– Что мы ищем? – прошептал Майк, стоя ярдах в двадцати от него. – Тут все вытоптано.

– Ты продолжай смотреть внимательно, – шепнул Дейл в ответ. – Мы узнаем, что искали, когда найдем что-нибудь. – Он шагнул в гущу кукурузы, за полицейское ограждение, пригнувшись, чтобы не выделяться на фоне низких стеблей.

Еще через пять минут он обнаружил это, всего в десяти ярдах от проплешины. Разглядеть что-либо, лежащее на земле, было трудно из-за листьев растущей кукурузы, но вдруг Дейл споткнулся обо что-то ногой и наклонился посмотреть, что это было. Когда он махнул рукой, Майк подбежал к нему. Оба опустились на колени, дождь барабанил по листьям рядом с их ушами.

– Дыра, – шепнул Дейл и приложил к ней ладони, измеряя ее величину. Величина отверстия была примерно в один фут в поперечнике, но земля вокруг него была сбита в комья и выглядела какой-то странной. Дейл сунул было руку внутрь, но Майк быстро схватил его за руку и вытащил ее обратно.

– Не делай этого.

– Почему? – удивился Дейл. – Я просто хотел посмотреть, нет ли внутри паука. Он как раз там есть. Смотри.

Майк покачал головой.

– Края этой дырки тоже довольно странные, – продолжал Дейл. – Какие-то твердые. И вся она будто бы изборождена изнутри. – Он поднял голову. На ферме Макбрайдов не замечалось ни малейшего движения, но у Дейла было чувство, что за ними кто-то пристально следит. – Давай посмотрим, нет ли здесь еще таких дыр.

Они нашли еще шесть ям. Самая большая имела восемнадцать футов в диаметре, самая маленькая была не шире норы суслика. Расположение их выглядело довольно случайным, хотя большая часть дыр была расположена ближе к ферме, с каждой из сторон тропинки выкошенной кукурузы.

Дейл хотел было заглянуть в сарай, посмотреть там ли комбайн.

– Какого дьявола… Я хочу сказать, зачем ты хочешь это сделать? – прошептал Майк, пригибая голову приятеля ниже. Теперь они находились довольно близко к ферме, можно было даже разглядеть цифры на бирках, привязанных к шеям нескольких коров, стоявших позади амбара.

– Я просто хотел… Мне нужно…, – Дейл перевел дыхание.

Звук захлопнувшейся двери заставил обоих мальчиков броситься ничком на землю между рядами. Лежа так, они услышали звук заводимого мотора. Дейл понял, что дождь уже кончился. Воздух еще сочился тонким туманом, но ливень прекратился.

– Он уехал по аллее, – сообщил Майк по-прежнему шепотом. – Но мне кажется, что кто-то здесь есть. Дуем обратно в лес.

– Я только загляну в сарай, – шепнул Дейл в ответ и начал подниматься.

Майк дернул его вниз.

– Я уже видел такие штуки раньше.

Дейл опять присел и вопросительно глянул на друга.

– Какие штуки?

– Дыры. Эти туннели.

– Где?

Майк отвернулся и двинулся прочь от фермы.

– Пошли обратно и я тебе все расскажу. – И он, не мешкая, исчез в следующем ряду кукурузы.

Дейл было заколебался. До сарая было всего около сотни футов. Чувство, что на него смотрят – следят за ним – по-прежнему было очень сильным, но таким же сильным было и желание взглянуть на комбайн. Возможно в этом желании было не совсем здоровое любопытство; от мысли о том, что он увидит ножи или шестерни, или что там еще что убило его друга, ему становилось худо, но он должен знать… Знать для того, чтобы начать понимать.

Дождь начался опять. Дейл глянул на юг, поймал взглядом мелькание накидки Майка, двигавшегося через кукурузное поле, повернулся в ту сторону и двинулся следом.

Еще будет время.

Дождь лил, не переставая, три недели. Каждое утро безоблачное поначалу небо заволакивало тучами и, после недолгой борьбы, где-то к десяти утра начинало накрапывать, а к полудню дождь уже лил как из ведра с потемневшего и низко нависшего неба.

Бесплатные Сеансы были отменены и 25 июня и 2 июля, хотя в последнюю субботу небо было чистым, а вечер тихим и спокойным. На следующее утро дождь начался опять. За пределами Элм Хэвена голодная иллинойская земля жадно впитывала влагу и требовала еще и еще. Черная земля становилась еще чернее. Если на территории большей части Америки фермеры обычно говорят: «К Четвертому Июля кукуруза по колено», то в центральном Иллинойсе эта поговорка звучит уже так: «К Четвертому Июля кукуруза по пояс», но этим летом к Четвертому июля колосья доставали скорей до плеча.

Праздник выпал на понедельник, и хотя взрослые явно наслаждались столь редкими трехдневными каникулами, их радость была омрачена дождем, из-за которого отменили городской парад и вечерний фейерверк. Шоу с фейерверком не было предусмотрено городским бюджетом, но по вековой традиции люди запасались римскими свечами, сигнальными ракетами и шутихами, и шли с ними на школьный двор. В этом году тоже пришло несколько семей, но поднялся такой сильный ветер, к тому же принесший с собой ночную грозу, что никаких усилий потенциальных гуляк не хватило бы на то, чтобы разжечь спичку или запалить бикфордов шнур.

Дейл и Лоуренс со своего крылечка наблюдали за тем, как гроза и сверкание молний заменили фейерверк. Молнии, сверкавшие на юго-западе, выделяли темные силуэты деревьев, вычерчивали контуры щипцовых крыш и освещали угрожающе огромную массу Старого Централа. Во время интервалов темноты между разрядами молний школа казалось светилась внутренним светом, едва заметным фосфорическим сиянием, которое бросало на спортивные площадки зелено-синие отблески и словно создавало поле статического электричества вокруг древних деревьев, окружавших здание. Один из этих вязов рухнул прямо на глазах Дейла и Лоуренса как раз вечером Четвертого Июля. Попала ли в него молния или он упал сам, сломленный порывом ветра, мальчики не знали. Даже на расстоянии шестидесяти ярдов звук был оглушительным. Дерево треснуло точно посередине, и половина его осталась стоять вертикально, подобно обломанному уродливому зубу, в то время, как крона с листьями, живая его часть, упала на землю как подрубленная.

Как только гроза кончилась, Дейл и Лоуренс пошли в дом. Захватив бенгальские огни и огненных гусениц они вернулись на крыльцо и стали их запускать с каменных ступеней. Но дул холодный ветер и душа их не лежала к этому занятию.

За городом, в той тишине, которая всегда кажется бездонной после шума грозы, зерно на миллионах акров стало выше, образовав плотную массу зелени, превратившей окружные дороги в коридоры, лежащие между высокими стенами. Горизонт исчез из поля зрения. Зелень словно бы высасывала солнечный свет из завтрашнего дня, и самое яркое пятно в городе становилось не более ярким, чем самая глубокая тень под вязами.

Семья Дейла, как и половина семей в городе, отправилась на ферму мистер Макбрайда, чтобы отвезти ему еды. Дейл поехал вместе со всеми знакомой, но сегодня странно чужой дорогой, мимо кладбища, фермы дяди Генри и затем по узкой длинной аллее. Здесь зерно казалось выше, чем на каком-либо из примыкавших полей и аллея превратилась в настоящий туннель.