Глаза и уши Ханта искали и другое – любые признаки, указывающие на присутствие Эмиля или Зофи. Но следов на земле не было, а клочья тумана не несли ничьего запаха.

Сама мысль о мальчишке, который здесь прячется… о любом живом существе, нашедшем пристанище среди этой мертвечины… Хант мысленно выругался.

– Здесь должна быть зелень, – хрипло прошептала Брайс. – Я видела зеленые луга, залитые солнцем. – Хант удивленно посмотрел на нее, но ее глаза, ставшие тускло-желтыми, обшаривали туман. – Король Подземья показывал мне это место. Это было после нападения на город. Показал Стаю Дьяволов. – Ее голос дрогнул. – Показал, как они отдыхают среди сверкающих лугов. Ничего похожего на… эту пустыню.

– Допустим, живущим не дозволяется видеть правду, если только сам Король Подземья не разрешит.

Брайс кивнула, но на ее побледневшем лице читалось сомнение.

– Увы, никаких признаков Эмиля, – вздохнул Хант.

– Никаких, – покачала головой Брайс. – Сама не знаю, почему я думала, что все окажется легче. Если он здесь, то не в палатке же он живет среди этого серого уныния.

Хант невольно улыбнулся:

– Тогда двинули прямо к главарю.

Он продолжал всматриваться в туман и каменистую местность, ища малейшие зацепки, указывающие на присутствие Эмиля или Зофи.

Неожиданно Брайс застыла между двумя черными обелисками, каждый из которых был покрыт своим набором странных символов. Эти обелиски и десятки других, расположенных дальше, образовывали нечто вроде центрального прохода, скрывающегося в тумане.

Брайс вынула из ножен Звездный меч. Хант не успел и глазом моргнуть, как она ударила по стенке ближайшего обелиска. Обелиск издал клацающий звук, отозвавшийся эхом из сумрака. Брайс ударила вторично. Потом еще раз.

– Звонишь в обеденный колокольчик? – спросил Хант.

– Попытка не пытка, – пробормотала Брайс.

Все разумнее, чем бегать кругами, выкрикивая имена Эмиля и Зофи. Не надо быть особо ушлым по части выживания, чтобы понимать, чем мог окончиться бег в здешнем тумане.

Когда смолкло эхо ударов, свет заметно померк. Остатки тепла сменились ледяным холодом.

Кто-то им ответил. Или что-то.

Иное существо, которое они здесь искали.

Из их ноздрей теперь шел пар. Хант стоял впереди Брайс, следя за проходом.

А потом раздался голос Короля Подземья: древний и молодой одновременно и в то же время холодный и сухой.

– Брайс Куинлан, эта земля для тебя закрыта, – послышалось у них за спиной.

Брайс содрогнулась всем телом. Хант призвал свою магическую силу, и в его ушах затрещали молнии. Но его истинная пара насмешливо спросила:

– У меня нет особого пропуска для важных персон?

– Зачем ты пришла? – спросил из тумана все тот же голос. – И зачем привела с собой Ориона Аталара?

– Называй его просто Хант, – ленивым тоном предложила Брайс. – Его коробят официальные обращения.

Хант изумленно смотрел на свою истинную пару. Тем временем Король Подземья дюйм за дюймом проступал из тумана.

Роста в нем было не менее десяти футов. Бархатное одеяние насыщенного черного цвета достигало земли. Вокруг клубилась тьма, а его голова… Что-то первозданное в этом существе требовало бежать, кланяться, падать ниц и умолять.

На них смотрел иссохший, полусгнивший скелет, голову которого венчала золотая корона, украшенная драгоценными камнями. Бесконечно омерзительный и тем не менее величественный. Он был подобен древнему королю, давным-давно погребенному в кургане, – королю, который вдруг восстал, дабы сделаться хозяином этой земли.

Брайс задрала голову и с дерзостью Луны сказала:

– Нам надо поговорить.

– Поговорить?

Безгубый рот раздвинулся, обнажая зубы, успевшие побуреть от времени.

Хант твердо себе напомнил, что Король Подземья вызывал страх, но не был воплощением зла.

– Да. Поговорить о твоих прихвостнях, которые схватили моего дорогого брата и утащили в канализацию. Они утверждали, что посланы Аполлионом. – Услышав имя принца Ямы, Хант напрягся, но Брайс невозмутимо продолжила: – Но меня удивляет, что их мог послать кто-то, кроме тебя.

– Не произноси это имя по нашу сторону Разлома, – прошипел Король Подземья.

– То есть ты утверждаешь, что ничего не знал? – столь же непочтительно, как и Брайс, спросил Хант.

– У вас хватило наглости переплыть реку в черной лодке, явиться сюда и обвинять меня в вероломстве?

Темнота вокруг Короля Подземья задрожала. Хант не знал, то ли от страха, то ли от удовольствия.

– Несколько твоих жнецов уцелели, – сказала Брайс. – Они наверняка тебе уже доложили.

Стало тихо, как бывает, когда отгремит гром.

Мутные, лишенные век глаза Короля Подземья скользнули по Звездному мечу в руке Брайс.

– Остальные, значит, не уцелели? Ты их убила?

Брайс шумно сглотнула. Хант молча выругался.

– Зачем тебе понадобилось нападать? Зачем делать вид, будто это не твои жнецы, а посланцы принца Ямы? – Она цокнула языком. – Я думала, мы с тобой друзья.

– У Смерти нет друзей, – с неестественным спокойствием произнес Король Подземья. – И я не посылал жнецов для нападения на тебя. Но я не потерплю тех, кто лживо обвиняет меня, да еще находясь в моих владениях.

– Мы должны поверить тебе на слово, что ты тут ни при чем?

– Ты обвиняешь меня во лжи, Брайс Куинлан?

Голос Брайс прозвучал с холодным спокойствием настоящей королевы:

– Ты хочешь меня уверить в существовании жнецов, осмелившихся дезертировать и служить Хелу?

– А откуда, по-твоему, впервые появились жнецы? Кто первый правил ими, правил вампирами? Жнецы выбрали Мидгард. Но меня не удивляет, что некоторые затем передумали.

– И тебя не возмущает, что Хел вторгается на твою территорию?

– Для начала: кто тебе сказал, что это были мои жнецы? Все здешние подчиняются мне. Есть немало других некрополей, откуда они могли явиться.

И немало других полуживых правителей, которым они подчиняются.

– Жнецы не удаляются от мест своего обитания, – вставил Хант.

– Успокоительная ложь для смертных, – с оттенком улыбки ответил Король Подземья.

– Пусть будет так.

Хант покрепче сжал пальцы Брайс. Похоже, Король Подземья говорил им правду. Это означало… Хел побери. Возможно, тех жнецов действительно послал Аполлион. И если здесь король сказал правду, интересно, каким будет его ответ насчет Эмиля…

Чувствовалось, Брайс думала схожим образом.