Шаги из соседнего помещения раздавались вес громче и ближе. И похоже, Гейродспотыкался.

—Г-гьелп! Г-грэйп! -снова принялся звать дочерей он. - К-клянусь! Ик! Если вы с-снова пишете SMS-ки этим своим б-близнецам-м-мерзлотам, я вам головы поотрываю!

—На пол! - принял решение я. - Спустите меня поскореё на пол.

Блитцен схватил меня с такой силой, что я от боли едва не вырубился.

—Держись, сынок. - И он прыгнул вместе со мной со стула, умудрившись каким-то образом без потерь спикировать вниз.

К тому времени, как я немного пришел в себя, Сэм и Харт с его новой подругой, спустившись, но ножке стула, как пожарные по шесту, уже стояли возле нас с Блитцем.

Сломанная нога у меня нестерпимо ныла. Боль катилась по всему телу. Лицо покрылось испариной. Но обращать внимание на подобные вещи сейчас было непозволительной роскошью.

Сквозь зазор между дверью и полом маячила тень от ног великана. Пространства там было более чем достаточно, чтобы нам всем пройти в полный рост.

—Вынеси меня наружу, Блитцен, - попросил я.

—Извини, недопонял, - выкатились глаза у него.

—Ну, ты же сильный. Смотри, как крепко держишь меня. Давай, пронеси под дверью.

Натужно крякнув, гном двинулся к двери со мной на руках. Каждое его движение отдавалось во мне резкой болью от поврежденной ноги до самого основания черепа. Парашют, шурша бирюзовым шелком, скользил за нами, а за ним шли Сэм и Хартстоун с уныло трубящей лебедкой Гуниллой в объятиях. Круглая ручка двери начала поворачиваться. Мы, проскользнув сквозь зазор, очутились прямо у ног великана.

—Привет! Как дела? - прокричал ему я.

Гейрод, качаясь, попятился. Видно, не ожидал увидеть гнома-парашютиста, несущего на руках человека, экс-валькирию, а за ней эльфа с лебедем.

Я тоже несколько удивился от того, что увидел. Холл такой крепости должен был площадью и величием превышать столовую, а помещение оказалось в два раза меньше неё. Хотя в другом месте он бы казался шикарным. Чёрный мраморный пол, ряды колонн из какого-то камня перемежались металлическими жаровнями, наполненными горящими углями, словно гигантские приспособления для барбекю. Потолок неожиданно низкий - всего каких-нибудь двадцать пять футов. И даже дверь, под которой мы вышли, с этой стороны была гораздо меньше, хотя по идее это немыслимо. Пробраться обратно под ней мы уже не могли. А как сквозь столь низкий и узкий проем проходили Грейп и Гьели, вообще оставалось загадкой, если только они не уменьшались в размерах. Впрочем, может, они как раз это спокойно и делали. Веткины ведь оборотни. Магия и иллюзия - их вторая натура.

Гейрод перед нами покачивался, расплескивая во все с-тоМНЫ медовуху из ога, коТорый держал в руках.

—В-вы кто? - язык у него заплетался все сильней.

—Гости, - набрался наглости я. - Мы требуем соблюдения и отношении прав гостей.

Весьма скользкая, надо сказать, позиция, учитывая, что мы только что укокошили двух хозяек этого замка. Но так как Джек ещё отмывался и соседней комнате от носовой слизи, подвергнуть сомнению мое требование было некому.

Гейрод нахмурился в явной попытке осмыслить то, что услышал. Похоже, он явился с какой-то разудалой посиделки, и мозги у него ворочались туго. Странно, день ведь ещё был в разгаре. Или великаны гуляют круглые сутки?

Одежду его составляли изрядно помятый и заляпанный медовухой пиджак нежно-лилового цвета, рубашка навыпуск, полосатые брюки и лаковые ботинки, жертвой производства которых стало немало животных. Черные волосы веткам густо смазывал гелем, чтобы они зачесывались назад, но вьющиеся непокорные пряди все равно свисали ему на лоб. От всей фигуры Гейрода несло медовухой, и смахивал он скорее не на модного завсегдатая ночных клубов, а на горького пьяницу в модном прикиде.

Больше всего озадачивал его размер. Малорослым его, конечно, назвать было нельзя. Любая баскетбольная команда его бы с руками оторвала, как-никак, двадцать футов роста. Для монтера, вворачивающего лампочки на больной высоте - тоже совсем неплохо. Но по сравнению с дочерьми, которых больше не существовало, он выглядел просто крошкой.

—Ес-сли в-вы мои гости, т-топ-почему у в-вас в р-руках м-мой лебедь? - пытался, икая и хмурясь, осмыслить и оценить ситуацию великан. - И г-где м-мои ддочери?

Сэм натужно расхохоталась.

—Ох уж эти девчонки. Мы как раз с ними почти договорились по поводу лебедя...

—Но они вдруг упали, - подхватил я, жестом изобразив, будто пью из бутылки. - И теперь там валяются в не очень хорошем виде.

Хартстоун, на меня глядя, немного напрягся, и только тут я сообразил, что похожим жестом выражают слова «я тебя люблю». Цель, однако, была достигнута. У Гейрода вырвался облегченный вздох. Видимо, перебравшие медовухи дочери, спящие на полу в столовой, не вызывали у него никаких отрицательных эмоций.

—Что ж, хоть не развлекаются с эттими х-хлыщами из м-морозных великанов, - казалось, даже обрадовала его эта ситуация.

—Нет, только с нами, - счел своим долгом поднять ему настроение я.

Блитцен, натужно крякнув, переместил меня так, чтобы центр тяжести пришелся ему на менее уставшую руку.

Хартстоун решил поддержать разговорчик и показал в свою очередь великану жест «я тебя люблю. —О великий Гейрод, - вступила в беседу Сэм. - Мы вообще-то пришли у вас выторговать оружие Тора. Ваши дочери говорят, что оно у вас.

Гейрод поглядел туда, где в дальней от нас в стене пряталась за колонной дверь, по великанским понятиям, крохотная, но вообще-то размером с те, которыми пользуемся мы, люди.

—Оружие там? - догадался я.

—Что еще, блин, з-за волшебство? - пьяно пробормотал он. - От-ткуда т-ты знаешь?

—Мы пришли обменяться на это оружие, - вернул его к сути дела я.

На руках у Хартстоуна раздражающе затрубила Гунилла лебедь.

—А также до завершить обменную сделку по лебедю, - добавил я.

—Р-разбежались, п-полено вам в н-нос,- Гейрод изрядно глотнул из рога и пролил ещё часть его содержимого на пиджак и рубашку и несколько раз икнул. - М-мне не нужно ничего из того, что вы м-можете м-мне п-предложить... и вот з-заработать оружие из зо-л-отого г-гуся -т-топ-пожалуйста. —Вообще-то лебед, - поправил я.

—Да р-разница-то, - вяло махнул свободной от кубка рукой великан.

Блитцен тяжело переступил с ноги на ногу и сказал:

—Тяжело, ох как тяжело.

Он-то меня всего лишь держал на руках, а мне боль в ноге ужасно мешала думать, и к тому же от каждого его ерзанья настолько усилилась, что я едва не давал дуба..

—Каким образом заработать? - спросил я у великана.

—Р-развлеките меня,- о-то звался он.- Давайте во что-нибудь в-вместе сыграем.

—Можем в слова, - предложил я игру, в которой успел за шестнадцать лет жизни изрядно попотеть.