шоссе. Там не менее она нависала над флангом немецких войск, прорывавшихся к Ленинграду. Ей должна была оказать помощь 11-я стрелковая дивизия, но она не успевала выйти на позиции.

Несколько слов о 1-й бригаде морской пехоты. Она состояла из бойцов подразделения, пришедшего из Таллинна (около 600 человек). В Ленинграде ее доукомплектовали до 3500 человек, но до конца не вооружили. Только после личного вмешательства Ворошилова, 10 сентября, накануне выступления, бригаду довооружили и снабдили шанцевым инструментом[149]. На помощь оборонявшимся бросили еще 500-й стрелковый полк. Это подразделение занималось ранее караульно-постовой службой в Ленинграде и состояло из 2730 плохо обученных бойцов. Для поддержки контрнаступления концентрировалась и артиллерия – на железнодорожных платформах и корабельная. Применение корабельной крупнокалиберной артиллерии по позициям вблизи своей линии фронта ранее не предполагалось – очень велик был разброс, невысокой была точность таких орудий. Считалось, что более эффективно ее применять по скоплениям техники в тылу противника. Однако ситуация была настолько опасной, что руководство города шло на крайние меры. Концентрацию полевой артиллерии провести полностью не удалось. Батарею, выдвигавшуюся к Дудергофу, неразвернутой на марше захватили немцы[150].

Обстановка на южном направлении складывалась следующая: немецкие войска развивали наступления в районе Дудергофа, где прорвали фронт. Но сопротивлявшийся Красногвардейск не давал возможности развить успехи и перейти к широкому наступлению. Немецкие войска планировали наступление по всем основным направлениям, Красная армия также готовилась пойти в атаку.

Именно в ходе начатого советскими войсками контрнаступления, по легенде, участвовал, ведя в атаку войска, сам Ворошилов. Правда, современные историки относятся к этому событию скептически – едва ли оно имело место. Сохранились воспоминания участников боя, которые однозначно указывают на то, что Ворошилов в атаку солдат не вел, а просто производил инспекцию войск. Тем не менее атака морских пехотинцев была несомненно важным событием, примером героизма и одновременно серьезным ударом по врагу. В частности, она была упомянута как пример первого серьезного сопротивления в донесении немецких командиров в штаб группы армий «Север»[151].

Утром 11 сентября возобновилось наступление немецких частей на Красное Село, город, находящийся на возвышенности, охватывался обходным маневром с юга. К 13 часам немцы заняли Дудергоф и Воронью гору. Это была господствующая высота. Весь Ленинград лежал перед врагами как на ладони. С этого момента на горе размещался укрепленный пункт противника и артиллерийские наблюдательные посты. Красное Село продолжали оборонять 3-я гвардейская дивизия народного ополчения и 1-я бригада морской пехоты. А. П. Крюковских указывает, что по вине командования фронтом и армии значительная часть артиллерийских средств Красносельского сектора укрепрайона использовалась неэффективно, а иногда и бездействовала. Оборона ополченцев и морских пехотинцев теряла устойчивость. Весь день 12 сентября шел бой за Красное Село. Немецкие войска стремились прорваться к шоссе на Урицк.

Штаб Ленинградского фронта сообщал об этих событиях в Генеральный штаб: «С 11:30 12 сентября противник, продолжая дальнейшее свое наступление на север, встретил упорное сопротивление частей 3 гвардейской сд… До 16 часов противнику удалось захватить южную половину Красного Села и станцию. Попытки развивать наступление сдерживались упорным сопротивлением остатков 3 сп 3 гвардейской сд и бригадой моряков»[152].

Во второй половине дня немецкие войска начали обход Красного Села с востока, угрожая перерезать Таллинское шоссе. К вечеру Красное Село было оставлено. Отход был не всегда организованным, войска отходили вместе с местными жителями.

Тем временем части 1-й и 6-й немецких танковых дивизий, совершив рывок на восток, заняли Большое Виттолово и Рехколово, выйдя тем самым на подступы к Пулкову. А на этом направлении им преграждали путь лишь остатки 1-й ДНО, 500-го стрелкового полка и 291-го ОПАб. Перерезано было и шоссе Красногвардейск – Пулково, что серьезно осложнило положение частей, защищавших Красногвардейск. Одновременно 11 сентября немцами уже был нанесен удар, который вывел их к Ижоре в районе восточнее Красногвардейска. Угроза окружения стала реальной. 12 сентября утром на заседании Военного совета фронта было решено усилить войска в Красногвардейске. 42-я армия получала 5-ю дивизию народного ополчения, сводный полк 21-го укрепрайона. Второй пояс Красногвардейского укрепрайона пришлось срочно наполнять войсками, для чего в городе мобилизовывалось еще три тысячи человек. Красногвардейск продолжал сражаться. 12 сентября нарушилась связь между частями. По воспоминаниям А. Н. Лебедя, партсекретаря одного из полков 2-й гвардейской дивизии народного ополчения, «каждая группа действовала самостоятельно, не зная, кто и где действует». В 19 часов части 6-й немецкой танковой дивизии прорвали оборону правого фланга 2-й гв. ДНО и заняли Большое Верево, перерезав дорогу на Ленинград из Красногвардейска (Киевское шоссе). В центре обороны был захвачен поселок Рошаля.

Вот донесение в политотдел 42-й армии, которое составил военком 2-й гв. ДНО старший батальонный комиссар П. И. Герасимов:

«1. Противник силой до двух пехотных дивизий при поддержке батальона танков и двух полков артиллерии стремится сомкнуть кольцо вокруг 2 ГСД.

2. 2 ГСД остатками сил ведет бой в полуокружении.

3. 2 СП (стрелковый полк) – до 200 активных штыков (без спецподразделений) – обороняет рубеж: Корпиково, пос. Мариенбург, фронтом на север – северо-запад.

4. 1 СП обороняет рубеж отм. 97.7, отм. 88.8, колхоз Парицы, колхоз Б. Колпаны, Химози, отм. 92. и далее кладбище.

5. 3 СП – до 150 активных штыков (без спецподразделений) отошел к деревням Романовки, Горки, в результате чего левый фланг оголен, и противник обтекает Красногвардейск с востока с целью замыкания кольца. Работники политотдела дивизии находятся в подразделениях и организуют отпор противнику…

Решил: вести бой в окружении.

Прошу прикрыть авиацией расположение дивизии»[153].

Атмосферу боев за Красное Село хорошо передают воспоминания В. В. Бычевского:

«…через полчаса я уже трясся в машине, держа путь на Красное Село. Вместе со мной туда ехали Н. М. Пилипец и С. И. Лисовский. Минеров пришлось снять с работ на Пулковских высотах. Командир 106-го моторизованного инженерного батальона капитан Евстифеев настолько привык к внезапным перемещениям, что всегда имел на машинах запас мин. Он быстро собрал три взвода и отправил их в указанный район.

В пути повстречали начальника отряда метростроевцев И. Г. Зубкова. Его люди готовили к обороне линию Окружной железной дороги около мясокомбината, проделывая сквозные проходы в насыпи для установки противотанковых орудий.

– Может, возьмете меня с собой? – неуверенно попросил он. – Мои ребята уже научились жечь танки.

– Жив будешь – останется и на твою долю, – махнул рукой Пилипец. – А сейчас рой скорее свои проходы. Для тебя это привычнее.

Местность у Красного Села чуть холмистая, изрезана неглубокими оврагами. В радиусе нескольких километров раскинулись старинные, с екатерининских времен, летние военные лагеря. Тут и там виднелись барачные постройки. В самом городке – крупная бумажная фабрика.

Когда мы подъехали, городок был охвачен