последние события, приятно будоражили воображение и вызывали положительные эмоции не только у Родика, но, вероятно и у Михаила Абрамовича.

Около здания аэропорта свободных мест не было, и пришлось парковаться в отдалении. Алексей распорядился так, что Жору, чтобы не привлекать внимания, сопровождал лишь Михаил, а Алексей и Игорь двигались за ними на расстоянии. Родик с Михаилом Абрамовичем замыкали шествие.

В здании аэропорта было достаточно людно. Алексей и Игорь разошлись там так, чтобы контролировать движение с боков.

Родик старался держать всех в поле зрения и, несколько опережая Михаила Абрамовича, двигался по центру зала.

Вдруг Жора рванулся вперед и оказался рядом с непонятно откуда взявшимся милиционером. Михаил дернулся, но, увидев постового, остановился, сделав вид, что завязывает шнурок на ботинке. Алексей и Игорь в непринужденных позах расположились у противоположных стен зала. Только Родик и ничего не заметивший Михаил Абрамович продолжали двигаться. Поравнявшись с милиционером, Родик остановился и прислушался. Жора выспрашивал у него, где находится туалет. Родик подошел и, взяв Жору под руку, шутливо заметил:

— Жора, друг, я уже нашел искомое заведение. Пойдем, покажу. Спасибо… сержант.

— Не могу, как хочется! — громко крикнул Жора и, оттолкнув Родика, побежал по залу.

Милиционер улыбнулся и, покачав головой, сказал:

— Во, натерпелся. Бывает.

— Бывает, — подтвердил Родик, стараясь не выпускать Жору из вида и боковым зрением отмечая, что Алексей, Миша и Игорь быстрым шагом начали преследование.

— Еще раз спасибо, сержант. Пойду, а то в этой суматохе потеряемся. У нас скоро самолет.

Теперь Родик видел только Алексея. Остальные куда-то исчезли. Про Михаила Абрамовича он забыл, увлекшись анализом обстановки.

Сделав несколько кругов по залам и встречаясь то с Алексеем, то с Михаилом, то с Игорем, которые выражали непонимание, куда делся Жора, Родик, поняв бесполезность дальнейших действий, возвратился к своей машине.

Там стоял Михаил Абрамович. На его немой вопрос Родик развел руками и пояснил:

— Спрятался где-то. Он аэропорт хорошо знает, вырос здесь. Теперь ты понял, что имеем дело с отъявленным подонком? Вот и ответы на все твои вопросы. Надо было ему ноги переломать, чтобы бегать не смог.

— Может, ребята Алексея его найдут. Непонятно, на что он рассчитывает. Ведь его рано или поздно поймают, и будет хуже. Может, даже убьют.

— Брось, Миша. Во-первых, найти его теперь очень трудно. Более того, полагаю, он давно планировал из страны сбежать. Поэтому и меня припахал. Уже на все наплевать. Лишь бы было на что там жить…

— Родик, он что, всю жизнь бегать будет, в страхе жить? Да и совесть…

— Оставь. Все зависит от внутренних установок. Разные подлецы живут на свете. И неплохо — с их позиций. Семьи заводят, детей рожают. Вспомни Центнера. Он что, лучше? В миллион раз хуже. А Гриша? Меняй мироощущение. Человеческое сердце — не лукошко, не прорежешь в нем окошко. Не мерь всех по себе.

— Вот видишь. Твоя пословица говорит об обратном. Честь, совесть…

— Ладно. Я не для того, чтобы спорить, тебе говорю. Эту пословицу каждый понимает по-своему. Вон Алексей идет. Полагаю, Жору они не нашли.

— Упустили фраера, — подойдя, подтвердил предположение Родика Алексей. — Смотри, какой борзый. Грамотно запылил. А мы лоханулись. Теперь он где-нибудь затихарится. Ну что ж… Будем работать. Найдем — замочим падлу.

— Найти его теперь будет нелегко, — заметил Родик. — А что с его «БМВ»?

— Отогнали, но денег с него много не получишь. Так, на ресторан. Годится только для разборки.

— Не понял?

— Продать его нельзя. На запчасти пойдет.

— У-у-у.

— Пусть пацаны этим занимаются. Бабки себе возьмут. Работали все же, хотя и лоханулись.

Подошли Игорь и Михаил. Вид у них был обескураженный.

— Может, поискать его еще? — предложил Родик. — Ведь рано или поздно он должен куда-то выйти.

— Слишком много возможностей, — отозвался Алексей. — Мы все выходы не только перекрыть не сможем, но даже и не знаем. Масса служебных помещений. Он и запылил через них. Все, на сегодня — расход. На звонках.

Иногда один день, проведенный в других местах, дает больше, чем десять лет жизни дома.

А. Франс

— Ассалому алайкум, Родион Иванович. Узнаете?

— Валейкума салом. Плохо слышно. Наверное, связь такая, — не узнав и этим боясь обидеть звонившего, ответил Родик. — По звонку знаю, что из Душанбе, но не узнаю голоса.

— Старых друзей забыли. Наверное, и халат не носите, и…

— Султон Салимович? Рад слышать! Сколько лет, сколько зим? Вы как-то иначе стали говорить по-русски, или связь так работает. Наверное, не с кем по-русски разговаривать?

— Ну, слава Аллаху, узнали! Русский язык мы не забываем, но язык предков важнее. Это вы нас забыли. Не приезжаете, не звоните, не узнаете.