Причём папа мог подтолкнуть крымского хана к практическим действиям самым простым образом – финансируя «московский» поход крымчаков.

У нас нет ни одного документа, подтверждающего такую версию причин, побудивших Девлет-Гирея пойти на Москву, а тайные архивы Ватикана ещё менее доступны, чем тайные архивы Британии. Однако логический анализ подобной версии не противоречит, и даже наоборот – приводит к ней.

Так или иначе, татары Девлет-Гирея подошли к столице, где скопились массы беженцев, и, не сумев взять город, подожгли его огненными стрелами – в очередной раз бóльшая часть деревянной Москвы сгорела. Девлет-Гирей ушёл, захватив большой «полон». Иван вынужден был согласиться на выплату Крыму дани, однако хан требовал Казань и Астрахань, а на следующий год предпринял новый поход на Русь, подкреплённый польским золотом и турецкой артиллерией.

Но уж тут всё обернулось для хана иначе. На южной границе к маю 1572 года было собрано около 12 тысяч дворян, 2 тысячи стрельцов и около 4 тысяч казаков. На стороне татар был тройной перевес, однако русские воеводы во главе с князем Михаилом Воротынским были настроены решительно. Передовые отряды вступили в бои 28 июля. А с 30 июля по 2 августа основные силы сошлись в ожесточённой битве у деревни Молодь на реке Рожай – притоке Лопасни, в 50 верстах южнее Москвы.

Битва завершилась решительной победой русских – Девлет-Гирей ушёл лишь с третью войск, в битве погибли сын и внук хана. Южный фронт Ливонской войны был надёжно ликвидирован, и теперь военные усилия можно было опять сосредоточить на западе и севере.

Как уже говорилось ранее, в январе 1573 года войска под командованием Ивана IV штурмом взяли опорный пункт шведов в Прибалтике – крепость Вейсенштейн (Пайде). В кампании 1574 года успешные оборонительные действия русских сорвали осаду шведами крепостей Везенберг и Тольсбург. В 1574-75 годах русские взяли ряд городов, в том числе крепость Пернов (Пярну). Удачно сложилась и кампания 1576 года: за исключением Риги и Ревеля всё юго-восточное побережье перешло в русские руки.

Казалось бы, момент благоприятствовал успеху русского дела – в Варшаве скончался король Сигизмунд II Август, и в Речи Посполитой наступило междуцарствие – «бескоролевье». Избрание на польский трон французского принца Генриха де Валуа мало что изменило – в Польше развернулась борьба партий. В 1575 году русскими был взят город Пернов (ныне Пярну) на левом берегу реки Пернава – в ходе Ливонской войны он несколько раз переходил из рук в руки. А 13 июля 1577 года большое войско во главе с Иваном двинулось из Пскова в Южную Ливонию, занятую поляками. Один за другим сдались города Мариенгаузен (Влех), Люцен (Лужа), Режица (Резекне), Невгин (Даугавпилс)…

Во втором послании Курбскому Иван писал:

«Вы ведь говорили: “Нет людей на Руси, некому обороняться”, а нынче вас нет; кто же нынче завоевывает претвердые германские крепости?..».

Но постепенно в Ливонской эпопее России наступал неблагоприятный для неё перелом: в 1576 году на польский престол был избран сильный король Стефан Баторий, и к этой фигуре мы ещё вернёмся.

Летом 1577 года 100-тысячная русская армия под командованием Ивана IV овладела крепостями Люцин, Крёйцбург, Лаудон (Левдун), Зесвеген (Чествин), Берзона (Барзой), Колюценау, Венден (Цесис) и другими…

Стефан Баторий вынужден был заключить временное перемирие, однако в 1579 году перешёл в наступление, занял Полоцк, Великие Луки, и в 1581 году осадил Псков, рассчитывая после его взятия идти на Москву. Шведы в свою очередь заняли Ругодив (Нарву) и Корелу.

Героическая оборона Пскова сорвала планы Батория и вынудила его начать мирные переговоры. В 1582 году установилось перемирие с Польшей. Оно завершилось мирным договором, заключённым в Яме-Запольском. Точнее, это было перемирие на десять лет, по которому Россия отказывалась от Ливонии и Полоцка, а Польша освобождала занятые русские территории.

В 1583 году на реке Плюссе было заключено Плюсское перемирие также со Швецией. По нему Россия сохраняла за собой устье Невы, но фактически Балтийское «окно» для русских вновь закрылось. В 1584 году был основан северный порт Архангельск, вначале называвшийся Новые Холмогоры. Уже после смерти Ивана – в 1585 году, последовал указ о переводе всей северной торговли в Архангельск.

Либеральная историография винит в неблагоприятном изменении ситуации Грозного, якобы истощившего Россию и лишившего её в результате репрессий «лучших командных кадров»…

А ведь России тогда впервые пришлось столкнуться с широко организованным всеевропейским заговором против неё.

Непосредственно в конфликте участвовали Ливония, Польша, Литва и Швеция, но ливонский вопрос постоянно был предметом обсуждений на собраниях представителей государств, входивших в Священную Римскую империю германского народа. Император Максимилиан II объявил Москве торговую блокаду. Активность России не устраивала Францию и даже Испанию, имевших собственные «балтийские» планы. Трансильвания боялась усиления влияния Ивана IV на молдаван и валахов, а о позиции Турции по отношению к Русскому государству можно и не упоминать.

Давно устоялось мнение, что Иван Грозный воевал в Ливонии за выход на берега Балтийского моря. Но это – далеко не всё! Ливонская война была для России войной не только за Балтику, за выход на морские торговые пути. Это была и война за возможность установить с Европой надёжные цивилизационные связи, получить свободный доступ к европейской науке, технологиям, культуре, получить возможность заполучить на Русь европейских специалистов.

А этому противилась сама Европа, точнее – её властители, её властные элиты… Мало известен, но показателен следующий факт… В конце 1568 года в Стокгольме был низложен союзник Ивана король Эрик XIV, и к власти пришёл его брат Юхан – противник России. Юхан оскорбил русских послов, что окончательно испортило отношения России и Швеции. Но Юхан вёл войну с Данией, и, не имея возможности отвлекаться на Россию, послал к Ивану абосского епископа Павла и Тоне Ольсона (Онтон Алавеев или Оловеев в русских источниках).

Иван задержал послов, и поступал так ещё дважды, лишь осенью 1571 года послав Юхану грамоту с мотивировкой задержек. В январе 1572 года новые шведские послы, прибыв в Новгород, сообщили о том, что Юхан принимает условия царя, оплатит «бесчестие» русских послов в Швеции, поможет организовать разработку серебряной руды, открытой на Урале, и обеспечит свободный проезд иностранцев в Россию через Швецию и принадлежащую Швеции часть Ливонии…

Итальянец Джиованни Тедальди бывал в России в 50-х—60-х годах и явно встречался лично с царём. Тедальди сообщает, что когда он спросил у Ивана, почему тот не дозволяет выезжать из страны иностранцам, то Грозный ответил, что поступает так, потому что иначе они не возвратятся, поскольку «король Сигизмунд помешал бы их возврату». «Вот почему с тех пор как Нарва принадлежит Московиту, – заключал Тедальди, – ему легче допускать отъезд итальянцев и иностранцев вообще».

Вот за что, в том числе, воевал в Ливонии Иван IV Грозный – за возможность свободной связи с той Европой, с которой, по уверению Даниловых-Яновых, царь якобы не желал дружить.