Институциональная гордыня: непонимание подлинного «Я»

Неспособность распознать свою подлинную суть может привести к самообману и ложному возвеличиванию. «Enron станет величайшей в мире компанией» – это громкое заявление было сделано в год, закончившийся ее банкротством. То же касается ГДР. Самовосприятие Политбюро держалось на трех фундаментальных «истинах»: во-первых, что социализм исторически превосходит капитализм; во-вторых, что крах капитализма – это вопрос времени, а мировая победа социализма представляет собой конечную стадию истории; в-третьих, что структура ГДР организована наилучшим образом, это наиболее эффективная социалистическая система всех времен и народов. На фоне такой завышенной самооценки даже самомнение Кена Лея из Enron кажется скромным. Представления правительства страны значительно расходились с реальностью и привели к глубоко укоренившейся неспособности понять, что происходит на самом деле.

Институциональная дезинформация и аномия: отсутствие служения общей цели

Люди с низкими устремлениями не могут служить высшим целям. Подобные руководители эгоцентричны, ставят собственное «я» в центр Вселенной и ожидают, что остальные примут такое положение вещей.

Относительно Enron эта черта выражалась в следующем: компания влияла на курс энергетической политики и законодательства, чтобы хладнокровно продвигать личные интересы (например, фабрикуя энергетический кризис в Калифорнии, который обошелся налогоплательщикам в 30 миллиардов долларов, или используя свое положение монополиста в Индии и других странах)[304]. Ставя свои интересы во главу угла, компания обманывала реальных клиентов, связанных долгосрочными контрактами и вынужденных платить по завышенным ценам. Люди с низкими устремлениями обманывали тех, кому призваны были служить, пользуясь их слабыми сторонами.

В ГДР имели место другая иллюзия и расстройство эго иного типа. И то и другое демонстрирует история, рассказанная Хайдемари – восточногерманским социологом, феминисткой и гражданской активисткой: «Я вспоминаю встречу с группой молодых высокопоставленных функционеров ГДР в начале 1980-х годов. Весь вечер они болтали и пили. Чем дольше они разговаривали, тем заметнее становилось, что система прогнила до основания. В конце концов я возразила им и спросила, почему никто ничего не делает для решения реальных проблем. Все немедленно замолчали. Через некоторое время один высказал то, что думали остальные: “Мы не собираемся жертвовать собой ради этого. Оно того не стоит. Мы просто хотим жить. Мы не мученики”. Хайдемари помолчала, а затем продолжила: “Именно в тот момент я поняла, что система ГДР на автопилоте движется к краху”».

Институциональный склероз: никаких экспериментов

Этот механизм касается нежелания проводить быстрый цикл экспериментов с живым микрокосмом инноваций. В известном исследовании Royal Dutch Shell о долговечности корпораций проанализированы ключевые характеристики компаний, остававшихся успешными более 100 лет[305]. Пожалуй, самой интересной находкой стало определение «терпимости к опытам на грани». Нынешние эксперименты и ошибки готовят почву для успехов в будущем, как утверждают авторы исследования.

Именно этого и не было в ГДР с ее централизованной плановой экономикой. Неспособность создавать прототипы инновационного живого микрокосма была болезненно явной. В случае с Enron, однако, этот недостаток оказался менее очевиден, так как компания была живым воплощением инновационной организации. Однако при более внимательном рассмотрении ее история демонстрирует, что область реальных «местных» экспериментов была слишком узкой, чересчур ограниченной финансами, и проводились они слишком поздно. И в 2001 году, когда разразился скандал, связанный с бухгалтерией, Enron вынуждена была признать банкротство.

Отсутствие инфраструктуры: недостаточная сосредоточенность на производительности

Создание эффективной инфраструктуры обучения можно считать основой устойчивого уровня производительности. Возьмем Federal Express, одну из ведущих компаний курьерской доставки. Однажды нам с Адамом Кехейном представилась возможность посетить (центральный) офис компании в Мемфисе. Каждую ночь между 11 вечера и 2 ночи там приземлялось 150 самолетов, чтобы выгрузить и рассортировать миллион посылок, снова погрузить и развезти в конечные пункты назначения. После того как они отправлялись за новыми заказами, в 3 часа ночи основная команда собиралась на «разбор полетов». В 9 утра проводился еще один разбор, уже с менеджерами компании FedEx, находящимися в офисах по всему миру, а вечером вся команда собиралась вновь, чтобы проанализировать уроки, полученные в предыдущем цикле, и определить, какие могут быть использованы в следующем. Если делать так 25 лет подряд – по три разбора полетов каждую смену, – компания неизбежно станет лидером мировой логистики.

В ГДР и в Enron отсутствовала инфраструктура для обучения подобного рода. Интересно, что обе системы страдали от аналогичного дефекта. СЕО Enron, выпускник Гарварда Джефф Скиллинг, создал культуру, в которой идеи путались с реальностью: ожидаемые будущие доходы регистрировались в бухгалтерии по более-менее иллюзорным ценам. Аналогично плановая экономика ГДР предполагала, что компании смогут воплотить в жизнь тот или иной план, когда центр одобрит и примет его. Но это всего лишь схема деятельности, так же как и предполагаемые доходы. Реальная же экономическая ценность создается за счет коллективных действий, которые, чтобы эволюционировать, нуждаются в напряженной работе и поддержке инфраструктуры. Она требует большего, чем просто быть «самым умным в классе».

Позвольте в заключение привести пять диагностических наблюдений, обрисовывающих некоторые проблемы и тенденции в мире организаций и глобальных институтов, используя структурную схему, представленную выше (рис. 18.2).

1. За последние три десятилетия организации в основном перешли с первого на второй и третий уровни U (от централизованных к децентрализованным и сетевым структурам).

2. В то же время небольшое количество передовых организаций открыли для себя экосистемные формы (уровень 4 U).

3. Параллельно третье направление затягивает организации в теневое пространство, или антипространство корпоративной патологии (в верхней части диаграммы). К сожалению, примеры этого типа институциональной патологии не ограничиваются компаниями вроде Enron: их можно найти и в других структурах, и в негосударственных организациях, и в правительстве.

Например, как Буш, Чейни и Рамсфелд втянули США в войну на территории Ирака? Во-первых, никто не был в курсе реальной ситуации на Ближнем Востоке (институциональное невежество: непонимание реальной сложности положения на местах). Во-вторых, важную роль сыграли психологическая травма, вызванная террористическими актами 11 сентября 2001 года, и происшедшее вследствие этого коллективное «окапывание» (институциональное высокомерие: непонимание того, как вас воспринимает другая сторона). В-третьих, имели место завышенная самооценка и видение себя в роли единственной на планете сверхдержавы и мировой империи (институциональная гордыня: непонимание своей реальной роли и предназначения в мире). В-четвертых, вице-президент США активно вмешивался в работу спецслужб, чтобы сфабриковать доклад, ложно утверждающий, будто Ирак обладает оружием массового уничтожения, тем самым оправдывая военное вмешательство в эту страну (институциональная дезинформация и аномия).